Тот самый сантехник 10 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 2

Тут же пришло уведомление о переводе с пометкой «на вдохновение!». А там — косарь. Немного, но тоже — сумма. На этом бы Грине и закончить с клиенткой на сегодня, и снова пойти на сайты знакомств или в группы для тех, кто в поиске, но он решил добить и пальцы снова старательно побежали по виртуальной клавиатуре.

Слышу твой полустон-полувздох. Сделаю вид, что не заметил твоей «уступки» самой себе, лишь плотнее прижмусь губами к твоим доселе запретным зонам.

Мне нравится слышать твои вздохи, твой сладострастный стон, твой не вырвавшийся крик. Он звучит где-то в тебе. Я могу его ощутить лишь на твоих пальцах, что сильнее сжимают мои волосы и прижимают голову к себе.

Как оказалось, не прогадал. На карту тут же упала ещё тысяча, где подпись уже скорее — требование: «ещё!»

Мельком посмотрев на Старейшину Алагаморова, который у окна на свету на верхней полке читал «Приключения Незнайки на Луне» за неимением других ещё не прочитанных книг из местной библиотеки, Гриня решительно добавил знаков, которые тут же обернуться рублями.

Твои ноги давно расползлись в стороны, ты до предела выгнулась навстречу, ощущая пик! В глазах снова дико замельтешило, по телу прошла тёплая волна наслаждения. Больше не сдерживаясь, ты взвизгнула и… растаяла. А я улыбаюсь. Мне хорошо, когда тебе хорошо.

Безусловно, он врал. Неприкрыто пиздел как дышал! С той же лёгкостью и как само собой разумеющееся. Но делал это так увлекательно, что порой сам начинал в это верить. Вот и сейчас не в камере он на шестнадцать шконок, из которых занято двенадцать, а в спальне, где всё оббито бахромой и стоит кровать королевского размера, ну то есть траходром два на два метра, к краям которого можно привязывать верёвки и пристегивать наручники. А рядом с ним — дама приятной наружности лет тридцати-сорока, в самом соку и при опыте. Чтобы не было у неё запретов, барьеров в голове, но было чёткое понимание, что хочет заниматься с ним сексом до смерти. И пахнет от неё не сайрой, а Коко Шанель. Да хоть бы и номер 666! Благо всех остальных вкусов и оттенков он припомнить не мог. Это ж не освежитель воздуха «после дождя», который стоит у них у сортира, хоть и нельзя. Но дартс тоже нельзя, однако бывший мэр Лупов стоит у стены и играет. Потому что за Лупова снова кто-то договорился.

«Либо обещал поделиться прилежно-украденным», — подумал Гриня.

— Не, ну а зачем бы я снег в городе убирал? — снова начал он свою привычную историю. — Снег — это послание господа. Да и кто я такой, чтобы спорить с природой? Весной же всё равно растает. А Порше — нет. Не растаяло.

Гриня поморщился и снова вернулся к работе, которая тоже налогами не облагалась. Даже как самозанятость не оформишь. Хотя через пару лет мог и на ИП выйти, только опыта наберётся.

Ты опустилась на постель. На миг показалось, что кто-то вытащил из тебя все кости. Затем все мышцы расслабились, и ты ощутила приземление. Воздушное и сладкое, оно замаячило перед твоими глазами. Я вновь улыбнулся, поднимаясь выше. Смотреть на твоё разомлевшее лицо — высшая награда. Смотреть в твои плывущие глаза — награда вдвойне. Хочу тебя крепко поцеловать, но не успеваю…

— Почему? — тут же пришло сообщение.

— Почему? — переспросил Маливанский вслух и перевёл взгляд на лысого качка Блоба, который играл в шашки с Джобом. Такому на вопрос «Почему?» можно получить исчерпывающий ответ — «Потому что!».

И ведь не поспоришь.

Игральной доски у сидельцев не было, как и шашек. Алагаморов держал подчинённых в аскезе, не считая дополнительных пайков. Но было воображение. Потому оба поле вырезали заточенной ложкой прямо на столе. А в качестве фигур выступали примятые кругляши от хлеба, скатанные до мякишей в однородную массу и подсушенные для придания формы. Рядом тут же лежали крестики и нолики. Если шашки надоедят, за новую «доску» пересядут.

Ответ не дал и бывший охранник Егор. Валетов поджал губы, чтобы перетерпеть боль от наносимой наколки на предплечье. «Синькой» другой бывший охранник Михаил, позаимствовав очки у своего менее опытного коллеги Семёна, набивал Егору через ручку русалку, особо тщательно концентрируясь на груди. Несведущий в художественном замысле человек при взгляде со стороны сказал бы, что пока нарисованы лишь две мощные сиськи, а где-то там по контуру бледно-бледно прослеживается хвост, тина и надпись «нет в жизни счастья!».

Гриня мельком посмотрел на Ивана и так и не до конца зачмырённого Антона, которого никак не могли допрессовать как раз из-за разногласий с его братом. Мол, одного проткнёшь всего разик, а киллер тебя потом проткнёт сразу пару раз, так как второй раз будет контрольным. И если Антон лишь утрётся, получив очередную шоколадку, то от рук Ивана совсем мёртвым будешь. С надёжным переездом на свободу, но уже вперёд ногами.

Их всей этой компании в тесном мужском кругу выбивались теперь скорее бывший (и последний) начальник управляющей «Компании Светлый» путь — Тимофей Вольфович и Никита Сергеевич Хрунычев по кличке Хрущ. Оба сидели на скамейке перед магнитофоном и изо всех своих технических сил пытались реанимировать старый магнитофон, который уже не крутил кассеты, но порой пробуждался и ловил радио. А для этого то ли батарейки надо пошерудить, то ли плату покачать, чтобы коннеторы на место встали.

Маливанский тяжело выдохнул. Из всех двенадцати рыл в камере чмырить чаще всего в последнее время пытались в основном его. Отбивался как мог. Юмором, например. И сам подкалывал в ответ. Но для этого нужно было постоянно пополнять репертуар. А где его взять, когда на баб постоянно отвлекаешься?

— Мужики, хотите анекдот? — снова разрядил обстановку Гриня, видя, как тучи сгущаются и до нового чмора — рукой подать.

— Ну давай, — первый отреагировал Алагаморов, отложив книгу секундой ранее, так как никак не мог подсчитать себестоимость огромных овощей, которые выращивали на Луне благодаря низкой гравитации малыши-коротыши, уже вкусившие и капитализма, и планового распределения труда, и произвола власти, и беспредела на местах. Всё-таки пока одни работают, другие предпочитают пограбить и урвать кусок пожирнее даже на Луне.

— Копается бомж на свалке, унылый такой. Жизнь — говно. И просвета не будет, — уверенно начал Гриня. — Вдруг рядом дьявол появляется и говорит: «Мужик, давай я тебе хорошую жизнь лет на десять обеспечу, а ты мне душу отдашь». Ну бомж долго не думал. Отвечает: «Давай». Сказано-сделано. Всё вдруг у бомжа появилось резко: дом, машина, деньги. Семью завёл с красавицей-женой. Детишки появились. Пара. По кайфу живёт, в ус не дует. Пролетели десять лет так как один день. Дьявол снова приходит и говорит: «Всё, мужик. Вышел срок. Собирайся, без души-то не жить тебе». Бывший бомж, а ныне уважаемый в обществе человек только вздохнул горестно так. И попросил: «Слушай, ну дай хоть денёк ещё, со всеми попрощаться». Ну дьявол отвечает: «Ладно, завтра с утра заберу тебя». Бомжара бывший тут же в слёзы. Давай всех обзванивать, прощаться, с детьми распрощался. А как к жене подошёл, та и говорит: «В смысле дьявол? Разберёмся! Ты давай спать лучше ложись. Утра вечера мудренее». Ну мужик коньяка накатил и спать улёгся. А утром его дьявол будит и снова говорит: «Всё, погнали, мужик!». Но тут в комнату жена входит и тоже говорит: «Мусье рогатый, а хотите сделку? Выиграете — мужика моего душа ваша, моя и детей наших заодно. А проиграете — отвалите». Дьявол рога почесал и говорит: «А какие условия?». Женщина тут же и выдала: «А желания мои три исполните и победили. А нет — так всё же отвалите». Дьявол только плечами пожал. Он же всё может. Почему бы и не исполнить? «Договорились», говорит. Жена мужика тут же как пёрнет и кричит: «Лови!». Дьявол растерялся, руками замахал, ничего не понимая. «Что ловить-то? Где? Куда?». А женщина только смеётся: «Ну всё, одно желание не исполнил». Тут же руку в трусы к себе сунула, волосину выдернула и протягивает ему, говорит: «На лучше, распрями!». Дьявол этот волосок гладил-гладил, парил, мочил, вытягивал. Ничего не выходит. Загибается и всё тут. «Ага, второе желание не исполнил!» — улыбается женщина. «А третье какое?» — с надеждой спрашивает дьявол. Женщина подумала и говорит: «Я вчера на даче через забор перелезала, ногу перекинула и порвалась. На, рану мою залежи!». И легла на кровать, ноги раздвинула. Ну дьявол смотрит на щель, делать нечего — давай лизать. Час лижет, ничего. Два лижет — не получается. Третий час лижет старательно. А женщина поплыла уже, расслабилась, и снова как пёрнет! Тут дьявол подскочил и как закричит: «Да ну вас нахер! Тут зализываешь, там рвётся!».