Тренировочный день 2 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 2

Зина Ростовцева, которая обычно даже сидеть смирно не могла, все время ерзала и постоянно двигалась, пусть и немного… но сейчас сидела совершенно неподвижно, будто боясь стряхнуть какое-то наваждение. Наконец — замотала головой и шумно вздохнула. Инна Коломиец — открыла глаза и прикусила губу, о чем-то задумавшись.

— Самое главное в соревнованиях — это подготовить дух. Даже не тело. — сказал Виктор: — видите, это было недолго, но имеет весьма положительный эффект. Будем проводить встречи после площадки, пять-десять минут. И… это все на сегодня, все свободны.

— Это… было странно. — медленно говорит Лиза Нарышкина, скидывая с себя легкое оцепение: — а… для чего нужны такие упражнения?

— Бывает что спортсмены перед соревнованием волнуются. Не могут заснуть, не соблюдают режим, да и потом — сидят, ерзают, переживают. В результате тогда, когда им нужно показать максимум результата, они не показывают даже того, что они делают на тренировке. Показатели очень сильно падают. Это называется «перегореть». В таких случаях очень помогает. — говорит Виктор: — а вообще эта техника используется на востоке довольно давно. Помогает воинам преодолеть страх смерти и все такое. Хорошо, что перед нами не стоит таких задач, однако быть спокойным и принимать взвешенные решения, не суетиться и не паниковать — всегда пригодится. Вот мы позанимались всего пять минут, а результат уже есть.

— Ого! — впечатляется Лиза Нарышкина: — вот чему оказывается в институтах учат! Наверное, мне нужно экстерном школу пройти и в институт срочно пойти!

— Куда торопится? — отвечает Виктор, закрывая журнал и взяв в руки ключ от кабинета: — всему свое время, не переживай. Ты обязательно станешь взрослой. Слишком юный возраста — это такой недостаток, который гарантировано проходит со временем. Уверяю тебя, ты еще будешь желать вернуться в свою юность. Обязательно.

— Вот уж нет! — надувает губы Лиза Нарышкина: — чего тут хорошего? После одиннадцати гулять нельзя, чтобы с ночевкой куда пойти обязательно разрешения спрашивать нужно, ничего самой купить нельзя… не буду я жалеть!

— Мне до десяти только можно гулять. — откликается Зина Ростовцева: — а то потом мамка по заднице даст. Ремнем. Говорит, что я еще мелкая, а я уже ее на голову выше!

— А мне вот хоть всю ночь можно. — меланхолично откликается Оксана Терехова: — главное уроки сделать.

— Везет же некоторым с родителями. — вздыхает Яна. Виктор только хмыкает. Берет журнал под мышку и следит за тем, чтобы все вышли в коридор. Выходит, за ними и запирает дверь класса.

— Виктор Борисович! — не отходит от него Нарышкина: — а у вас девушка есть?

— Пока нет. — честно признается он и тут же задумывается. Вроде он Альбине Николаевне обещал, что они как пара будут? Хотя… это ж ей нужно чтобы мужиков отшивать, а не чтобы школьницы все знали. И потом — они же еще даже на свидание в ресторан не сходили… вот сходят и будет он всем говорить, что они пара. Можно конечно было бы не отвечать на такой личный вопрос от Лизы, но он себе уже давно заметку сделал — говорить с ними как с взрослыми, уважая их права на выражение мнения. И ответил тоже как взрослой, машинально… а вот сейчас жалеет. Сказал бы что у него есть роман с Альбиной — глядишь и у Лизы немного в голове бы поправилось… обратила внимание на того же Лермонтовича, который вокруг нее мелким вьюном увивается. Но поздно уже. Или… не поздно.

— А вообще-то говоря… знаешь, я сегодня с одной красивой девушкой в ресторан иду. — говорит он: — так что вполне возможно, что и будет у меня девушка после сегодняшнего вечера.

— В ресторан⁈ С кем⁈

— Нарышкина Елизавета. Ну это уже из разряда совсем личных вопросов. — он качает головой: — вот я же не спрашиваю, кто из мальчиков тебе нравится.

— Лиза! — Инна хватает Нарышкину за локоть и тащит за собой: — а ну сказала «до свидания, до завтра, все было очень интересно, Виктор Борисович»!

— Но… — и Лизу стремительно уволокли за угол коридора. Виктор только плечами пожал. Какие энергичные девушки.

— Ну и ладно. — говорит он, обнаружив что рядом осталась только Зина Ростовцева: — вот и закончили мы рабочий день, товарищ Ростовцева. Я тебе уже говорил, что у тебя подача — залюбуешься! Говорил? Пушечная. Еще бы научится в площадку попадать. Ты получается ударяешь уже когда вниз опускаешься, а нужно на самом пике, когда ты в апогее своего полета — бац!

— Папа мне тоже так сказал. — говорит она: — Виктор Борисович, а у меня неуспеваемость по истории идет… летняя площадка же. Мама сказала чтобы я историю подтянула, а тут волейбол… может вы ей записку напишите? Что я освобождена от истории и…

— Истории? Плевое дело, Зина. Я тебя всему научу. Это ж не математика, там я плавать буду среди интегралов и функций, а уж по истории — подтяну тебя. — обещает он: — не переживай.

— Ну… — она мнется с ноги на ногу, не испытывая особого счастья от того, что все же придется учить историю.

— Что у вас там проходите сейчас? — спрашивает он.

— История средних веков. — вздыхает Ростовцева и опускает взгляд вниз.

— Тем более. Решили вопрос, но ты не бойся, ничего занудного не будет. Все решим быстро и весело.

— Да? Ну… тогда ладно. До свидания, Виктор Борисович! — она развернулась и унеслась вдаль по коридору, помахав напоследок ему рукой.

— До завтра, Зина. — говорит он ей вслед. Идет по коридору, держа журнал под мышкой и размышляет. Это он хорошо придумал и с клубом, и с медитацией… нужно посмотреть куда все вылезет. А сейчас ему нужно на завод сходить, недаром у него теперь пропуск в тренажерный или как сейчас говорят «зал тяжелой атлетики». Провести силовую тренировку со свободным весом… и надолго не задерживаться, в девять его уже Альбина будет у ресторана ждать. И откуда ему нормальный костюм взять? Может у Гоги Барамовича попросить? Телосложение у них одно, а Гоги Баранович плохих вещей не носит, даром что всего лишь сержант милиции.

— Виктор Борисович! — его догоняет Маргарита Артуровна, сурово блестит на него стеклами своих очков: — Виктор Борисович! Погодите. Послушайте…

— Маргарита Артуровна! — они с комсоргом давно были на «ты» и «Витька» или «Рита», но в школе порой все равно обращались вот так — на «вы» и по имени-отчеству. Значит дело официальное… какие дела могут быть после окончания рабочего дня?

— Я… ну насчет вашего вечернего свидания. — говорит она серьезно: — вы не подумайте, я к Альбине хорошо отношусь, она мой товарищ. И моего возраста, а уже партийная… но все равно! Я должна вам сказать. Не ходите вы с ней в ресторан. Город у нас маленький, а у нее уже… сложилась репутация нехорошая.

— Репутация? И вы туда же, Маргарита Артуровна? — Виктор поднимает бровь. Вот от кого не ожидал, так это от нее. И правда, вроде подруги они…

— Она хорошая девушка. Только вот… говорят про нее всякое. А если вы с ней будете ходить, то и про вас тоже станут говорить. Мне бы такого не хотелось. Не ходите и все. Она, конечно, расстроится, поворчит, но и все. Сердце у нее доброе, долго злится не будет… и все снова станет как прежде.

— Права, значит Мэри Поппинс. — вздыхает он: — и в самом деле какая репутация может быть у молодой, красивой и одинокой девушки в нашем Мухосранске…

Глава 2

Глава 2

В забеге участвуют два спортсмена — советский атлет и

американец, победил американец.

Сообщение ТАСС по этому поводу: А теперь о спорте. На состоявшемся

сегодня на олимпиаде забеге советский спортсмен завоевал серебро.

Хваленый американский бегун к финишу пришел предпоследним.

Пожилой вохровец в темной форме внимательно изучил пропуск и кивнул головой, дескать проходи. Виктор кивнул головой в ответ и толкнул металлический турникет. Выйдя за проходную, он осмотрелся и зашагал по заасфальтированной пешеходной дорожке. Здание спортивного комплекса возвышалось чуть в стороне от остальных зданий Комбината и к нему вела асфальтированная пешеходная дорожка. Наверное, где-то сзади была проложена и дорога для автобусов и грузовых автомобилей, но к центральному входу вела именно пешеходная дорожка. Навстречу Виктору попалось несколько человек, идущих с завода на проходную, однако толпы народа, идущего домой, он не увидел. То ли было слишком рано, то ли наоборот — слишком поздно. В самом спортивном комплексе было немного веселей — в холле стояли и о чем-то разговаривали несколько очень высоких девушек из волейбольной команды, среди них и Мария Волокитина, та самая про которую их гид во время экскурсии говорил с придыханием «лучший бомбардир нашей команды!»