Эффективный повелитель (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 2

Отец нахмурился, сначала сурово посмотрел на мать, которая в ответ сделала невинное лицо, затем Людвиг бросил строгий взгляд на меня:

— Дерек, ты уже не маленький и должен думать о последствиях. Нам не до игр. Мы в незнакомом мире. И бросаться очертя голову в странные постройки может быть чрезвычайно опасно. Ты мог погибнуть. Здесь вполне могут быть ловушки.

— Господин! — тут же подал голос Хродгор. — Но мы не видели никого живого на много дней пути, а эти руины — они же как знак Богов!

— В том-то всё и дело, что это руины. — отрезал отец. — И, вероятнее всего, заброшены они не просто так. Не следует терять бдительность.

Руины? Я огляделся. Из моего положения трудно было оценить, где я нахожусь, но место показалось очень зловещим.

— Дерек, ты как, идти сможешь? — игнорируя отца, спросила меня мама, пытаясь натянуть на лицо добрую улыбку. Хотя по ней было видно, что чувствует себя Изабелла не очень хорошо.

Обнаружил, что ощущаю тревогу за эту женщину. С чего бы это вдруг? Хищники вроде меня не тревожатся о смертных, но я теперь подобен им. И вроде для двуногих подобная реакция вполне нормальная. Сострадание. Сопереживание…

— Да, в порядке, — заявил я, сделав пару шагов. Мне действительно было очень легко. Энергия так и бурлила внутри.

Голова больше не болела совсем, хоть голод и не отступил. Изабелла попыталась подняться на ноги, но пошатнулась. Муж тут же подскочил к ней и помог удержать равновесие.

— Возвращаемся в лагерь, — сухо заявил он. — Нас люди уже заждались, а мы бегаем за ребятнёй. Устроили здесь детский сад.

Пока отец ворчал, я изучил место, где всё это время находился. Это была башня. Довольно высокая. В вышине виднелось стальное небо. Потолка не было. Либо и вовсе не предполагалось, либо он прогнил от времени и обвалился. По крайней мере, здание было явно очень древним. Это ощущалось. Очень странно, но дверей и окон я также не нашёл.

Единственное подходящее для входа и выхода место — выбоина, оставленная очень большим снарядом. Неизвестно, предполагался ли здесь вообще какой-то вход.

Я направился на улицу, а там…

За пределами башни простиралась вымороженная пустошь. Кое-где сквозь снег выглядывала каменистая почва. Куцые деревца и кустарники покачивались под порывами ветра.

Покинув башню, оглядел её снаружи. Неплохо бы обойти её по кругу, но стоило обернуться, как почувствовал взгляд отца. Нутром почуял — тот идею не оценит. В голове возникла мысль: родителей нужно беречь.

Назначение этого здания было абсолютно неизвестно. В памяти тоже ничего не всплывало. Я его точно раньше не видел. А когда я попытался напрячься, голова снова заболела. Нет, лучше туда не лезть. По крайней мере, всё то, что касается жизни этого тела, в котором я оказался, всплывало довольно легко. А моя истинная сущность для меня пока закрыта. Но это не навсегда, я чувствую. И ждать я умею.

До лагеря мы добрались едва ли за пять минут. Это был небольшой палаточный городок, огороженный видавшими лучшие времена телегами. В лагере находилось порядка ста пятидесяти человек: четыре десятка воинов, а также женщины и дети разных возрастов. Стариков практически не было, разве что Хродгор, который должен был меня оберегать.

Из лагеря как раз виднелась вершина башни. Видимо, это и заставило меня отправиться изучать неизвестное место.

Отец, пока мы шли, рассуждал:

— Места здесь дикие, заброшенные, но башня-то стоит. Может, мы найдём ещё что-то похожее? Ну, и более подходящее на роль укрытия. Вдруг здесь рядом есть город, — он искоса взглянул на жену.

Я отметил, что никто в этой башне оставаться не спешит. Признаться, и я не горел желанием. Мне она очень не нравилась. От неё веяло чем-то жутким и дремучим. Еще более страшным, чем истинный я.

— Город? — запротестовала Изабелла. — Не забывай, нас здесь редко принимают с распростёртыми объятиями. Не хотелось бы сейчас провоцировать столкновений. Наши воины изнурены и голодны, а укреплений у нас никаких нет.

Я вновь прикинул в голове. Мне очень хотелось помочь этим людям. Так, чтобы матушка не переживала и отец не хмурился.

На отце висит ответственность за всех этих людей. Это достойно — нести ответственность за кого-то…

И я, кстати, знал, как можно помочь. Мне ведь знакомы эти места. Чуть дальше, за башней, нужно всего-то пройти метров двести, и там будет очень хорошее место. Хорошие земли, защищённые от этой стужи. А ещё, в тех землях есть хороший вместительный дом. Как он выглядел, я не помнил, но ощущение того, что там уютное логово, где можно укрыться, меня не отпускало. Там река и небольшое озерцо, заполненное рыбой. И лес, полный дичи. А это еда. Этакий оазис посреди ледяной пустоши, сокрытый от посторонних глаз. Мама с папой, и другие люди не будут больше голодать.

— Отец, я знаю, где есть убежище, — произнёс, поймав на себе удивлённый взгляд. Видимо, с тоном я перестарался. Кажется, раньше мне свойственно было повелевать. Но так общаются со слугами, а не с отцом. Всё-таки иерархию стоит соблюдать. Во всяком случае, до тех пор, пока я не разобрался, что здесь происходит.

Однако отец никак не прокомментировал мой тон, зато спросил:

— И что же за место? — он иронично взглянул на меня. — Оно тебе приснилось, пока ты там лежал без сознания?

— Можно и так сказать, — кивнул я. — Я готов провести наших разведчиков, чтобы они всё проверили.

— Нет уж, сын, я думаю, нам всем нужно отдохнуть. Скоро отправляемся в путь. — взмахнул рукой отец.

— Отец, больше нет необходимости идти, — настойчиво произнёс я, смягчив повелительные нотки. — Там точно есть укрытие, я это знаю. Надо пройти всего лишь двести метров и ты сам всё увидишь.

Изабелла сжала руку мужа.

Отец нахмурился.

— Сын, нам сейчас правда не до игр.

Как же сложно иметь дело с этими двуногими. Слишком они недоверчивые и своевольные.

На отца я не сердился и не потому, что он просто смертный. Прекрасно понимаю — он в сложном положении. Ему нужно беспокоиться о людях, а места здесь, мягко говоря, гиблые: вокруг степи, да куцые деревья, лишённые листвы. Дичи здесь тоже нет. Зато там, в долине, о которой я знаю, уютный островок.

После того как я третий раз сказал отцу о подходящем месте, он не выдержал и строго произнёс:

— Мы не можем тратить ресурсы, не можем гнать людей, если тебе вздумалось поиграть.

— А я и не играю, — твёрдо заявил я. — Там действительно есть подходящее место, а от двухсот метров люди не развалятся и не растают, — мой голос был холоден и непоколебим. — Потом, когда ты всё-таки кого-то отправишь, будешь кусать себе локти, что привал у вас был на обдуваемой ветрами пустоши, а не в уютном месте.

— Здесь нет уютных мест! — бросил отец.

— Тогда чего же мы сюда пошли? И почему не повернём обратно? — веско спросил я.

Отец недовольно на меня посмотрел, затем глубоко вздохнул:

— Ладно, я с тобой сам пойду. Сейчас, только маму твою оставим под присмотром. Хродгор! — позвал он. — Глаз с неё не спускай, — велел он. — Пускай отдыхает. Если она вздумает помогать женщинам, хоть связывай её.

Изабелла махнула рукой на мужа.

— Дорогой, куда я пойду? У меня сил никаких нет…

— Знаю я вас. Непоседливость — это качество семейное, — буркнул отец и повернулся ко мне. — Если тебе так не терпится, показывай своё место. Но знай, сын, далеко я ходить с тобой не буду. У меня и так терпение на исходе.

— Тогда не будем терять время, — произнёс я и уверенно двинулся в обратную сторону.

Когда мы дошли до башни, я попросил отца подождать.

— Это ещё зачем? — спросил он.

— Я хочу обойти башню по кругу, — пояснил я. — Мне кажется, я там кое-что видел.

— Нет уж, — рыкнул отец. — Ты сейчас опять откуда-то свалишься, а мне потом тащить тебя.

— Тогда пошли со мной, — пожал я плечами, уверенно огибая возвышающуюся постройку по кругу.

Вокруг башни росла густая трава, сквозь которую пришлось продираться. Пройдя примерно половину окружности, я вдруг увидел огромную надпись, ровно напротив пробоины. Надпись была глубоко вырублена в камне. Отец застыл, тоже заметив её. Притом что раньше эта надпись была покрыта серебристым металлом. От времени надпись почти истёрлась, но я всё же прочёл.