Пожалеть розгу (ЛП) - Секстон Мари - Страница 56

Удар.

- Пожалуйста, - снова простонал Эйвери, чувствуя, что может умереть, если Грей не прикоснется к его члену.

Внезапное ощущение прохлады коснулось его входа, заставив его подпрыгнуть - сверху медленно полилась струйка смазки.

- О Боже, - простонал Эйвери, настолько готовый к тому, что последует дальше, что испугался, что кончит раньше, чем Грей успеет это сделать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Удар.

И, наконец, член Грея уперся в его вход. Эйвери наклонился, желая поглубже вобрать Грея в себя. Грей подчинился ему, скользнув так глубоко, как только мог, так что их яички прижались друг к другу.

Удар.

- Покажи мне, как сильно ты этого хочешь, - сказал Грей.

И Эйвери это сделал. Он сходил с ума, прижимаясь задницей к бедрам Грея, оседлывая его член, двигаясь для своего удовольствия, как скаковая лошадь, опускающая голову и стремящаяся к финишной черте. Грей вгонял с силой, хлыст в его правой руке уверенно опускался на спину Эйвери. Он принялся за работу и левой рукой, то шлепая Эйвери по голому боку, то наклоняясь вперед, чтобы ущипнуть Эйвери за соски с такой силой, что Эйвери вскрикивал.

Боль подстегивала, отчаянье доводило до оргазма, словно живое существо в его груди. Его переполненный мочевой пузырь болел. Ослепляющее наслаждение, когда член Грея коснулся его простаты, было почти невыносимым. Он немного волновался, что, в конце концов, скорее обмочится в постель Грея, чем кончит. Он не мог решить, что будет приятнее. Он был бы чертовски смущен, но инстинктивно понимал, что Грей не стал бы возражать в любом случае.

Он представил себе это - чудесное облегчение, которое приходит после хорошего, продолжительного мочеиспускания.

Шлепок.

А потом он кончил.

Не мочей, как он опасался. Просто старый добрый, сногсшибательный оргазм, когда сильная рука Грея обхватила его член, поглаживая. Эйвери зарылся лицом в подушку, вскрикивая и едва сдерживая себя, когда выплеснулся в третий раз. В конце концов, он рухнул на кровать, пытаясь отдышаться. Его плечи болели от напряжения, вызванного путами. Бедра были как желе. Он понятия не имел, кончил Грей или нет, пока не почувствовал, как тот содрогнулся, толкаясь глубже, по мере того как его собственный оргазм ослабевал.

Рука Грея двигалась по члену Эйвери, покрывая его семенем, пока он гладил его. Ощущение после оргазма было почти неприятным, и Эйвери, извиваясь, отстранился, понимая, что именно поэтому Грей так поступил, потому что садист в нем ничего не мог с собой поделать.

- Господи, малыш, - сказал Грей хриплым голосом. - Я знаю, что это был трудный путь, чтобы оказаться здесь. Я знаю, что у нас было много разногласий. Но в этой простой вещи... - Он поцеловал Эйвери в плечо. - Я чувствую, что ты не можешь быть более совершенным.

Эйвери улыбнулся. Он подумал о том, что Грей, похоже, точно знал, как и когда использовать боль. Он подумал обо всех мужчинах, с которыми он был, которые старались слишком сильно или недостаточно сильно.

- Мы, - тихо сказал Эйвери. - Мы не могли бы быть более совершенными.

- Что, если мы все забудем? - спросил Грей. - Что, если бы мы решим начать все сначала здесь и сейчас, как будто ничего из этого никогда не происходило?

И хотя Эйвери тоже так подумал, когда Грей впервые разбудил его, он покачал головой.

- Нет. Мне это было нужно. Все это время, и весь твой гнев, и наказание. - Он снова покачал головой, чувствуя неточность и неадекватность своих слов. - Мне нужно было все это.

Грей кивнул.

- Достаточно справедливо. Я тоже так думаю.

Эйвери заерзал, дергая наручники, и нетерпение, которое он испытывал перед сексом, вернулось с новой силой.

- Не хочу портить этот момент, Грей, но мне действительно нужно в туалет.

Грей рассмеялся и расстегнул наручники. Эйвери поспешил в ванную и провел там восхитительно долгое время, справляя нужду, все время ругая себя. Как раз в тот момент, когда Грей стал серьезным и заговорил о том, чтобы начать все сначала, Эйвери пришлось бежать в ванную? Фу. Но он испортил бы этот момент гораздо сильнее, если бы промедлил еще немного.

Наконец он вернулся в постель и почувствовал тепло рук Грея. Грей прижал его к себе, прижался к спине Эйвери, одной рукой поглаживая бедро Эйвери. Эйвери уже почти заснул, когда Грей заговорил.

- Дело было не только в том, что мне надоело спорить.

Эйвери даже не открыл глаз.

- Хм?

- Дело было не только в том, что меня тошнило от отцовской версии домашнего обучения. Дело было в том, что я видел, что такое академия. Я видел, что это сделало с моим отцом и братом.

Мозг Эйвери начал просыпаться. Он понял, что Грей открылся ему так, как никогда раньше. Он вспомнил предыдущую ночь, когда Хулио казался более злым, чем Мори.

- Что случилось с Хулио?

- У него тоже есть ученая степень в области климатологии. Магистр. И степень бакалавра в области журналистики. Ты можешь, блядь, в это поверить? Он специально сделал это, чтобы писать о нашем отце. Не все время, конечно, но довольно часто. - В его резком смехе было больше гнева, чем веселья. - В любом случае. Он писал для трех или четырех разных журналов и пары блогов. Какое-то время это была отличная работа. Но потом, когда университет вынудил моего отца уйти на пенсию, Хулио написал о том, что, если позволить политике руководить наукой, это вообще перестанет быть наукой.

- И что произошло?

- Произошло то, что все те непрофессионалы, которые читали журнал, пришли в ужас, как и ты. Они сказали, что с наукой все в порядке, и если бы это была журналистика такого типа, которую они хотели получить, они бы больше не читали журнал. Потому что, в конце концов, СМИ сказали им, что Хулио и мой отец были неправы, независимо от того, сколько у них ученых степеней или исследований. И так, один за другим, все журналы отказывались от него.

- Вау.

Рука Грея потянулась к животу Эйвери.

- Честно говоря, я все равно не был уверен, что подхожу для колледжа.

- Ты достаточно умен.

- Дело не в этом. Я знал, что смогу управляться с интеллектом. Я просто... - Его рука скользнула вверх по груди Эйвери и ущипнула его за сосок. Сосок уже болел, и эта новая боль заставила Эйвери ахнуть. Но, похоже, Грей делал это не нарочно. Его мысли были далеко.

Эйвери убрал руку Грея, все еще прижимая ее к своей груди.

- Ты просто что? - спросил он.

- Мне нужно было что-то, чтобы заглушить шум. Я знал, что в школе будет только хуже.

- Что за шум?

Но Грей, похоже, ответил на какой-то другой вопрос. Тот, который Эйвери вообще не задавал.

- Или, может быть, я просто не хотел соревноваться со своим братом.

***

Приятно было снова завоевать расположение Грея, но Эйвери не забыл свой разговор с Уорреном. Ужин с Кармен и Мори только подтвердил его первоначальный вывод, ему отчаянно нужно было расширить свое мировоззрение. И вот в течение следующих нескольких дней он взял за правило поговорить с как можно большим количеством людей в «Тап Хаус».

И, что более важно, он взял за правило выслушать их.

Он научился не объединять людей в группы, потому что это было слишком неудобно. Они боялись говорить о политике, боялись, что их друзья отвернутся от них. Это показалось Эйвери трагичным. Люди даже не могли поделиться своим мнением с друзьями, не подвергаясь нападкам? Как это могло иметь смысл? Разве дружба не должна быть важнее верности партии?

Но Эйвери заверил каждого из них, что хочет только услышать, что они скажут, и один на один они открывались ему.

Некоторым людям просто было все равно. Тейлор прямо сказал, что он вообще не обращал внимания на политику, и он был не единственным. Многие считали политику не более чем бессмысленной игрой, в которую играет элита, чем-то, что не имеет никакого отношения к их повседневной жизни.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

- Все равно ничего не изменится, - сказал один из них. - Зачем тратить мое время?

- Демократы. Республиканцы. Они все одинаковые, - сказал ему другой. - Просто кучка эгоистичных, жадных до денег клоунов, которые трахают всю страну, набивая собственные карманы.