Звездные войны.Записки юного целителя (СИ) - Федина Юлия Александровна - Страница 7

– Сержант Блай, рядовой Кей, мадмуазель док. Явились по распоряжению капитана Рекса занять огневую позицию. Вам не место на крыше. Это – наша работа.

– Спасибо, парни, - искренне улыбаюсь в ответ.

– Всегда пожалуйста, док.

– Только моя работа – вернуть вас в строй как можно быстрее. А для этого вам следует находиться в постели и никак не на продуваемой ветрами крыше.

Мне улыбаются еще шире, но места у плазмомета уступать не торопятся. Я улыбаюсь в обратку, но продолжаю настаивать на своем.

– Значит так, парни. Совершенно с вами согласна в том, что управляться с этой штукой не умею. От слова совсем. Поэтому предлагаю компромиссный вариант: сейчас вы спускаетесь в свои палаты, но, если здесь возникнет хотя бы малейшая угроза, я немедленно зову вас на помощь.

– Принято, док.

Оба солдата еще раз улыбаются и исчезают. Правда сержант чуть задержался, чтобы накинуть мне на плечи невесть где добытый плед. Казенное больничное одеяло я бы отвергла. Интересно, где они его добыли?

Странно, но мне оказались необыкновенно легко общаться с этими взрослыми, много чего повидавшими людьми. Может, потому что с точки зрения физического времени мы – ровесники. А может оттого, что они видят во мне своего врача без скидок на мое падаванство. В начале, когда я почувствовала такое отношение приходящих в себя солдат, я испугалась навалившейся ответственности. Оказалось, наоборот, почтение в чужих глазах добавило мне того, чего мне всегда не хватало – самоуважения.

Поплотнее заворачиваюсь в принесенный плед и замираю, всматриваясь во всполохи, заставляющие низкие, уже ночные тучи освещаться изнутри. На орбите Корусанта идет бой. Ткань Великой Силы мелко дрожит от напряжения. Там, наверху сейчас дерутся два мощных форсюзера: Энакин Скайуокер и... неужели опять граф Дуку? Не надо быть сверхмощным форсюзером, чтобы чувствовать две схлестнувшиеся волны. Хотела сказать «не на жизнь, а на смерть», но что-то мешает. Есть ощущение, что для носителя темной Силы происходящее над моей головой сложная, щекочущая нервы и требующая максимальной концентрации, но игра. Разобраться в ощущениях не успеваю. Корабль, на борту которого видимо и происходит схватка, сместился за горизонт, и я перестала воспринимать его в Силе.

Впрочем, исчез ненадолго. Только когда он появился вновь, разбираться в хитросплетениях нитей Силы я и не пыталась. Разве что отметила вскользь, что темная ее сторона заметно ослабла, почти исчезла. Почти, но не совсем. Словно предмет убрали, а тень осталась. Странное впечатление. Но задумываться над этим некогда. Потому что я вижу буквально на куски разваливающийся корабль невооруженным глазом. Он падает… Или все-таки летит?

– Летит, даже и не сомневайтесь.

– Ага, только низенько, низенько.

Вновь появившиеся рядом со мной бойцы старались быть предельно убедительными. Друг друга они, пожалуй, убедили. Только, откуда они знают?

– По визору прямая трансляция идет, - ответил на невысказанный вопрос сержант. – А вы идите-ка вниз. Садится он или падает, а врачи сейчас потребуются.

Слова солдата подтвердил вой сирен несущихся следом за кораблем машин экстренных служб.

***

– Младший целитель-падаван Стоун, зайдите в смотровую, пожалуйста.

Значит, раненые все же есть. Хотя, судя по репортажам с места события, генерал Скайуокер благополучно посадил остатки корабля, ухитрившись при этом почти ничего не зацепить на планете.

Слава Силе очереди из каталок в смотровой нет. Три дроида дружно загоняли уверяющего их в том, что он в порядке, Оби-Вана Кеноби в сторону томографа. Железо – оно такое: на слово пациенту ни вжисть не поверит. Так, тут без меня очевидно справляются. Поворачиваюсь навстречу мастеру Че в компании генерала Скайуокера и верховного канцлера.

– Позвольте вам представить, господа. Инэри Стоун – наиболее опытный специалист по работе с неодаренными. Инэри, тебе следует осмотреть канцлера. После пережитого во время плена его физическое состояние вызывает некоторую озабоченность.

– Полноте, - Палпатин с чуть наигранным легкомыслием всплеснул руками. – Какая озабоченность, когда мои спасители пестовались со мной как с хрустальной вазой?

– О-о-о! Физическому состоянию его превосходительства позавидуют иные джедаи. Да и самообладанию тоже. Одна передряга в шахте лифта чего стоила! – безмятежно поддакнул Энакин.

Только канцлеру это уточнение совсем не понравилось, хоть он и постарался скрыть недовольство за смущенной улыбкой. Да и мастер Че использовала слова рыцаря как еще один аргумент пойти обследоваться.

– Уверяю вас, я абсолютно здоров. Нас уже ждут в Сенате.

Ух, а канцлер-то банально докторов боится. Причем панически. Только скрывает это на удивление качественно. Поэтому расслабившийся после боевого стресса Энакин этой тревоги не замечает и продолжает беззлобно потешаться над главой государства.

– Зря вы это, канцлер, здесь вас очень быстро убедят в том, что нет здоровых людей, есть недообследованные.

Палпатин наградил своего спасителя откровенно злобным взглядом. Только собравшиеся полагают этот страх незначительной блажью моего потенциального пациента. Надо вмешиваться.

– Позвольте, ваше превосходительство.

Протягивая руку и улыбаюсь снизу-вверх. Благо, при моем невысоком росте это не проблема. Добавляю волну доброжелательности и спокойствия. Теперь Палпатин вынужден либо согласиться, либо пойти на открытый конфликт. Канцлер это понимает и почти искренне отвечает мне улыбкой и протягивает руку. Так, взявшись за руки, в соседний кабинет и заходим.

Пока я настраиваю сканеры, канцлер с интересом осматривает диагностическую аппаратуру. Сейчас, без свидетелей он чувствует себя гораздо спокойней. Улыбаемся друг другу. Я уже привыкла, что взрослые люди относятся ко мне как к совсем взрослой. Многие говорят, что, несмотря на невысокий рост, выгляжу я старше своих лет. Но сейчас я стараюсь казаться совсем девочкой, чтобы вернуть пациенту уверенность в себе. Впрочем, канцлер не был бы канцлером, если бы не предложил свой вариант развития событий.

– Знаете, милое дитя, вы будете смеяться, но я до ситха боюсь крови, - улыбка Палпатина обезоруживающе откровенна. Он думает, я об этом сама не догадалась?

– Вовсе и не буду. Крови боитесь? Эка невидаль. Да половина бойцов наших легионов чего-нибудь боится: кто крови, кто уколов, кто клаустрофобией в «трубе» томографа мается.

– Неужели? Клоны, они же одинаковые?

– Физиологически – да. Но психологически каждый из них индивидуален.

– Надо же. Но вернемся к нашему маленькому секрету… Ведь вы согласитесь сохранить эту мою слабость в тайне?

– Ну конечно же! Да и вы зря делаете из этого какую-то проблему. Все внутренние повреждения мы замечательно увидим на сила-резонансном томографе. Забор крови вовсе необязателен.

– Правда? – Палпатин и не пытался скрыть облегчение и едва ли ни с разбегу на кушетку запрыгнул. – Только Энакина расстраивать не хочется.

– Расстраивать?

– Парень так за меня переживает. Примется себя изводить тем, что какое-то из необходимых исследований не было проведено… А давайте мы с вами вот что сделаем: вы проведете вашу томограмму и, если все в порядке, напишите, что и анализ крови проводили.

– Но это же обман?

– Вовсе нет. Вы же напишите сущую правду о том, что моему здоровью ничего не угрожает.

– Хорошо. Но только в случае, если никаких отклонений от возрастных показателей не выявится.

– Конечно, конечно!

Обещание пришлось выполнять. Здоровье у канцлера Палпатина оказалось на редкость крепким. Педантичный Ксенен меня бы осудил за это. А я не жалею. Неужели человек, взваливший на свои плечи тяготы всей Республики, не заслуживает капельки понимания? Хотя на его МХ-тест я бы глянула. Сдается мне, там не совсем ноль. Уж больно хорошо сбалансирован организм немолодого и перегруженного человека. Только вот это точно – детское любопытство. Подарить очень занятому человеку несколько минут без войны и политики важнее. Мне так кажется.