Император Пограничья 1 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 4

Я чуть склонил голову, пряча усмешку. Владелец кабинета точно не привык, чтобы с ним разговаривали подобным образом. Но что стоит его жалкое самомнение, по сравнению с высокомерием бывшего короля?

— Благодарю. Теперь мы можем перейти к сути дела.

Сабуров откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы в замок. Его взгляд, холодный и колючий, впился мне в лицо, будто пытаясь пробить в черепе дыру.

— Что ж, перейдём. Как я уже сказал, ты избежал заслуженной кары лишь по воле случая, но не думай, что тебе удастся ускользнуть от ответственности, Платонов. Ты и твои дружки обсуждали мятеж, как бы прекраснодушно вы его не называли, поэтому ты принесёшь пользу иным способом. И запомни — в следующий раз Бог может оказаться не столь милосерден, а я позабочусь, чтобы верёвка была покрепче.

Я равнодушно пожал плечами, всем своим видом демонстрируя невозмутимость. Уж кто-кто, а монарх умел держать лицо в любых обстоятельствах.

— Будем и дальше размениваться на угрозы или обсудим то, ради чего меня сюда привезли?

Сабуров дёрнул щекой, но быстро вернул самообладание. Голос сочился ядом:

— Вижу, виселица тебя ничему не научила. Что ж, тем хуже для тебя. Раз ты не смог даже подохнуть как следует, будешь заглаживать вину службой.

Он подался вперёд, опёршись локтями о столешницу. В прищуренных глазах плясали злые огоньки.

— Его Светлость в своём неиссякаемом милосердии дарует тебе шанс на искупление. Ты отправишься в пограничную деревню под названием Угрюмиха и станешь её воеводой, сменив прошлого управителя.

Я приподнял бровь в притворном удивлении:

— И что же стало с моим предшественником? Отбыл на заслуженный отдых?

Сабуров оскалился в недоброй усмешке:

— Тот по неловкости свалился в колодец. Посреди бела дня. И поскольку жители той деревеньки весьма своевольные и строптивые, тебе тоже стоит смотреть под ноги, а не то разделишь участь своего предшественника.

Воистину, у церемониймейстера было своеобразное чувство юмора. Как и понятие о милосердии. Однако ни один мускул не дрогнул на моём лице.

— Что ж, щедрый дар. И в чём же будут заключаться мои обязанности на новом посту?

Пограничная деревня? Какой-никакой, а ресурс, на который можно опираться. Это лучше, чем положение изгоя в одной рубахе и портках. Неплохая возможность перевести дух, осмотреться и понять, куда именно я угодил. Каковы обычаи и порядки этого мира.

Сабуров сверкнул очами и процедил сквозь зубы:

— Угрюмиха — пограничная деревенька, где отродясь не слыхивали о законе и порядке. Эти своевольные смерды возомнили себя самостоятельными и отказываются признавать княжескую власть. Ведут незаконный промысел, охотясь на Бездушных, и сбывают ценные ресурсы на сторону. А должны бы в казну продавать, как положено…

Очень хотелось уточнить, кто такие эти Бездушные, но я решил, что всё и так узнаю на месте. Тем более, эта информация явно должна быть известна всем и каждому, по тому как он их упомянул.

Собеседник меж тем продолжал распаляться:

— Твоя задача — взять деревню в ежовые рукавицы. Железной рукой подавить бунт, вернуть под княжескую власть и навести порядок. До конца года ты должен будешь поставить в казначейство ресурсов на тысячу золотых рублей. Иначе…

Он вытащил из стопки писем конверт и весьма красноречиво взрезал его ножом. Так резко, словно вскрывал глотку заклятому врагу. Намёк более чем прозрачный.

— Что-то маловато времени на усмирение смутьянов, — хмыкнул я. — Даже гениальному наместнику нужно время, чтобы обустроить завоёванную провинцию. Тем более на рубеже, как я понимаю, кишащем Бездушными.

— А я не жду, что ты справишься, Платонов, — осклабился церемониймейстер. — Ты позорный мятежник и висельник, балансирующий на грани помилования и казни. За твоей спиной не стоит могучий род. Так или иначе ты умрёшь. Либо тебя втихую прирежут холопы в Угрюмихе, либо палач, когда ты не сможешь справиться с порученным тебе заданием. Тысяча рублей золотом, — с самой дружелюбной улыбкой напомнил он. — До конца года.

Я ответил ему столь же доброжелательной усмешкой, чуть склонив голову набок, будто в задумчивости:

— И когда же мне надлежит отправиться к новому месту службы? Полагаю, сборы предстоят основательные. Ведь вы всем сердцем радеете о моём успехе и хотите, чтобы чаяния Князя оправдались?..

Церемониймейстер растянул губы в издевательской ухмылке:

— О, не утруждай себя излишними хлопотами. Упряжка уже ждёт во дворе, равно как и небольшой отряд стражи — для твоей защиты и помощи, разумеется. Не хочется, чтобы ты случайно потерялся на пути к цели.

Последняя фраза сочилась неприкрытым ехидством. Ожидает, что я сбегу по дороге к такому ценному приобретению.

Я с ледяным спокойствием выдержал очередной уничижительный взгляд и отчеканил:

— На разумнее ли будет передать мне одного из тех стальных монстров, что довёз нас сюда?

На лице Сабуров отразилось недоумение. Несколько секунд он лишь хлопал глазами, а затем рассмеялся, будто услышал отличную шутку.

— Ты хочешь машину?.. Даже если бы у меня было желание выделить казённое имущество такой ценности, я бы не доверил его государственному преступнику. Автомобиль стоит как небольшая деревня, если ты вдруг забыл. Или неудавшаяся казнь настолько помутила твой разум, что ты решил, будто тебе положены привилегии знати высшего ранга?

Приняв эту информацию к сведению вместе с названием странного артефакта, я поднялся из-за стола.

— Что ж, в таком случае не буду вас задерживать. Уверен, государственные дела не ждут, да и я благодаря вам обременён целой кучей новых забот.

Сабуров скрипнул зубами, но кивком отпустил меня. Уже на пороге в спину мне донеслось:

— Перед отправлением можешь попрощаться с семьёй. Мы ведь не звери какие…

Я вышел, расправив плечи и в очередной раз смутив охрану царственной осанкой. Не привыкли они видеть такого от сломленных казнью или ссылкой людей. Что же, я многих за свою жизнь удивлял. Некоторых даже фатально.

Стража тут же обступила со всех сторон, взяв в кольцо, и направилась на первый этаж. Там меня ждало небольшое практически пустое помещение. Пара стульев, стол и графин с водой. Первая возможность утолить жажду за всё это время.

Через некоторое время дверь распахнулась, и на пороге возник давешний старик с площади. Незнакомец резко шагнул ко мне, отчего тело мгновенно приготовилось к бою, но он лишь заключил меня в объятия.

— Прошенька, сынок! Слава богам, ты жив! — его голос задрожал от искренней радости и облегчения.

Похоже, это отец того, чьё тело я теперь занимал — прежнего Платонова. Отстранившись, я получил возможность лучше разглядеть его вблизи и оценить.

Сгорбленная спина, усталый взгляд, неуверенные движения. Волосы и борода серебрились сединой, но взгляд выцветших голубых глаз оставался цепким и ясным. Морщины избороздили лоб и щёки, придавая лицу сходство с высохшей картой. И всё же он искренне любил своего отпрыска. Несмотря на возраст, этот человек всё ещё мог стать полезным союзником.

Старик заглянул в моё лицо. Улыбка на миг увяла, в глазах мелькнула тревога:

— Что не так, сынок?

— Всё в порядке. Просто не каждый день с петли срываешься.

Собеседник кивнул, погладив меня по плечу. Я едва сдержался, чтобы не перехватить чужую ладонь — за годы войн прикосновения к себе я начал воспринимать как потенциальную угрозу.

— Ничего, сынок. Главное, что живой. Поверить не могу, что верёвка лопнула. Если бы своими глазами не видел… Теперь всё образуется. Слава богу, что яд не подействовал!..

Я нахмурился:

— Так это ты отравил меня?

На лице старика отразилась мучительная скорбь:

— Ты что, забыл, Прошенька? Тебе же его вчера через подкупленного тюремщика передали, чтобы ты не мучился, бедный мой. Чтобы сохранить родовую честь и не страдать на потеху толпы.

Он тяжело опустился на стул напротив, утёр набежавшую слезу.

— У меня кровью сердце обливалось, но это единственное, что я мог для тебя сделать. Стерегли тебя крепко, выкрасть не получилось. Но отрава хоть от лишний мучений избавила бы… Видимо, обманул меня тот алхимик. Всучил подделку…