Задом наперёд (СИ) - Борискин Александр Алексеевич - Страница 34

- А если я буду всегда рядом с тобой, и ты меня инициируешь, обучишь магии и заклинаниям, тогда я смогу стать тебе отличной помощницей в твоих исторических исследованиях цивилизаций Красной Земли. Вдвоём всегда легче: и открывать порталы, и иметь надёжную страховку со стороны человека, которому ты доверяешь, и который любит тебя ..., - тут Эдель мило покраснела и обняла Александра, прижавшись к нему всем телом.

Конечно, её объятия закончились страстными поцелуями, показавшими молодым людям степень их интереса друг к другу и определившим дальнейшее развитие событий.

Перед грядущим расставанием они обсудили дальнейшие свои действия и решили, что Эдель должна приехать в Ленинград и, учитывая её отличное знание русского языка, поступить в аспирантуру по специальности искусствоведение, тем более, что она уже год проучилась в аспирантуре по этой же специальности в Сорбонне. Александр предложил Эдель прощупать почву в Сорбонне и попытаться договориться об обмене аспирантами между Сорбонной и ленинградским университетом. Не отказываться и от платного обучения - уж на это благое дело средства всегда найдутся. Обещал ей помощь в решение этой проблемы со стороны ленинградского университета в случае согласия Сорбонны на обмен аспирантами.

Наконец они вспомнили о металлическом сундучке, прихваченном Эдель с Синей Земли.

Александр с помощью магического зрения тщательно осмотрел как сам сундучок, так и магические вещи, находящиеся в нём. Никакой дополнительной магической защиты сундучка он не обнаружил. Предположил, что устройство, выпустившее жёлтую магическую субстанцию в момент открытия крышки сундучка, просто находилось под его ручкой и сработало, включившись при отпирании замка. По крайней мере в этом месте сохранились следы от его крепления. После срабатывания устройство самоуничтожилось. Архимаг не смог его обнаружить скорее всего потому, что был весьма ослабленным магически, хотя и произвёл внешний осмотр сундучка. Кроме того, оно могло находиться и под скрытом или не иметь магической составляющей.

Внутри сундучка оказались три артефакта. Александр сумел определить, что один их них был защитный, второй - лечебный, третий - боевой. Однако ничего больше он о них сказать не смог: не хватало знаний.

Кроме артефактов там оказались одиннадцать драгоценных камней, заполненные магической энергией. И пять кристаллов памяти. Что было на них записано он понять не смог.

Эдель предложила ему забрать сундучок с содержимым к нему домой и там попытаться разобраться с этими вещами более тщательно. Он так и сделал, полностью одобрив это решение.

Вечером этого дня Александр проводил Эдель в местный аэропорт на рейс до Стокгольма, откуда она должна была вылететь в Париж.

* * *

Александр появился в университете на второй день после возвращения из Торнио. Преподавателей в университете было мало: наступили летние каникулы. Однако абитуриенты заполнили коридоры учебного заведения, суя свои любопытные носы во все открытые двери.

Отметившись на кафедре математики и поговорив "за жизнь" с преподавателями, вынужденными в этом году по графику работать в приёмной комиссии, он направился на факультет искусств, где также в приёмной комиссии работал его хороший знакомый доцент Боря Буря. Фамилия этого доцента у незнакомых с ним людей всегда вызывала много эмоций, но его друзья знали Бориса как весьма флегматичного человека, почти никогда не проявляющего никаких эмоций, но как хорошего друга, всегда старавшегося помочь, если в чём-то мог оказать содействие.

- Боря, привет! Как твоё "ничего"? Всё в порядке, проблем нет? - обратился Александр к приятелю, найдя его за столиком с табличкой "Ответственный секретарь приёмной комиссии" и читающего на французском языке толстенный фолиант под названием "Научные труды факультета искусств Сорбонны за 1969 год."

- О, Саша, привет! Давно тебя не видел. С даты банкета по поводу защиты тобой докторской диссертации. Отдыхаешь после трудов праведных?

- С таким отдыхом, как случился у меня, лучше работать, чем отдыхать.

- Давай рассказывай, а я подумаю, чем смогу тебе помочь.

- Как мне помнится года три назад ты подрабатывал на курсах подготовки иностранцев по русскому языку, желающих поступить на обучение в университет?

- Было дело, но не три, четыре года назад. Эх хорошее время было! Молодой, холостой, да ещё аспирант, подающий надежды. А к чему ты вспомнил это время?

- Не знаю, запомнил ли ты на этих курсах студентку из Сорбонны, француженку, обучающуюся тоже искусствоведению, некую Эдель Бертье?

- Как же, как же! Её невозможно было не запомнить! Настоящая принцесса, звезда курсов того года. Мужики вокруг неё так и увивались. Да и ты, помнится мне, тоже не в углу стоял, отвернувшись, а знаки внимания ей оказывал, всё в библиотеке рядом с ней пропадал. А что случилось?

- Да ничего особенного. Просто я с этой Эдель долгое время переписывался. Ну, ты понимаешь, свой французский совершенствовал. На расстоянии. А тут получил от неё письмо, где она мне сообщила, что уже окончила первый год обучения в аспирантуре Сорбонны, пишет диссертацию по искусствоведению, пользуясь материалом, собранным во время работы искусствоведом в музее Д`Орси после окончания Сорбонны. И её диссертация как-то связана то ли с русским изобразительным искусством во Франции, то ли с русскими художниками, обучавшимися там же, короче, не это главное. Так вот она сообщила, что для успешного завершения диссертации ей бы очень хорошо было окончить аспирантуру именно в Ленинграде в нашем университете. Сама она вышла с предложением к руководству Сорбонны, зная, что практикуется обмен студентами и аспирантами между нашими вузами, и хочет поучаствовать, причём с огромным удовольствием, в таком обмене и даже не бесплатно. Она, де, довольно богатая девушка.

Меня же она попросила выяснить, не найдётся ли в нашем университете для неё научный руководитель, способный за год помочь ей подготовить диссертацию, а на второй год и защитить её. Русский язык она выучила в совершенстве, так что с этим - проблем не будет. И как бонус предлагает этому хорошему человеку открыть счёт в банке Парижа на предъявителя и положить на него небольшую сумму в двадцать тысяч франков - это порядка четырёх тысяч долларов, и кроме того на время их сотрудничества выхлопотать для него французскую визу.

- Ты рассказываешь весьма интересные вещи, но явно не всё договариваешь. В чём твой то интерес?

- Ты как рентгеном всё просвечиваешь. Ну, тебе то я могу всю правду рассказать. Нравится мне эта девушка, не скрою. Да и я ей не безразличен. Чтобы нам быть вместе ей надо оказаться в России, так как меня во Францию не пустят. Вот поживёт она в Ленинграде, поучится в университете, защитит диссертацию. Мы с ней ближе познакомимся. Может что у нас и сложится.

- Ясно. Так я всегда согласен. Лишь бы её из Франции отпустили, да в СССР разрешили приехать. Да на обмен аспирантами разрешение дали. Ты же понимаешь: лично от меня мало, что зависит. А стать её руководителем при написании диссертации да помочь успешно защититься - всегда готов!

- Вот и ладушки! Так я ей сообщу, что руководитель у неё в нашем университете уже имеется. И твои ФИО, а также научные регалии и все остальные сведения о тебе сообщу.

- Ты главное, выясни название её диссертации и что за материал она собрала. А то ещё придётся всё менять и переделывать.

"Ну и я попробую кое-что выяснить в деканате. А уж как будут рады на кафедре моему известию, что ожидается прибытие на учёбу аспиранта из Парижа, да ещё на платное место. А если выгорит обмен аспирантами, то все от радости сойдут с ума!", - мечтал Боря.

- Не проблема! Дня через три с тобой опять встречусь и доложу всю необходимую информацию. Ты телефон и местожительство в связи с женитьбой не поменял?

- Всё осталось без изменений.

- Ну, будь и не хворай!

- Не пропадай надолго и звони!

* * *