Плохое путешествие. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Давление" - Страница 19

— Рита, ты должна внимательнее следить за его режимом. Для его растущего организма это сейчас очень важно. — спокойным голосом обратилась маман к моей служанке и с упоением присосалась к чашке чая.

Я с испугу сначала посмотрел на мать, затем резко обернулся и увидел мою горничную, которая стояла позади со своей фирменной улыбкой.

«Какого… что происходит?» — окинул взглядом обеденный стол, где сейчас собралась вся моя семья. Голос на месте, мизинец на левой руке тоже. Что это? Предсмертные галлюцинации?

Отец, как всегда, сидел, уткнувшись в газету, сестра под присмотром матери тренировала правила поведения за столом, Рита… просто стояла. Судя по хитрожопой улыбке, опять придумывала какую-то пакость. Из приоткрытого окна тянуло тёплым летним ветерком с запахом леса и солнца.

«Я что, заснул? Нет… Точно помню, что был там. Или всё-таки…» — пытаясь понять, где реальность, а где вымысел, опустил взгляд на свою тарелку с пюрешкой и ломтиком мраморного стейка средней прожарки. В принципе, весь стол был сервирован как в лучших ресторанах столицы. Дорогая посуда, рядом с которой лежал полный комплект столовых приборов, выполненных из цельного серебра. Всё это привычное для меня убранство лежало на белоснежной скатерти.

Могло показаться, что у нас какой-то праздничный обед, либо мы принимаем гостей, но нет. Обычно наша семья так собиралась по субботам.

— Сынок, у тебя какой-то озабоченный вид. Что-то случилось? Тебя что-то беспокоит?

Участливо поинтересовалась мама, чем отвлекла меня от собственных мыслей.

— Посылка с маркета задерживается, наверное, — хихикнула сестра в чашку, за что получила осуждающий взгляд от Риты и мамы. — У него там очередная эксклюзивная пластиковая девочка. Как будто обычных не хватает.

— Хватает. Всё хватает. — тут же ответила мать и быстро закивала головой, соглашаясь сама с собой. Как будто боялась, что в итоге моей супругой может оказаться очередной анимешный эксклюзив на полке. — А как пойдёт в академию, так совсем отбоя не будет! Точно-точно.

«Прозвучало так, как будто она совсем в меня не верит. Нет, подожди, я не о том думаю!»

Какая-то часть меня буквально кричала, что всё вокруг меня — иллюзия или обман, а другая… другая тоже знала об этом, но хотела в него верить.

В этот момент отец закончил читать газету, сложил несколько раз и, отложив её в сторону, взглянул на меня каким-то уставшим и презрительным взглядом.

— Академия? — прозвучал его строгий и удивлённый голос. — Какая этому сопляку академия?

— Пап? — тут уже удивился я. Он никогда так со мной не разговаривал.

— Ты жалкая пародия на мужчину. Наследник дома Меригольд? Хах, прости, дорогая, — обратился он к маме. — Но я лучше завещаю свою фамилию бездомной собаке.

— Дорогой, ну что же ты такое говоришь! Он же старается!

— Старается? Ха-ха-ха… Да-а… — отец басовито рассмеялся, но его смех так же резко оборвался, как и появился, а лицо вновь стало серьезным. — Ты, позор семьи, который даже не смог воспользоваться шансом, чтобы трусливо убежать и спасти свою жалкую жизнь. Когда эти твари принесли твою голову в мешке, думаешь, кто-то плакал? Нет, я даже не удивился. Было бы глупо ожидать, что такое убожество сможет сделать хоть что-нибудь правильно. Но этого оказалось мало! Да-а-а! Этого оказалось недостаточно! Ты настолько ничтожен, что умудрился сдохнуть аж два раза! И это наследник семьи Меригольд? Тот самый, чья тупая голова сейчас лежит в джутовом мешочке как трофей? Или тот самый, чьи кишки валяются на земле? Чмо без права голоса, которое почему-то думает, что может сидеть с нами за одним столом. Рита! — рявкнул он на мою служанку. — Почему его тарелка не на полу⁈

Мнение отца для меня всегда было самым важным и авторитетным. Он никогда не врал и говорил только правду, какой бы она ни была. Но кроме этого, его суждения всегда были справедливыми. Папа никогда бы не сорвался на кого-то, будь то родственник или даже садовник, а попытался сначала донести информацию, узнать, почему произошло так, а не иначе, помочь в конце концов. За это его и любили все, начиная от простых людей и заканчивая мной.

По этой причине слышать от него подобное было для меня поистине сильным ударом. Потому что если он говорит, что ты «чмо», то это значит, что ты кто-то далеко хуже.

— Ой, и правда! — хлопнула в ладоши мама и придавила меня сочувствующим взглядом. — Какая жалость, ведь тупых животных не берут в академию. Впрочем, умных животных туда тоже не берут, иначе мы бы отправили туда попугайчика Виолы.

Женщина встала со своего места, подошла к отцу и положила тому руки на плечи, словно пыталась утешить или извиниться за такого жалкого наследника.

— Ты опять довёл родителей, братик, — покачала головой моя сестра. — Посмотри на папу — он безутешен. Ведь семья Меригольд вместо сильного наследника получила голову в мешочке. Какая жалость.

— Ты ничтожен. Жалок. Глуп.

— Я…

— И ты сдох. Тебе был дан второй шанс, а ты просто сдох.

В комнате повисла тишина. Было слышно только, как летний ветерок раздувает тюль. А ещё тихонько брякнула моя тарелка, которую Рита по наказанию отца переместила на пол.

— Есть что сказать в свое оправдание? — спросил отец и прошёлся пальцами по краю стола.

Теперь я покачал головой, а затем даже усмехнулся.

— Признаюсь, пробрало. Я даже растерялся. Всё-таки не каждый день обнаруживаешь себя в аду или за столом с мертвецами. Вот только мой отец никогда бы такого не сказал. Ни мне, ни кому-либо другому. Он умел признавать свои ошибки и всегда указывал на ошибки других, но не для того, чтобы пристыдить или унизить, а для того, чтобы тот человек стал выше и вырос над самим собой. Это была уникальная черта характера, но когда он тебя отчитывал, ты не чувствовал себя жалким, а становился сильнее. Каким бы хреновым сыном или братом я ни был, ни один из вас никогда бы не сказал мне ничего подобного. Ни мне, ни друг другу. Какими бы страшными ни были проступки, подобное не случилось. Во-вторых, уж не знаю, на что был расчёт, и мне неприятно это говорить, — я чуть поморщился. — Но вы все мертвы. Может, в моей бестолковой голове и есть какие-либо провалы в памяти, но такое я уж точно не забуду. И в-третьих, — кивнул на стол. — Вилки кладут слева, а ножи справа. Будь эта Рита настоящая, она бы вас всех, — обвел взглядом присутствующих. — Линчевала на месте, а потом пришла тётушка Гортензия, которая наша старшая горничная, ты-то, — обратился к отцу. — Наверняка не в курсе. Так вот, тётушка Гортензия собрала в совок то, что осталось от вас после Риты, и сожгла к херам собачьим вместе с твоим ебаным попугайчиком. — Теперь я обернулся к своей сестре. — В какой, блять, вселенной у тебя появился сучий попугайчик⁈ У тебя аллергия на животных. Что за всратый спектакль⁈ Хотите надавить на совесть⁈ Унизить⁈ Делайте это более грамотными способами, а не грёбаным клише из фильмов. Да, я сдох, и что⁈ Кто ты такой, чтобы меня осуждать за это⁈

Внезапно лица всех членов семьи исказились в жутких гримасах. Широко распахнутые глаза с безумным взглядом, улыбки от уха до уха, да так, что дёсна видно.

— Ладно, ладно… Вот это реально стрёмно выглядит. А теперь я хочу знать, что тут происходит.

— Ты умер. — ответила мать, сохраняя страшный оскал. Её лицо сейчас напоминало какую-то криповую куклу-марионетку.

— Аж два раза, братик. — показала букву «V» пальцами сестра и, видимо, допив свой чай, принялась откусывать куски фарфора от своей чашки и громко хрумкать.

— Нахер иди. — кинул в её сторону, а затем обратился к отцу. — И к чему этот театр?

— Ты умер. — повторил отец.

— Я в курсе. Скажи чего не знаю.

— И обычно, когда демоны умирают, то попадают сюда. — продолжил он.

— Куда «сюда»? Где мы?

Вместо ответа стены зала разлетелись в разные стороны, так что остался только пол и одна дверь. Мне открылся несколько не тот пейзаж, который я ожидал увидеть. От лета, цветочного сада, что был у нас за окном, не осталось и следа. Комната висела посреди нескончаемого потока душ, которые выли и стенали. Но сколь бы жалобными ни были их крики, в самом низу их ждал бесконечно огромный котёл, где уже варились подобные им.