Синдикат должен быть разрушен (СИ) - Шу Алекс - Страница 58

Я несколько секунд многозначительно помолчал, давая девушке обдумать сказанное, и продолжил:

— Пойми, Синдикат — грандиозная мафиозная организация международного уровня. Он работает в разных странах и континентах, получает миллиардные прибыли. Внутри Синдиката, уверен, огромная конкуренция. Руководители нижнего и среднего звена — клубок гадюк, готовых в любую секунду ужалить друг друга, чтобы продвинуться по карьерной лестнице. Люди уничтожали друг друга из-за гораздо меньших денег, а здесь речь идёт о гангстерах, сидящих задницами на огромной горе кэша. И это мы говорим только о внутренних конфликтах и соперничестве. А ведь есть ещё и конкуренты — Синдикат многим наступает на пятки: захватывает рынки, забирает себе солидную часть прибыли, которую могли бы получить те же колумбийские картели, мексиканцы, корсиканцы, турецкие или американские наркоторговцы. Моррис — доверенный человек самого большого руководителя, знает очень много интересной информации. Я общаюсь с Хэлловеем достаточное время и немного разбираюсь в людях. Никогда не поверю, чтобы он всё это не учёл. Но ты с его подачи решила сразу поставить вопрос так, будто обвиняешь меня. Почему?

Девушка покраснела и отвела взгляд.

— Я жду ответ.

— Мы хотели… — начала Мадлен, запнулась и виновато отвела взгляд.

— Очень жаль, что так получилось, я думал — мы союзники и доверяем друг другу,

Я отвернулся и направился к выходу.

— Вызови мне лифт, пожалуйста, пойду к себе в номер — настроение пропало, — бросил у двери веранды.

— Подожди! — умоляюще воскликнула Мадлен — Я не хотела тебя обидеть.

— Не хотела, но обидела — своим недоверием, — холодно отрезал я.

— У Джона возникло подозрение. Это была его идея спросить у тебя, с Моррисом слишком всё вовремя произошло, — обреченно призналась девушка.

«Фух, кажется, удалось отмазаться. Но вопросов к Хэлловею и Мадлен возникает ещё больше. Как-то они быстро и своевременно получают информацию. А этот разговор похож на стандартную пробивку. Сначала пригласить на свидание, расслабить, затем задать в лоб неожиданный острый вопрос и посмотреть на первую, непроизвольную реакцию», — отметил я.

— Ладно, забыли, — хмыкнул я. — На будущее, в том, что, ты спросила меня об этом, ничего страшного нет. Но партнерам надо доверять, иначе нет смысла вообще работать вместе.

Когда девушка смутилась и отвела взгляд, мне на секунду стало неудобно. Сам на сто процентов никому не доверял. Внучке миллиардера и Хэлловею, с некоторых пор, особенно. Во всяком случае, пока не получу ответы на накопившиеся вопросы. Полностью открывать свои замыслы кому-либо было глупо — слишком высоки ставки в игре. Даже своим ребятам, с которыми прошел Крым, рым и медные трубы, далеко не всё рассказывал. Маркусу Вольфу — тоже. Весь план операции и порядок действий хранился только в моей голове — во избежание утечки информации. Мадлен думает, я хочу провернуть масштабную сделку и заработать миллиарды. Ребята и Маркус знают больше — но без подробностей. Недостаток тут только один: если погибну, на проекте можно ставить крест.

В зале мы сели за сервированный приборами и закусками столик. Я пригубил вино и поставил бокал, Мадлен последовала моему примеру. Закусил креветками, тостом с красной рыбкой, зеленью и оливкой. Взял шпажку с нанизанным на неё ломтиком сыра, ветчиной и кусочком помидора.

— Вкусно, — сообщил довольно улыбнувшейся девушке. — Это кто так постарался?

— В ресторане отеля заранее заказала, — сообщила мисс Рокволд. — Попросила, чтобы все блюда приготовили из свежих продуктов по высшему разряду лучшие повара.

Девушка помолчала и уточнила:

Ещё вопрос можно? Я много думала и крутила в голове наш совместный проект со скупкой акций.

— Конечно, — кивнул я. — Задавай.

— Общая мысль, как мы заработаем, понятна, но проблема в том, что это всё выглядит безупречно только в теории. На практике, корпорации, чьи акции мы скупим, так просто не сдадутся. Они могут подключить правительство, раздуть скандал в прессе, или придумать что-то другое, чтобы наш план не реализовался. Ты не просчитывал такую ситуацию?

— Конечно, просчитывал, — усмехнулся я. — Во-первых, напомню, до реализации нашего плана ещё далеко. Чтобы полностью воплотить его в жизнь, нужно намного больше денег, чем у нас сейчас имеется. Во-вторых, когда наш план вступит в финальную фазу, они ничего не смогут поделать. Объясню, почему. Смотри, финансовая привлекательность бизнеса в конкретной стране зависит от нескольких важных факторов: удобного, выгодного налогообложения, емкости рынка и установленных правил, гарантирующим коммерсантам «fair play», то есть честную игру для всех. В вашей стране провозглашена нерушимость частной собственности, которую регламентирует Билль о правах. Четвертая поправка к Конституции гласит: «Право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов не должно нарушаться. Ни один ордер не должен выдаваться иначе, как при наличии достаточного основания, подтверждённого присягой или торжественным заявлением; при этом ордер должен содержать подробное описание места, подлежащего обыску, лиц или предметов, подлежащих аресту». Это означает, что без достаточных, подтвержденных законом оснований, изъять акции не получится. А мы их не дадим. Плюс, если возникнут проблемы, наймем лучшую команду адвокатов, которые в суде разорвут претензии заявителей на клочки, заставят выплатить огромные суммы за клевету и ущерб деловой репутации.

А можно ещё вспомнить Пятую поправку: «государство 'не имеет права изымать частную собственность без справедливого возмещения». Так что, в любом случае, если ситуация обострится, отобьемся. В самом плохой ситуации, выйдем без потерь, даже с определенной прибылью. Ещё подключим прессу и телевидение, под соусом, что нашу собственность хотят отнять по надуманным предлогам и раздуем масштабный скандал? Представляешь, какой будет негативный эффект? Акции рухнут, рынки начнёт шатать, и имидж Америки как Мекки свободного предпринимательства полетит вниз. Никто такого не допустит. Тем более, мы ничего плохого не сделаем, обычная бизнес-стратегия, рассчитанная на получение максимальной прибыли. Проще договориться и дать нам заработать, чем устраивать войну, чреватую серьезными потрясениями для корпораций и фондового рынка. Плюс, чтобы гарантированно добиться цели, мы используем кнут и пряник: сначала загоним противников в угол, лишим свободы маневра, потом сделаем привлекательное предложение, избавляющее их от проблемы. Тут очень важно, правильно его подать и обернуть в красивую обертку.

— Как правильно подать? — поинтересовалась Мадлен. — Привести пример можешь?

— Запросто, — усмехнулся я. — Допустим, ты заходишь в ресторан, спрашиваешь, у официанта, что можно поесть. А он тебе нагло отвечает: «Есть жареный кусок дохлой коровы, позавчера убитой током на скотобойне». Твоя реакция?

— Фу, гадость, — поморщилась мисс Рокволд. — Пошлю его, и поеду в другое место.

— Правильно, — одобрил я. — Тебе ответили так, чтобы вызвать отвращение. А если он скажет: «К вашим услугам нежнейший говяжий стейк, приготовленный на гриле и прожаренный до золотисто-коричневой хрустящей корочки»?

— Наверно, всё-таки закажу, интересно попробовать, — улыбнулась девушка. — Ты так это подал, что слюнки потекли. Я даже представила этот кусок мяса.

— Вот видишь, тебе предложили одно и то же блюдо. Но в первом случае так, чтобы гарантированно психанула и ушла, а во втором, чтобы обязательно заказала. Вот так и мы, сделаем такое предложение, от которого будет невозможно отказаться. И образно говоря: подкрепим его с одной стороны добрым словом, с другой — пистолетом для убедительности.

— Пистолетом? — вопросительно изогнула бровь девушка.

— Я же сказал, это образное выражение, — ухмыльнулся я. — Разумеется, никто никому оружием угрожать не будет. Просто это будет реальный выход из того глухого угла, в который мы их загоним: на одной чаше весов эффективное решение проблемы, пусть и с потерей финансов, а на другой — полный крах.