Разводимся! Моя на тридцать дней (СИ) - Лесневская Вероника - Страница 16

- Меня другое волнует. Как думаешь, нам пора обследоваться? – предлагаю то, что никогда в жизни бы не озвучила первая. Однако сейчас хочу видеть его реакцию. – Три года ничего… Может, попробуем ЭКО?

Муж надрывно закашливается, убирает мои руки от своего горла, ослабляет слишком перетянутый мной галстук.

- Куда нам торопиться, малыш? Вся жизнь впереди, - скупо целует в щеку. – Успеем еще. Ты, главное, не волнуйся.

- А есть повод? - прищуриваюсь.

- Нет, - отворачивается. – Я рад, что мы все выяснили до того, как я уеду. Прости, Валькирия, спешу. В ресторане аврал, надо проследить, чтобы работники не накосячили. До вечера, - небрежно приобнимает меня за талию, мажет носом по виску и сразу же уходит, будто сбегает.

Замахиваюсь, как только за ним закрывается дверь, и собираюсь запустить телефон ему вслед. Но он вибрирует в ладони.

«Твой муж сегодня поедет ко мне. Я сообщу ему радостную новость. Не мешай нам», - мигает еще одно сообщение.

Однако… Какая наглая у нас любовница. А еще находчивая, раз смогла залететь от чужого мужа, предохраняясь. Специально старалась, чтобы привязать его? Значит, Мэт еще не в курсе, что станет "счастливым папочкой"?

Впрочем, а что это меняет?..

«До утра его продержи, я хоть отдохну. И покорми сама. Мне готовить лень» - вбиваю текст, допуская ошибки и опечатки. Плевать!

Пальцы трясутся, дыхание сбивается. Возвращаюсь в ванную, чтобы принять ледяной душ и подумать, что делать дальше. Мельком прохожусь взглядом по раковине, замечаю оставленный тест, хочу выбросить его в урну. Но присматриваюсь внимательнее…

- Да ладно?!

Буквально через пару секунд телефон призывно сигналит, возвещая об очередном сообщении, которое окончательно уничтожит меня…

*** Муз. трек Artik & Asti –«Так было (здесь и сейчас)»

Глава 11

Матвей

- Где шлялся полдня? – вместо приветствия хватаю Глеба за шкирку и затаскиваю в свой кабинет. – Света, у нас совещание! Не беспокоить! Никого не пускать! – рявкаю на любопытного администратора, что с опаской выглядывает из-за колонны.

- Д-да, к-конечно, Матвей А-а-а… - блеет она, заикаясь, и тужится произнести мое отчество, но я с грохотом захлопываю дверь.

Поворачиваю ключ в замке. Дважды. До упора. Чтобы никто не мешал мне убивать бывшего друга. С пытками и особой жестокостью.

- В смысле, где? – как назло, подает он голос. – Ты же сам отправил меня в…

Закончить фразу ему не позволяет мой кулак, который независимо от тела и сигналов мозга, сам влетает в небритое удивленное лицо, по касательной проходится по скуле, оставляя обручалкой царапину, и замахивается, чтобы вмазать еще раз. Однако разрезает воздух, потому что после первого удара Глеб шлепается на задницу. Смотрит на меня снизу вверх с нескрываемым шоком, хлопает губами, не произнося ни звука, и потирает щеку ладонью.

- Ты совсем инфантильный, Глеб? – рычу на него. – Я тебя управляющим в ресторан нанимал, а не клоуном в цирк Шапито. Ты ничего не перепутал? Студенческие годы вспомнил?

- Прости, Мэт, - капитулирует, поднимая руки. – Только скажи хоть, за что? Что я сделал не так, а? – изображает недоумение. Или правда не понимает? Шутник хренов!

От злости опять заношу кулак, но Глеб и не собирается защищаться. А лежачих не бьют. Выругавшись, разочарованно отмахиваюсь.

- Да черт! – прячу руки в карманы, упираюсь пальцами в ткань, настороженно ощупываю содержимое. Вроде бы, пусто. Невольно вспоминаю наш романтический вечер с Ксюшей, ее находку – и брезгливо вытаскиваю ладони. – Черт! Черт! Черт! – луплю по столу так, что документы разлетаются.

Покосившись на ошалевшего, перепуганного Глеба, падаю в кожаное кресло.

Я ведь хотел сначала поговорить с ним, выяснить, кому принадлежит этот дебильный розыгрыш с презервативом, заставить его во всем признаться, а потом уже - бить и увольнять. Но такой план был утром, когда я только приехал в ресторан. Потом я несколько часов долбился с новыми накладными, созванивался с поставщиками, решал мелкие проблемы, сбрасывал назойливые вызовы матери – и пытался набрать Ксюшу.

Жена проигнорировала все мои звонки, хотя не должна быть занята. Все тренировки у нее после обеда, когда малышня освобождается из школы. Я даже у Ромки Царева, моего друга и ее босса, уточнил расписание. Он, как обычно, посмеялся над моей гиперопекой, упрекнул в беспочвенной ревности, а потом все же сжалился и подтвердил, что Ксюши на работе нет.

Значит, сильно обиделась. Немудрено. Я несколько свиданий подряд нам испортил, любая бы разозлилась. Ксюша еще долго держалась, прощала недостаток внимания и терпела мою патологическую занятость. Но не может же она подозревать меня? Очень глупо с ее стороны. Презерватив – это не доказательство. Бред!

Мне казалось, утром мы все решили. А теперь чувствую, что зря ее одну оставил, но раньше вечера вернуться не могу. Дел по горло, встреча важная, прием в клинике… Но прежде… Глеба выпороть надо за его дурацкий юмор.

- Мэт, блин, не понял, - кряхтит он, поднимаясь с пола. – Ты же лично меня отправил в филиал. Поручил мне мебель принять и рабочих проконтролировать. Сам ты не мог, потому что у тебя какая-то запись куда-то…

- Стоп, да, - киваю, на секунду чувствуя себя склерозным идиотом. Я действительно дал Глебу такое указание, а потом закрутился и вообще забыл про филиал. – Речь не о работе. Я о другом тебя спросить хотел, - говорю чуть спокойнее.

- Ни хрена себе, спросил, - трет пальцами ушибленную скулу, тянется за платком, прижимает его к разбухающей гематоме. – О чем? - осторожно садится напротив и откидывается на спинку, чтобы быть подальше от меня.

- На черта ты мне в костюм вчера презерватив подкинул? Шифровался от кого-то за мой счет или решил меня перед Ксюшей подставить? Знал же, что я к ней вечером спешил, - заново вспыхнув, бью рукой по столу.

- Чего? Какой презик? От кого мне шифроваться? У меня и бабы постоянной нет, я никому в верности не клялся. Свободный, одинокий волчара, - качает и дергает головой, как болванчик. – Зачем это мне?

- Значит, захотел с Ксюшей нас рассорить? Развести, а потом утешить ее? Признавайся, виды на мою жену имеешь, волчара облезлый? - встаю, упираясь костяшками в стол, а несчастное дерево жалобно скрипит. Да и заикающиеся хрипы, которые издает Глеб, звучат так же.

- Матвей, при всем моем уважении, ты как-то слишком ей одержим, - морщится от собственных слов, понимая, что рискует получить по морде. – Оксане вздохнуть свободно не даешь, каждый ее шаг под контролем. Она хорошая девушка, но чужая жена для меня табу. Не женщина. Без половых признаков, - тараторит, чтобы я не успел трактовать его слова про Ксюшу превратно. - Сам подумай, на хрена мне с тобой отношения портить? Да и она тебя сильно любит, там без вариантов. Только слепой, тупой, глухой и больной на всю голову может пытаться вас разлучить, - пожимает плечами и тут же втягивает шею.

- Тем не менее, такой недоброжелатель нашелся, - тяжело вздыхаю и, вернувшись на место, покачиваюсь в кресле. – Кто-то же мне дерьмо это подкинул. А Ксюша нашла. И накрылось наше свидание медным тазом.

- Мда-а, хреново, - тянет Глеб. – Скандал закатила, наверное? – кривится.

- Да не особо. Спала одна, а к утру вроде бы успокоилась, - говорю и все больше убеждаюсь, что в поведении Ксю что-то было не так. Ни черта она не поняла и меня не простила. Точно накрутила себя, чего я и боялся.

- Дела-а, - мычит Глеб задумчиво. – Вот поэтому я до сих пор холостой. Какая жена разрешит иметь любовниц? А с одной и той же девкой провести всю жизнь скучно.

- Не соглашусь, - прокашливаю нервный смешок. – Мне очуметь как весело, - с силой сжимаю переносицу. – Так, надо выяснить, кто у нас такой шутник!

- Может, в химчистке что-то напутали? – предполагает друг. – Я не проверял, когда забирал, так в чехле и привез. Повесил в шкаф, - кивает на мебель за моей спиной в углу. – Я ведь при тебе в кабинет заходил! Как бы я успел Ахалай-Махалай провернуть? Делать мне больше нечего. Если бы прикольнулся, я бы сразу признался, - заверяет меня. - А ты как не заметил, что у тебя в карманах «запрещенка»?