Тот самый сантехник 10 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 45

— Забитая вся тиной походу… подсоби!

Боря взялся как следует, упёрся ногами в край борта. Но дело сдвинулось едва ли. Сетка показалась неподъёмной.

— Ячея, походу, мелкая. Собрали всё, что проплывало. Вода теплеет, рыба дышит у поверхности, малёк играет. Похоже… у нас тут джек-пот!

Отвязанная сетка всё же потихоньку потянулась на нос. И стоило затащить метров десять, как зрачки Глобального расширились. Большая, малая, блестящая, серая, белая, в траве и мелких ветках, трепыхающая, или окончательно запутавшаяся, рыба заполнила весь нос!

— Лапоть, давай мешок! — обронил довольный Вишенка. — Давайте сразу выбирать рыбу из сеток. Бросать такую — грех!

— Всю⁈ — удивился Боря, который прекрасно понимал, что столько не съест.

— Не, ту, что меньше локтя, отпускайте.

— А карасей штук десять на жарёху на ужин, — добавил Лаптев.

— Остальное в мешок, — но самые крупные экземпляры давайте завялим. Я потом закопчу дома.

— В смысле завялим? Где? — не понял Боря.

— Здесь, где, — кивнул на крышу Вишенка. — Распотрошим, привяжем за жабры и развесим. Пока катаемся, она и подвялится на солнце. А завтра в другой мешок и домой уже сухая поедет, не протухнет.

— А эта в мешке… не протухнет? — спросил Боря.

— Сначала в садок запущу за бортом, а как домой — потом льдом обложу. У меня сухого на три мешка таких хватит.

— Браконьер! — то ли хвалил, то ли ругал Лаптев. — Запасливый. Удочек у него нет, снасти пропил, но зато сухого льда с сетками — полный холодильник.

А Боря больше молчал, глядя то на одного, то на другого. Но всё же спросил:

— Куда столько, мужики?

— Она в любом случае уже застоялась в сети. Хана ей. Обратно не выпустить, — объяснил ему бывалый рыбак. И за неимением интернета приходилось верить полковнику на слово.

Ветер бодрил голые пальцы Глобального. А Вишенка с Лаптевым с довольным видом наполняли кастрюлю, мешок и перечисляли:

— Плотва, елец, щука, налим, окунь, карась, линь…

— О, а это хариус с горной приплыл! — обрадовался Лапоть и тут же пообещал. — Его можно есть сырым. Сейчас приготовлю.

Сетки оказалось за двести метров. Вишенка сначала долго чистил её от тины следом за рыбой, затем плюнул и просто начал складывать сразу в мешок свободную от рыбы часть.

— Ладно, дома переберу. Удачный улов. Глазастый ты, Борь.

И Глобальный ощутил новую веху в рыбалке, которую можно было спокойно назвать «удача рыбака».

— Так, бычка нет, и слава богу. А пескари в эту «сорокопятку» не попадут. Великовата ячея… О, таймень! Крупный, зараза. Его мы подвесим. А это что такое крупное дёргается? Твою ж мать, это же осётр!

— Правда?

— О, Боря, ты как хочешь, а я завтра на завтрак перед дорогой снова нам ухи сварю. Теперь — царской!

Боря посмотрел на большую, красивую рыбу.

«С такой бы сфотографироваться и отпустить», — заявил внутренний голос, но мужики скорее выбросили бы за борт его, чем её.

— Что тут ещё? Не вижу стерляди и омуля. Ленок, сиг. Этих надо есть сразу. Пропадёт.

После двухсот метров сетки Глобальный знал все породы рыб реки Ангара. И с усмешкой наблюдал, как Вишенка с азартом таскает крупную рыбу на крышу катера, привязывая за веревочку уже вспоротую.

А Лаптев сразу разделкой на жарку занялся. Но прежде того вспорол хариуса, обмазал солью и перцем и протянул как суши на рисе.

— На… пробуй.

— А оно…

— Съедобное! — тут же укусил свою долю шеф-повар. — Более чем! В мясе хариуса червей не бывает. Чистюля.

Боря откусил кусок и понял, что значит выражение «тает во рту». Это было не мясо, но и рыбой как таковой назвать было сложно. Что-то лёгкое, воздушное, почти без волокон. И обычные соль и перец лишь подчёркивали ощущение бесконечного кайфа от такой закуски без всякого хлеба.

«Такое можно есть и сытым», — прикинул внутренний голос и Боря преисполнился следующей стадии рыбака «жить в удовольствие».

После чего сам взял нож и начал потрошить, следуя советам Вишенки. Удовольствие на любителя скоблить чешую, вспарывать брюхо и доставать кишки, вырывать жабры. Но помощь на рыбалке лишней не бывает. Тем более с такими видами вокруг: на туман, на солнце в дымке, на чистую как слеза водную гладь.

— Эх, хорошо, — всё-таки понял, что имели ввиду мужики, когда звали его на рыбалку.

А то, что домой с мешком рыбы приедет, как будто картохи на складе набрал, так это ничего страшного. Знакомых много. В момент раздаст. И любить его от запаха рыбы меньше не станут.

Глава 20

Свадьба номер четыре: деревенская. Первая половина

Дорога на рыбалку и с рыбалки — это часть жизни рыбака. И если к месту разгрузки человек обычно едет взвинченный и напряжённый, то обратно следует уже уставший, но довольный. В такие моменты внутреннего спокойствия и сосредоточения на дороге, к нему и приходят озарения.

Так, заполучив четыре полных пакета чищенной рыбы своей доли, да ещё и переложенной сухим льдом, Боря сразу понял, что один пакет завезён Бесстыжевым. А они не дураки, всё не съедят. И с мамой поделятся. Другой покат, конечно, достанется Наташке на прокормку всеми полезными омегами ребёнка и так, душу порадовать. Живёт она не одна, с временно проживающим у неё батей, тот тоже отъест немало. Но ещё отполовинит для Ирины Олеговны, чтобы и своего отца угостила. Игнату Ивановичу рыба полезна при восстановлении. А вот третий полный пакет достанется — Дашке с Татьяной Юрьевной. На пору наедятся от пуза, ещё и тёще отвалят, сколько посчитают нужным. Чтобы дурью не маялась и больше доверяла людям. И лишь четвёртый полный пакет домой привезёт, чтобы тоже карасям в сметане радоваться. Хотя бы по выходным. Но можно — и вечером.

Тут вдруг Боря и понял, что понятие «дом» сейчас для него там, где живёт Раиса и его два пакетика с вещами обитают. А Катя, Валя и Стасян через стенку — соседи благодарные. Им положенную половину выделят. Как чищенной, так и вяленой рыбы. И всё довольны. Рад бы и соседей снизу угостить в квартирах, но пока покупателей на не нашёл. Не до них.

Но что более важно, в очередной раз подскочив придорожной яме за рулём, Глобальный понял, что следующую свадьбу будет играть… в деревне! В тех самых Петюхах, воздух где можно ножом резать, и любая еда на свежем воздухе среди сосен столетних — вкусная даже без соли и перца.

«А что?» — тут же начал объяснять внутренний голос: «В ресторан тогда любопытные всякие на разведку не заглянут, а родители Раисы стол на улице поставят и хоть со спутников наводись — не разглядят среди леса. А на улице сейчас тепло, хорошо. Гуляй — не хочу. Ещё и баня с колодцем. Остаётся только продуктов как следует завести, да „проставиться“ батареей. А раз кольца на пальцах есть, то какие к молодожёнам вопросы? Расписались в городе, да приехали отмечать в деревню. Всё по умы. Никто в паспорт уже заглядывать не станет. Доверчивые деревенские люди, открытые. А если и станут бабки какие просить, то Раин паспорт в паспортном столе на смену фамилии вроде как остался, а ты свой дома забыл».

Вишенка храпел на заднем сиденье. Лаптев сопел рядом, склонив голову на плечо. Оба умаялись, сражаясь с алкоголем после успешной рыбалки с формулировкой «чтобы врагу не досталось». И лишь последние полсотни километров отсыпались, отключившись почти синхронно.

Уже подъезжая к участку, Боря заметил странное. Автомобиль стоял легковой на участке, который у Егоровых выкупил и молодожёнам Сидоренко вручил. Как подарок и по работу полезно. Чтобы сами себя катали и его поменьше дёргали. Они теперь и не дёргали. И обе девушки, права получив или уже имя, Стасяна катали, еду привозили или сами на работу ездили и друг друга подвозили. Рад был бы и микроавтобус подарить, но его ещё ранее Моне с Нанаем одолжил для тех же рабочих нужд. Всё-таки влезает в микроавтобус едва ли меньше, чем в микрогрузовичок. А поставки для магазина для взрослых — постоянные. И рабочая машина на ходу — всегда в деле. А для самих рабочих нужд подручного рад бы следом грузовик японский заказать с погрузчиком с Японии, но японцы обиделись, санкции наложили и достать такой с каждым днём всё труднее. А в сторону китайского автопрома предпочитал не смотреть.