Стиратель границ. Том 2 (СИ) - Степанов Андрей - Страница 3

— И что, ты мне скажешь когда-нибудь правду? — спросил я Фелиду тем же вечером, пригласив ее к себе в «кабинет», как его называли Вардо и Кирот.

— Правду о чем? — раздувая ноздри от гнева, задала она встречный вопрос.

— О происходящем. Севолап говорил одно, ты — другое. Многое не сходится. Торговцы вообще утверждают, что Неогон невиновен, потому что Торлин заварил кашу сам.

— Они тебе скажут все, что угодно, Бавлер, — улыбнулась Фелида. — А ты им веришь. Но на самом деле, скорее всего, истина где-то между. Она находится там, где никто не признает ее существования. И любой, необязательно мудрец, тебе скажет то же самое.

— Истина где-то рядом, ладно, — отмахнулся я. — Мне нужна правда от тебя. Или у тебя она как раз такая, что ее нигде нет?

— Нет, моя правда как раз та, что я тебе сообщила. И я всегда старалась тебя предупредить, если у меня была на то возможность, — слегка порозовев, произнесла она. — Несмотря на то, что Ония тоже старалась быть все время рядом, — добавила Фелида, на сей раз даже холодно.

— Ты так говоришь, как будто у нас…

— Неважно, — она перебила меня. — Ты просил ответов, я тебе их дала. Чего еще нужно? Я тебе помогаю. В отличие от того дурного старика, который, скорее всего, осел в Пакшене.

— Ты про Отшельника? — оживился я. — Где именно он сидит?

— В городе, где, похоже, и жил раньше. Не смотри на меня так, я побывала в городе, да. И там говорят о старике, похожем на твоего Отшельника.

— Даже из Полян прибыл торговец, похожий на Отшельника. Старый и седобородый, — спорил я. — Откуда ты знаешь, что речь именно про того самого старого и седобородого?

— Не забывай, что он еще и высокий.

— Высокий, согласен, — кивнул я.

— А еще и статный, — уже мягче произнесла Фелида. — Таких стариков, да еще и вернувшихся после долгих путешествий, в мире не так и много. А в Пакшене и подавно. Поэтому я уверена — он сидит там.

— Надо будет наведаться туда! — сердито проговорил я. — И как можно скорее!

— С твоими боками? Не смеши! — почти расхохоталась она. — Никуда он не денется от тебя. Сегодня не придешь в Пакшен сам, через месяц делегацией там окажешься.

— Не люблю твои предсказания, — прищурился я.

— Потому что они сбываются?

— Потому что они НЕ сбываются.

— Что ж, бывает, что и я тоже ошибаюсь, — она пожала плечами. — Пожалуй, я пойду, раз ты не в настроении разговаривать.

И, насупившись, она развернулась и вышла, оставив меня в полном одиночестве. Я бы и рад был чем-нибудь заняться, но злость оказалась слишком сильной. И потому я, помотавшись по комнате, постепенно спрятавшейся во тьме, завалился спать только для того, чтобы приблизить день своего выздоровления.

Наутро я буквально схватил Леверопа в охапку и потащил к лесу, хотя тот активно сопротивлялся:

— Мы же были там позавчера! — громко заявил он, узнав о пункте нашего назначения.

— Ага-ага. Вот и надо проверить, все ли живы, — тут же ответил я.

Сегодня можно было проехаться и верхом, а не трястись в телеге. И потому на месте мы оказались гораздо быстрее, благо моя лошадь не испытывала того же благоговейного трепета перед новым путешествием в сторону леса, как Левероп.

Картина, которую мы застали, радовала глаз. Радовала она меня, ведь на просторе лесорубы могли работать эффективнее. А при наличии охраны они чувствовали себя в полной безопасности и потому довольно быстро углубились, создав «лесной фронт», как довольно назвал его Латон.

— Смотрю и сердце радуется, как ребятки трудятся, — сообщил здоровяк, выдернув свой топор из ствола недавно поваленной сосны. — Просто слов нет! Сказал бы ты сразу так работать, эх мы бы тут делов наворотили!

— Вот именно, — сурово заметил я. — Наворотили бы вы тут делов, что потом не разберешься. Полагаю, что ваш «лесной фронт» надо обвести метров на пятьсот-семьсот вокруг вашей будущей деревни. Сейчас вы прекрасно справляетесь, но потом надо будет все это распахать. Сажать надо будет много.

— Ты, Бавлер, все в планах! — Латон не терял своего настроения.

— Без этого никак, — ответил я, а здоровяк лишь покачал головой:

— Здесь же несколько тысяч деревьев.

— А это десятки тысяч бревен для стен и куда больше досок, — заключил я. — Нам нужно много. Зима близится.

— Запас дров, да-да! — спохватился Латон. — Но такое дерево, да на дрова…

— Гребите сушняк, — вдруг выступил вперед Левероп.

— Я так и хотел… здраво-здраво.

В этот раз мы разошлись с куда лучшим мнением друг о друге. Я ехал обратно в Рассвет и не видел смысла ругать здоровяка. Он прекрасно работал, его слушались люди, у него имелся план работы и видение ситуации.

Сейчас меня куда больше волновали отстающие — карьер по добыче камня. Сомнениями я поделился с Леверопом. Раз он так метко попал с дерево, может, у него есть интересная мысль и по тому, где взять новых работников, не теряя в лояльности населения?

— Говорят, что раньше были рабы, — припомнил мординец. — Но я таких не встречал в своей жизни. Да и вообще у нас много чего говорят. Только говорят много, а толку мало. Но где ты их возьмешь? Рабов на войне захватывают. Это же как преступники, грубо говоря. Отбывают свой срок. Пока их не выкупят. Или пока они не отработают свои преступления.

— Да, вот и думаю, — я остановил лошадь на полпути. — Что, если дождаться, отпустить тех, а потом людей вернуть.

— Не согласятся, — покачал головой Левероп.

— И правы будут, — сморщился я, подумав, что сморозил полнейшую глупость. — Значит, у нас получается порочный круг. Сперва мы загоняем в карьер преступников, потом, когда надо нарастить производство, ничего не можем сделать — ведь нам надо найти еще больше преступников, чтобы это сделать, так как никто другой не пойдет туда работать.

— Значит, надо спросить их у других, — порешал телохранитель.

— Купить.

— Нет, купить… — фыркнул Левероп. — Те же Поляны, например. У них есть тюрьма, где сидит несколько человек. Но их надо худо-бедно кормить! Зачем это делать, когда можно отдать их на тяжелые работы? Если Полянам, например, некуда будет деть своих преступников, то на полгода забери их. Поработают — отпустишь.

— Мысль, — согласился я.

Добавить каторжан на тяжелые работы — самое верное решение. Единственной проблемой в данном случае будет охрана. Вдруг бунт поднимут.

— Или можно пройтись по лесам, отыскать тех, кто не ушел обратно за Нируду, — предложил еще одну идею Левероп.

— Живут люди себе в лесах и живут, — в это дело я лезть не собирался. — Что там, сотня вооруженных до зубов бандитов? Нет. Не столько. И уж точно не бандитов. Придет время, когда они нам начнут мешаться, тогда мы с ними и разберемся.

К счастью, решить эту проблему нам помогли помощники торговцев, которые прибыли уточнить — все ли в силе по нашей сделке. И вопрос о заключенных я задал им напрямую.

Ответ не то чтобы меня устроил. Пять или семь человек мне смогли предложить. Как и предполагал Левероп — за так. При наличии почти трех десятков работников — это не очень много. Но все же лучше, чем ничего. Правда, предложили поговорить с Советом Пакшена или кем-то из верхушки. Тамошние тюрьмы просто забиты.

Превозмогая самого себя, я отыскал Севолапа. Тот, к моему удивлению, предпочитал ютиться в палатке. В теплое время года она была бы довольно просторной, но сейчас в ней немало места занимала железная печка и большая поленница, чтобы некогда весьма влиятельный человек — и до сих пор считающий, что он до крайности влиятелен в Рассвете — мог согреться.

— Ты уже был у Анарея? — без приветствия начал Севолап.

— Отправлюсь сразу же, как поговорю с тобой, — я тоже не счел нужным размениваться на всякие там любезности. — У тебя ведь есть контакты в Пакшене?

— Разумеется, но с чего мне помогать тебе?

— Я не просил помощи!

— Пока что, — ехидно улыбнулся Севолап. — Я же все про тебя знаю, Бавлер. — Все!