Печать зверя (СИ) - Кас Маркус - Страница 22

Следы вели вглубь леса и мы двинулись по ним.

— Смотри-ка, — присел Зотов и указал на землю. — Один раненный, хромал.

Я наклонился и попытался разобраться, как он сделал такой вывод. Естественно, ничего не понял.

— Один отпечаток еле заметный, видите? — объяснил он. — Значит, зверь старался не переносить вес на лапу.

Я воспользовался этой остановкой, чтобы снова бросить поисковую сеть. И теперь отклик был почти мгновенный. Действительно, шесть волков и недалеко! Почему-то стая не сбежала, а словно затаилась.

Точное расстояние определить у меня пока не получалось, лишь примерное.

Закатное солнце создавало длинные тени и казалось, что под ногами всё изрезано на полосы. Разгоряченную от бега кожу холодил вечерний воздух и я поежился.

— Алексей Романович, могу я попросить вас об одолжении? Только не спрашивайте зачем. Мне хотелось бы остаться тут одному.

Граф было открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и просто кивнул. Но перед уходом всё таки предложил мне взять ружье. Я отказался, мне бы оно только мешало.

Зотов ушел, а я наконец спокойно взялся за создание связи. Действовал очень аккуратно и начал с волчонка. Взрослого волка касание моей магии могло бы спугнуть.

Хотя вреда я им причинять не желал. Императорская охота всё расставит по местам.

Волки залегли в каком-то овраге и отдыхали. Только детеныш носился, играюче покусывая собратьев за бока. Ну, так мне передалось из сознания зверя. Его глазами я не мог видеть, но зато ощущения были похожи на то. В зоопарке я наловчился интерпретировать чувства животных, перенося на человеческий лад.

Да и воображение у меня было живое. Так что я почти видел, словно наяву, как волчонок не дает покоя взрослым, а те ворчат, но не ругают.

Разум юного зверя был пока ещё чист и незащищен. Совсем скоро он научится остерегаться и быть внимательнее. Узнает вкус добычи и сумеет сам ту загонять. Сейчас же им двигало любопытство. Моё касание ему показалось забавной игрой.

Мне хватило времени тщательно изучить особенность сути диких животных. Прежде чем стая всё же ушла подальше от людей, я уже понял, как их распознавать.

Вожака рядом не было. Вообще на всю округу эти волки были единственные. Сильно расширить поисковую сеть не удалось, не хватило сил.

Но самого важного я добился. Теперь оставалось как можно быстрее развить источник, чтобы достать вожака и за сотню километров. Задачка непростая, но пара идей было, как облегчить её.

В одной из работ, которые я изучал в библиотеке, была описана интересная теория. Что каждый вид связан между собой. Будто тончайшими нитями, тянущимися от одного к другому. И, если постараться, то по ним можно отыскать любое живое существо.

Понятное дело, что всё это было предположением. Не нашлось ни одного артефактора-анималиста, чтобы это проверить. До этих пор.

Но чтобы проверить догадку неизвестного мага, а работе было пара сотен лет и подписи не было, нужно было если и не взять ранг, то приблизится к нему.

И начать «хитрить» можно было прямо в поместье. Благо живности у графа было предостаточно.

В дом вернулся уже когда стемнело. Чуть не переломал ноги, пока выбирался из леса. Пришлось воспользоваться силой света, ведь фонарик я успешно забыл с собой взять. Всё таки привыкаешь к городу и его освещению. За город темнота буквально обрушивается за несколько минут.

За ужином граф рассказывал про охоту. Тема его увлекала, так что говорил он с удовольствием, немного приоткрывая мне некоторые моменты из своей жизни.

Например, что его мать тоже была страстной поклонницей охоты и довольно известной в узком кругу. Ну а лучшей наездницы свет не видывал. Вообще конюшня для Зотовых была важной частью жизни. Граф с гордостью расписывал породу и её какие-то исключительные качества. Упомянул и том, что к их жеребцу привозят кобыл со всего мира. Несмотря на то, что стоило такое целое состояние. На случке граф зарабатывал весьма прилично.

Узнал я и требования к лошадям. Исключительная хладнокровность, отсутствие страха перед громкими звуками и быстрая реакция на смену событий. Ну и безусловно выносливые для продолжительного преследования.

— К запахам зверя приучаем шкурами, — делился граф премудростями воспитания лошадей. — Постепенно, сначала в конюшне, а потом и на воле. Чтобы во время охоты не возникло задержек. Лошади ведь нужно знать, с кем она имеет дело. Да и к крови тоже приучить требуется. К собакам, конечно же. Все в единой связке работают с человеком.

— Собаки, полагаю, у вас тоже особенные? — дал я ему возможность побеседовать на любимую тему подольше.

— Безусловно! — Зотов даже подскочил на стуле. — И гончие, и борзые!

Я не стал признаваться, что разницу между ними не знаю. Но этого и не требовалось, граф с радостью мне рассказал об этом. Кто из них сам ловит зверя, а кто выгоняет на охотника.

В общем, вечер прошел великолепно. Ведь порой совершенно неважно, о чем именно человек говорит. Зато, если он искренне увлечен этой темой, то и сам невольно проникаешься и слушаешь, не замечая времени.

Я не думал, что мне пригодятся знания о дрессировке борзых, но вникал с не меньшим удовольствием, чем говорил об этом граф.

Вот уж кому стать бы анималистом, так Зотову.

Но тот и без дара прекрасно справлялся. И даже без привлечения стороннего мага, все животные отлично себя чувствовали и вели. Я мог только порадоваться за графа и выразить уважение. Человек нашел своё призвание, а это дорогого стоит.

Спать расходились мы глубокой ночью. Засиделись за беседой, переместившись к камину.

И пусть о дочери Зотов ни одного слова не обронил, но доверия ко мне становилось больше. Ещё пара задушевных вечеров и наладится.

Мне выделили просторную спальню с видом на поле подсолнухов и озеро. Обстановка тут была роскошной, но с некоторым загородным колоритом. Кто бы ни занимался обустройством дома, у него получилось как-то очень естественно сочетать шикарную резную мебель и деревенский вид из окна.

Под ногами тихо поскрипывал деревянный пол, на кровати лежала самая настоящая пуховая перина, в которой можно было утопнуть, а на стенах радовали глаз картины с сельскими пейзажами.

Перед сном я постоял у окна и полюбовался идиллической картинкой. Озеро сияло в лунном свете, словно зеркало. Ветра совсем не было, так что и деревья застыли, как и всё прочее вокруг.

Я уже хотел пойти в постель, но тут дернулся один из подсолнухов. В этой замершей ночной картине любое движение сразу было заметно.

Подсолнух, покачавшись, весьма шустро направился к дальнему краю поля. Самостоятельно он это делает, или нет, отсюда было не видно, слишком высокие растения и сидели плотно. У ближней же стороны дремал сторож, как и пес у его ног.

В магическом фоне вообще ничего не происходило.

Кто бы ни «приделал» ноги подсолнуху, даром он при этом не пользовался. Проследив, как цветок окончательно скрывается в темноте, я усмехнулся. Как бы ни было интересно, кто и, главное, зачем безобразничает, но сон это святое. Граф сам разберется.

Спалось в поместье изумительно. Пусть я привык и даже привязался к своему волшебному матрасу, но и тут было хорошо. А может это всё воздух и продолжительные прогулки по лесу.

Завтрак проходил очень пасторально.

Накрыли на уличной террасе. По-прежнему стоял штиль и припекало солнышко. Лениво жужжали пчелы, на лугу паслись лошади, доносился аромат свежескошенной травы.

Однозначно, я понимал Зотова, отчего ему тут так хорошо. Ну просто невозможно в подобном месте быть мрачным и недовольным. На лице сама собой расплывалась улыбка.

Надо бы свою деревеньку навестить. Сходить на рыбалку, попариться в баньке. Нечисть приструнить, опять же.

— А что там с подсолнухами? — поинтересовался я после того, как мы насытились.

— Да ерунда какая-то, — усмехнулся граф. — Дурман-травой усыпили стражу. Да зачем это нужно-то? Ну не самому же в засаду идти.