Город Богов 4 (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 44

— Верно.

— И каковы размеры этого мира? Он ведь не очень большой?

— Этот мир такой же бесконечный, как любой другой.

— Погоди. Этого не может быть. Ты сама сказала, что этот мир имеет четкую внешнюю границу.

— Внешнюю имеет, — с усмешкой подтвердила верховная, — Это непросто понять, потому что обычные миры бесконечны наружу. А этот мир бесконечен внутрь. То есть если ты попытаешься попасть в центр, у тебя не получится. Ты не достигнешь центра никогда. Этот мир бесконечен внутрь. Поэтому его и относят к типу миров обратного развёртывания.

— Мудрено.

— Еще как.

— Но по периметру я могу легко его облететь?

— По периметру легко, если полетишь прямо вдоль поверхности. А вот чем дальше ты будешь удаляться от внешней границы к условному центру, тем дольше нужно лететь, чтоб совершить полный круг.

— Ладно. Постараюсь как-то уложить это у себя в голове… итак, нам нужно взять под контроль поверхность этого мира. Тогда мы сможем перекрыть весь кочан? Чтоб капуста была на замке?

— Это в идеале, Марк. Для начала нужно перекрыть проходы в нашу вселенную. Мы уже работаем над этим… Вон там наша база.

— Не вижу никакой базы.

— Она в одной из трубчатых полостей. Лети за мной, я покажу.

Я полетел вслед за ней и убедился, что трубчатые полости и вправду достаточно велики, чтобы вмещать в себя не только космические корабли, но и целые базы. Видимо сперва я неверно оценил масштабы. Эти трубки поначалу показались мне намного меньше.

Диаметр полости, в которой содружество устроило военную базу, на глаз определил километров в пять. А длину — километров в тридцать. Ну а что, у мега губки должны быть мега поры.

— В какой мир ведет эта труба? — спросил я у верховной, уже догадываясь, какой будет ответ.

— В нашу вселенную и ведёт, — ответила она.

— То есть каждая трубка ведет в свою вселенную?

— Не всегда. Некоторые поры никуда не выводят, а некоторые выводят в пространства, которые не тянут на название вселенной. Тем не менее самостоятельных вселенных очень много.

— Масштабы впечатляют. Ну да ладно. Главное, что в нашу вселенную ведет только одна труба. Такую трубочку несложно закупорить.

— Уж всяко проще, чем контролировать всю кочерыжку. На всю кочерыжку у нас сил не хватит.

Я и сам вижу, что наши силы не огромны. Объединенный кочерыжечный флот Содружества насчитывает пока несколько десятков небольших патрульных кораблей. Плюс стационарные системы ПКО, противокосмической обороны. В числе прочих оборонительных систем увидел дивизион скворешников, состоящий из четырех пусковых установок. Видимо, довели до ума пытливые головы моих котиков.

— Почему у нас так мало кораблей здесь? — спросил я.

— Мы только начали обустраивать оборону. Пока перебросили силы быстрого реагирования. Нам чрезвычайно важно удержать этот тоннель. Этот тоннель — ворота во вселенную.

— Трудно не согласиться. Этот тоннель поважнее Панамского канала. Я смотрю, наши парни не скучают. Объявили тревогу.

— Да, Марк. И я боюсь, эта тревога не учебная.

Стационарные установки пришли в боевую готовность. Легкие боевые корабли стартовали с посадочных площадок и вылетели из тоннеля на оперативный простор.

— Разве не проще держать оборону внутри тоннеля? — спросил я, — Вроде бы из укрытия легче обороняться.

— Не в нашем случае, — возразила верховная, — Если враг закинет в тоннель ядерный боеприпас, сбивать его будет поздно.

Очень скоро я убедился в ее правоте. Из центровых глубин кочерыжки ровнехонько в наш тоннель пустили сразу десяток ракет, видимо, супостат прекрасно осведомлён, куда именно нужно бить. Однако совместными усилиями ПКО и флота атака была отбита, а в ответку из тоннеля стартовали сразу четыре скворца.

— Ловите ломовой привет и не чирикайте, — радостно проорал мой жрец, ведя свой корабль на перехват очередных целей. Его корвет единственный оснащен «скворцом» в торпедной установке. Так сказать, скворец-прототип типа космос-космос. Все остальные скворцы пока вылетают со стационарных носителей.

Начался замес. Поскольку разбомбить нашу базу издалека не удалось, противник пошел на лобовой штурм. Вражеский флот, не сказать, чтобы более многочисленный. Но корабли у него более крупные и мощные, и, соответственно, лучше вооружены. Но как только начался космический бой в пределах прямой видимости противника, я понял, почему наше содружество сделало ставку на более маленькие, но и более маневренные шустрые корабли.

Капитаны успели хорошо изучить окрестные тоннели и вели бой, почти не отрываясь от поверхности. Наши корабли внезапно ныряли в какой-либо тоннель, а потом неожиданно снова появлялись уже из другого. Видимо, не все поры ведут в другие миры, некоторые пересекаются друг с другом, образуя сложную ломаную сеть переходов.

А вот вражеские корабли слишком громоздкие, они вынуждены держаться на приличном расстоянии от внешней границы мира. А потому их большая мощность полностью нивелировалась особенностями развертывания местного пространства. Летя с большей скоростью, они отставали от наших, которые летали чуть ли не прижимаясь брюхом к пористой коже этого мира.

Противник пытался давить огневой мощью, обрушивая с небес на наш жмущийся к поверхности москитный флот все, что только мог. Но на наши парни легко уходили вглубь тоннелей, прячась, как мышки от летящих в них тапков. Сами тоннели оказались неожиданно крепкими и от взрывов никак не страдали.

Через двадцать минут боя стало понятно, что супостата мы обыгрываем с разгромным счетом. От его флота осталась треть, да и та уже сильно «покусана» нашими средствами поражения, пусть не такими мощными, зато болезненными и точными.

Противник попытался переломить исход сражения, подогнав из глубин кочерыжки какую-то крупную посудину, но мой жрец не оставил им шанса, выпустив в нее скворца со своего борта. Посудина получила ломовые повреждения и вышла из игры.

Я хотел уже было похвалить наших общих подопечных, которые в кои-то веки смогли отбить вторжение без божественного участия, но в этот миг на небе боя появился Горыныч на черном драконе собственной персоной.

Его дракон, будто небрежно сляпанный из черного мазута, раззявил пасть, выпустив огромное облако черного тлена. Облако быстро разрасталось, поглощая пространство и разъедая все, что в него попадало. Мой жрец не успел выскочить из зоны массового поражения. Его корвет за несколько секунд разъело ржавчиной. Сам он едва успел отстрелиться спасательной катапультой. Следом за капсулой словно живые потянулись черные мазутные кляксы, но Светозор успел залететь в один из тоннелей.

— Горыныч, какого лешего⁈ — закричал я, — Мы не должны напрямую вмешиваться в дела смертных.

— Тебе я ничего не должен, — смех Горыныча загромыхал как грозовая туча.

— Атемита, — я обратился к верховной, — Как он умудрился пролезть сюда всей массой?

— Так устроен мир кочерыжки, — ответила она, — Боги могут сюда проникать не только бесплотными духами.

— В таком случае мы должны вмешаться.

— Я должна предупредить, что это опасно. Если бог не оставляет на Олимпе энергетический якорь, его можно скинуть с небес на землю… в буквальном смысле.

— Я, пожалуй, рискну.

Вместе с верховной мы перенеслись на Арену. Новички тоже вынырнули из своих миров.

— По драконам! — скомандовала Атемита, — Но берем только тех, у кого дракон не ниже премиум класса. У нас нет времени дожидаться тихоходов.

Новички сразу приуныли. Драконы такого уровня только у нас с верховной. Но я думаю, они еще успеют повоевать.

Вдвоем мы выбежали на стоянку. Атемита припустила к своему Пеплу, а я рванул к Гору. Старый алкаш своебычно дремал, уложив башку на лапу.

— Гор, взлетай срочно! — заорал я, забегая в кабину.

— У тебя, парень, шило в жопе, — лениво попенял дракон, открыв глаза.

— Горушка, не гунди. Ты же следил за моими мыслями. Сам все знаешь. Ты просто боишься отстать от Пепла.