Брак во спасение - Гамильтон Диана - Страница 14

Небольшая волна, чуть повыше остальных, застала ее врасплох и окатила до колен; она потеряла равновесие и чуть не упала, но удержалась на ногах и, обернувшись, увидела его всего в двух ярдах позади себя. Сердце в ее груди остановилось и тут же бешено забилось снова, кровь гулко застучала в висках.

— Джуд… — глухо простонала она, и его имя сорвалось с ее губ вместе со вздохом безнадежности, ибо в тот миг, когда время для нее остановилось, когда она не дышала, почти не жила, она поняла, что любит этого человека, любит, возможно, с того самого дня, как впервые увидела. Как все до смешного просто! Это было неизбежно.

Серебристый свет луны лениво коснулся его лица, подобно осторожным пальцам ваятеля очертил его величественную фигуру, и у Клео перехватило дыхание.

Нагой, если не считать маленьких черных плавок, властный над ее женственной хрупкостью, мужчина произнес ее имя, словно вопрос, и его затененный взгляд, у которого этот призрачный свет отнял сверкающую синеву, жадно ласкал ее тело, каждый щемяще нежный изгиб его — призывный, дразнящий за полупрозрачным батистом.

— Я не мог заснуть.

Он подошел ближе, так, что мог коснуться ее, и от близости его тела Клео словно заполыхала огнем; он взял в ладони ее лицо и искал ее взгляда, выдавая силу собственного желания.

Он весь дрожал. Она чувствовала легкий трепет, волнами пробегавший по его упругой мерцающей коже, чувствовала, как он овладел собой, отпуская ее; его пальцы, легко скользнув по ее шее, предательски сжались в кулаки, хотя она не должна была знать, каких усилий ему стоило воздержаться от более откровенной ласки.

— Я провожу тебя.

Его слова прозвучали нежно, однако за этой нежностью слышалось волнение, и она поняла; что он желал ее столь же сильно, как она — его.

— Может, выпьешь чего-нибудь горячего? Я бы тоже не отказался, это, пожалуй, лучше, чем плавать. Я как раз вышел искупаться и увидел тебя.

Так мог бы говорить отец, баюкающий беспокойного ребенка. Но для Клео все было ясно, и теперь она уже не боялась, нет, ибо для нее стало наконец понятным то, что долгие месяцы скрывалось в ее сознании. Она любила его, вот почему ее предложение было столь уместно, столь верно! Как долго она была слепа, как была уверена, что не нуждается в чувстве, даже не смогла расслышать творящегося в ней!

Но теперь она знала все, знала, что ограничения, возложенные ею на первые дни их брака, должны быть невыносимыми для такого мужчины, как он. Теперь же они стали невыносимы и для нее.

Но, как человек чести, он не мог приблизиться к ней раньше, чем истечет срок, — ведь он дал слово. Поэтому первый шаг должна сделать она.

— Джуд…

Он ждал ее, стоя всего в двух шагах впереди. Когда ее голос достиг его, он резко обернулся, и его тело, словно увлажненное потом, несмотря на прохладный ветер с моря, блеснуло в лунных лучах.

— Возьми меня.

Простота этих слов не удивила ее. Это были самые верные, самые нужные слова, она должна была произнести их гораздо раньше. Она уловила его короткий вздох, и волшебство этого мига, осознание любви к нему пронзили ее до глубины души. Он принял ее протянутые руки в свои и прижал их ладонями к своей широкой груди.

— Ты уверена? — В его низком голосе угадывалась тревога. — Ты действительно уверена?

Она только кивнула; любовь переполняла ее, и она не могла говорить, ей хотелось смеяться и плакать оттого, как слепа и глупа она была эти последние месяцы. Она подняла к нему лицо, и он, затаив дыхание, привлек ее к себе; их тела соприкоснулись и в единый колдовской миг соединились, растворив ее нежную покорность в его сильной, требовательной плоти; их руки, губы искали, обретали, утоляли друг друга.

Там, на берегу, где пульс моря мешался с биением крови в их жилах, он взял ее так ласково, так мучительно-нежно, что на ее глаза навернулись непрошеные слезы.

Она бесконечно любила его.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Ты хотел уйти не попрощавшись! — игриво упрекнула Клео с порога столовой, завязывая пояс легонького пеньюара вокруг тонкой талии. Джуд завтракал. Он поднял глаза и лениво улыбнулся, притягивая ее своим синим взглядом.

— Вовсе нет. Я бы зашел разбудить тебя перед уходом.

Он отложил утреннюю газету.

— Позвонить Мег, чтобы принесла тебе завтрак?

— Нет, спасибо.

Клео пригладила рукой растрепанные серебристые волосы, села напротив него и отщипнула кусочек жареной ветчины из его тарелки. Она не хотела ничьего присутствия, даже Мег, самого незаметного существа на свете. Она хотела быть наедине с Джудом. Никогда, никогда больше она не будет притворяться холодной и пресыщенной перед своим мужем. Ведь она так любит его.

Приходилось сожалеть лишь о том, что ему нельзя сказать об этом. Он женился на ней потому, что нашел это удобным, других причин не было. Открыв в ней страстность, равную его собственной, он, с присущим его мужскому уму расчетом, принял это как награду. Признание в любви могло лишь раздосадовать его. Вряд ли он захочет ответственности.

Он был красив: его черные волосы, влажные после недавнего душа, плотно прилегали к голове, темный загар контрастировал с ослепительной белизной сорочки. Ее руки потянулись к нему. Каждое утро, пробудившись от роскошного сна, она искала его рукой, он просыпался, поворачивался к ней, погружая лицо в ее волосы, и они томно, лениво ласкали друг друга.

Сегодня все было по-другому. Это было первое утро по их возвращении в Лондон; они провели на острове две недели вместо одной, потому что Джуд, махнув рукой, связался с «МескалСлейд» и предупредил Дон Гудэл, что они остаются еще на неделю. И сегодня утром она, потянувшись к нему, не нашла его радом. Ее рука легла на пустые холодные простыни, и она ужаснулась, вспомнив, что сегодня он должен ехать в Сити.

Она соскочила с кровати, схватила пеньюар и, сражаясь с ним, бросилась вниз по лестнице, желая застать Джуда до отъезда, просто увидеть его.

Теперь, сидя с ним радом, она успокоилась, взяла в ладони его чашечку с кофе и потягивала горячий напиток, пока Джуд доедал яичницу с ветчиной.

— Что ты сегодня будешь делать? — спросил он.

Клео пожала плечами и мягко улыбнулась.

— Пожалуй, пройдусь по магазинам, — предположила она. Джуд почему-то предложил ей не выходить на работу еще неделю. Она предпочла бы снова быть за своим столом, радом с мужем. Но он настаивал, а она не хотела с ним спорить, ее восторженное состояние не располагало к этому. Темная бровь удивленно поднялась, и она пояснила:

— Может, куплю себе новое платье.

Ей хотелось праздника, хотелось что-нибудь новое, необыкновенное. Как он не понимал, что причиной была ее огромная любовь!

— В четверг мы принимаем Блэйров, и мне придется перевернуть все магазины! — сказала она.

Она ждала его замечания по поводу предстоящего званого ужина. Сэр Джеффри Блэйр был президентом многообещающей компании «Блэйр и Дод», и Джуд искал возможности заполучить их счет в своем банке. Четверг мог принести окончательное решение. Но Джуд перегнулся через стол и выхватил у нее из рук свою чашку.

— Ты что, намерена истребить весь мой завтрак, женщина? — прорычал он. Однако, несмотря на нахмуренные брови, губы его улыбались; он допил остатки кофе, наполнил чашку заново, сделал глоток и вернул дымящийся сосуд ей в ладони. — Ну вот, уже под башмаком, — усмехнулся он, и Клео важно кивнула, хотя прекрасно понимала, что этот мужчина никогда под башмаком не окажется. Однако их развивавшиеся отношения допускали такое легкое поддразнивание, и ей это нравилось, как нравилось все в этом человеке. — Ты знаешь, что, гладя на тебя в этом наряде, очень трудно сдержаться?

Томный взгляд обволакивал ее, губы шевельнулись, усугубляя его чувственность, когда он блуждал по серебристому беспорядку ее волос, пылающим щекам, покатым плечам, округлой груди.

Этот розовый пеньюар предполагалось носить поверх ночной рубашки. Надетый на голое тело, он был не менее прозрачен, чем краска стыдливости. Сердце Клео забилось сильнее, когда чувственность во взгляде Джуда приобрела более откровенное выражение и он прошептал: