Черное Солнце (СИ) - "Архимаг" - Страница 48

— Периметр! — крикнул один из бойцов, но было поздно.

С потолка спрыгнула темная фигура с низко надвинутым капюшоном. Четыре руки в хитиновых доспехах двигались с невероятной скоростью. Первый удар отправил ближайшего спецназовца в полет до стены. Второй боец попытался выстрелить, но Перчинка (а это была она) уже оказалась рядом. Она предусмотрительно приглушила свою духовную силу, что и позволило ей напасть внезапно. Короткий удар в солнечное сплетение, и противник осел на пол.

Остальные открыли огонь, но мирмеция двигалась слишком быстро. Её тело словно растворялось в тенях, появляясь то тут, то там. Удар, еще удар — и вот уже четвертый боец падает без сознания.

Двое, что вели пленника, попытались отступить, вызывая подкрепление по рации. Но призрачный хвост снова метнулся из темноты — два точных укола, и они присоединились к товарищам в мире снов.

Свой укол в шею получил и босс Организации. И так же, как и спецназ, он потерял сознание. Перчинка подхватила пленника и закинула его на плечо. Тот даже не шелохнулся.

Через несколько минут они уже пробирались по техническим тоннелям. Перчинка безошибочно находила путь в лабиринте подземных коммуникаций. Временами приходилось протискиваться через трещины в земле, образовавшиеся после недавних событий.

Наконец они выбрались на поверхность. Город лежал в руинах — последствия битвы с Сверхсущностью были повсюду. Перчинка активировала крошечный передатчик в антенне:

— Я с пленником. Ждите в точке «Зеро».

Она двигалась по теням, избегая патрулей. Несколько раз пришлось затаиться, пропуская группы военных. Но Перчинка знала город как свои четыре руки — она вела босса дворами и закоулками, всегда оставаясь незамеченной.

На окраине, в тени полуразрушенного склада, их ждал черный внедорожник. Возле него стояли трое — мужчина с изрезанным шрамами лицом, молодая женщина в капюшоне и с татуировками на шее и высокий бородач с винтовкой.

— Госпожа, — шрамированный склонил голову, — Все готово для отхода.

— Сколько групп прикрытия? — Перчинка осторожно уложила босса на заднее сиденье. Тот уже частично пришел в себя и слабо вертел головой, оглядываясь по сторонам.

Крепкий… обычно после ее укола люди в себя пару дней приходят.

— Три, — ответила женщина с татуировками, — Все проверенные люди из банд Диких Земель. Если что — задержат погоню.

— Надеюсь, не придется, — Перчинка забралась в машину, — Новое убежище готово?

— Да, госпожа, — кивнул бородач, — Лаборатория замаскирована. Никто не найдет.

— Хорошо, — она повернулась к боссу, — А ты лежи и помалкивай. Чуть что — получишь дозу нейропаралитиков. И Бездну даже не вздумай применять — я сразу почувствую. Усек?

Тот слабо кивнул. Говорить ему явно было тяжело.

— Ирма, за руль, — скомандовала Перчинка, — Остальные по машинам прикрытия. Уходим.

— Госпожа, — женщина в черном плаще с капюшоном (видимо, Ирма) села за руль, — А что с планом «Омега»?

— Пока отменяется, — Перчинка задумчиво шевельнула антеннами, — Ситуация изменилась. Нужно перегруппироваться и обдумать новую стратегию.

— Но ваш отец…

— Папа поймет, — твердо сказала мирмеция, — В конце концов, я делаю это ради него. Ради всей нашей семьи. Просто… другими методами. Такой ценный пленник… достоин принадлежать только роду Безумовых.

— А Император? — хохотнул бородач.

— А Император обойдется.

Двигатель заурчал, и внедорожник плавно тронулся с места. За ним последовали еще несколько машин — группы прикрытия заняли позиции.

— А с пленником что делать будем? — спросил шрамированный, кивая на босса.

— Для начала — вылечим, — Перчинка провела рукой по противогазу, — А потом… у нас будет долгий разговор. Очень долгий.

Караван машин растворился в сумерках, держа курс на Дикие Земли. Позади осталось Синегорье — израненное, но выстоявшее. А впереди ждала неизвестность и новые тайны, которые еще предстояло раскрыть.

«Прости, папа», — подумала Перчинка, глядя на удаляющийся город, — «Надеюсь, ты поймешь…»

Глава 31

Благодарные слушатели, которые не могут убежать…

Я продолжал незаметно накладывать печати Бездны на Черное Солнце, краем уха прислушиваясь к разговору. Каждый символ требовал предельной концентрации — одна ошибка могла стоить Айсштиль и остальным свободы. Или даже жизни. Работа осложнялась тем, что артефакт словно сопротивлялся — он хотел завершить начатое слияние осколков.

Кривотолков медленно приходил в себя после освобождения от контроля. Его взгляд постепенно прояснялся — теперь в нем читалось осознание произошедшего. И… ужас? Страх? Отвращение к самому себе?

— Боги… — прошептал он, проводя рукой по лицу, — Что я наделал…

Он ссутулился, от величественной осанки не осталось и следа. Он огляделся вокруг, словно впервые видя последствия своих действий — разрушенные стены, следы битвы, раненых бойцов. Но князь быстро взял себя в руки. Даже сейчас, после всего случившегося, в нем чувствовалась порода — древняя кровь Кривотолковых не позволяла окончательно пасть духом.

Я сплел очередную печать, стараясь двигаться как можно незаметнее. В глубине Черного Солнца Айсштиль отчаянно сопротивлялась слиянию с другими осколками.

«Держись», — мысленно подбодрил я её, — «Осталось совсем немного».

«Легко тебе говорить!» — огрызнулась она, — «Ты не застрял тут с этими… этими…»

«Эй, я все слышу!» — это уже Ноктус. Его голос звучал чуть тише Айсштиль, но уже достаточно отчетливо.

Я приободрился. Это хороший знак!

Кривотолков опустился на одно колено перед Императором. Его голос, хоть и сперва дрожал, зазвучал в конце твердо:

— Ваше Императорское Величество… Государь… Я совершил чудовищное преступление. Нет мне прощения. Но… — он поднял глаза, — несмотря ни на что, я считаю себя верным подданным короны. И приму любое наказание, которое вы сочтете справедливым. Даже если это будет казнь.

«Так, этот узор должен ослабить связь между осколками», — думал я, продолжая работу. Длинные разговоры были мне только на руку — отвлекали внимание от моих манипуляций. Хотя некоторые печати приходилось накладывать буквально вслепую, за спиной.

— Встаньте, князь, — голос Императора звучал строго… но гнева в нем не было, — Я видел, как вас контролировали. Хотя Машину удачи вы явно строили по своей воле.

— Мой разум оказался слишком слаб, — Кривотолков покачал головой. Его плечи поникли, — Я позволил им… ему… завладеть моей волей. Но… — он запнулся, и в его голосе впервые прозвучало отчаяние, — я молю лишь об одном. Пощадите мой род. Мою жену, моего сына… Дарью, Вадима. Они лишь выполняли приказы. Вся вина — только моя. Если нужна чья-то голова — возьмите мою.

Ноктус что-то мысленно проворчал о «благородных идиотах, которые вечно строят из себя героев». Я мимолетно улыбнулся, накладывая новую печать.

— Дима… — князь Соколов шагнул вперед. В его голосе смешались гнев и… сочувствие? — Ты всегда был упрямым бараном. Даже сейчас пытаешься всё взять на себя. Думаешь, Илона тебе это позволит? Или Вадим? Они скорее сами на плаху пойдут.

— Таков долг главы рода, Гриша, — Кривотолков слабо улыбнулся, — Защищать своих. Даже ценой собственной жизни. Ты лучше меня это все знаешь… Ты бы поступил так же… ради Светы.

— Да, — кивнул Соколов. Его взгляд стал жестче, — Без обид, Дима, но после того, что ты сделал со Светой… Я не буду отговаривать Государя, если он выберет казнь.

— Твоя семья не пострадает, — твердо произнес Император, — А твою судьбу решит суд. И даже если суд окажется милосерден… Тебе придется… многое искупить. Понадобятся годы, чтобы восстановить доверие.

— Все, что потребуется, Ваше Величество. Любая служба, любое испытание — я готов. И… — он запнулся, — Если суд проявит милосердие, отправьте меня куда-нибудь подальше. В Дикие Земли, на границу… Туда, где я смогу искупить свою вину реальными делами…

Кривотолков выглядел полностью сломленным. И это прямо чувствовалось в его словах, голосе и позе.