Вперед в прошлое 9 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 7

— Если… — проворчал он. — Отменю занятия, а вы неправы окажетесь — вот тогда спросят.

Я глянул на тополиный ствол за окном. Дерево скрежетало и стенало под порывами ветра.

— И дерево я спилил бы, пока не поздно, оно школу разворотит. Поверьте, Геннадий Константинович, если вы отмените уроки, вам в гороно спасибо скажут как самому дальновидному руководителю.

— Именно, — кивнул завхоз, но директор, похоже, уперся.

— Это будет самоуправство, — проворчал он, подошел к окну и уставился на качающийся тополь, передернул плечами.

— Туча… — осторожно проговорил я, и дрэк посмотрел в небо.

Вернувшись к столу, он достал очки из чехла, всмотрелся в клубящуюся серь и тяжело вздохнул.

— Вероятность того, что ты, Павел, прав, пятьдесят процентов. Пятьдесят на пятьдесят. — Он развернулся, опершись о подоконник.

Я не оставлял попыток его убедить.

— Но есть хотя бы гипотетическая возможность сохранить чьи-то жизнь и здоровье, разве не правильно взять ответственность и отметить уроки? Дети, они ведь от вашего решения зависят. А гороно… может, они сидят и трясутся, и боятся принять решение. Время такое, бардак везде.

— Позвони им, — посоветовал Петрович. — Скажи, дерево упало, мол, боюсь, что кто-то пострадает, разрешите отменить уроки.

Директор ухватился за эту мысль, шагнул к телефону, принялся крутить диск. Дождавшись ответа, поздоровался, назвал себя и сказал:

— Только что у нас тут тополь рухнул на школьный двор, хорошо, дети еще не пришли. Будет разумно отменить занятия — во избежание человеческих жертв… Да. Очень советую оповестить директоров других школ… Порывы ветра усиливаются, начинается дождь. Неизвестно, как стихия разгуляется к обеду… Ага. Спасибо, сделаю.

Упершись о стол, директор вытер пот и сказал:

— Дали добро. Согласились, что надо распускать детей по домам — во всех школах города.

Я показал «класс» и улыбнулся от уха до уха. В этот момент в окно шмякнулся голубь, секунду провисел, припечатанный ветром, и медленно сполз. Будь я суеверным, сказал бы, что это знак.

Почему у нас так? Все сидят и трясутся, и боятся сделать то, что надо. Сколько жертв удалось бы избежать, если бы во время чернобыльской катастрофы кто-то взял ответственность и отдал команду эвакуировать людей!

Получается, я снова качнул мироздание, ведь в той реальности уроки в первую смену точно были, а к обеду ветер и осадки, умножат силу на два, начнется метель, машины собьются в кучу, все, что стоит на возвышенностях, съедет вниз или улетит. Корабли выбросит на мель, и они вмерзнут в лед. Меня родители не отпустили на набережную в ледяное царство, но оледенелый камни, и торосы у нас на пляже впечатляли.

— Я набрал еды на неделю вперед, — сказал я. — Потому что, если отрубит электричество, магазины работать не будут. И вам советовал бы сделать так же, причем прямо сейчас, пока магазины работают.

— Откуда ты знал, что так будет? — удивился директор.

— Так по телику передали, а борода уже неделю висит, копит, так сказать силы, — выдал я версию своей осведомленности. — И свечей советую набрать. Кстати, а у вас есть керосин для лампы?

Петрович кивнул.

— Не поделитесь? — попросил я.

Завхоз снова кивнул и жестом пригласил меня за собой, директор тоже вышел — видимо, оповещать учителей.

Когда я возвращался домой с керосином, налитым в пустой флакон одеколона, у дверей толпились учителя, разворачивали детей назад. Среди них я заметил Веру Ивановну.

Ученики, услышав благую весть, разбегались с хохотом и визгом, обнимались, висли друг на друге, ловили ртами снежинки, летящие горизонтально. Вспомнился анекдот про Вовочку, узнавшего, что школа сгорела.

Знали бы они, что их ждет неделя холода и голода, поумерили бы пыл.

Заметив Илью, кутающегося в пальто и шагающего через школьный двор, я выбежал навстречу.

— Ты был прав, — проговорил он, поправляя воротник. — Хотя чего я удивляюсь.

— Вы запасли продуктов, как я советовал? Уроки в школе отменили, так что — по домам.

Он кивнул, запрокинул голову, глядя на все сгущающееся снежное крошево.

— Все будет… настолько скверно?

— Один из самых разрушительных ураганов в истории. Так что отменяем все дела и ждем.

Глава 4

Война

Возле поворота к своему дому Илья остановился, желая поговорить со мной, и в этот момент тополь, покачивающийся возле школьного забора, хрястнул — мы вздрогнули и повернули головы на звук. Сухая верхушка накренилась, отломилась и упала, слава богу, на пустырь.

Борясь с ветром, к школе спешила стайка первоклассников. Инстинкт побуждал их сбиться в кучу, как замерзающих цыплят. Илья преградил им дорогу и сказал:

— Дети, уроки отменили, идите домой.

Слушая его, стайка остановилась. С девчонки ветер сорвал розовую шапку и потащил по дороге. Она рванула за ней, но шапку поймала Лихолетова, вернула владелице.

— Уроки отменили из-за ветра, — предупредил ее я.

Первоклассники нас не послушали и побежали в школу.

— Чего это? — Лихолетова, похоже, тоже не поверила. — Прикалываетесь?

— Из-за урагана, — объяснил Илья и кивнул на старую шелковицу, возле которой мы собирались. — Вчера по телику предупреждали. Потому мы сегодня и не встречаемся, где обычно. Может отломиться ветка и проломить голову.

Илья отличался рассудительностью, потому ему Рая поверила, кивнула.

— Ну, клево, че. И как надолго? — Чтобы перекрыт ветер, ей приходилось орать.

На ее лоб упала огромная снежинка. Девушка запрокинула голову, улыбнулась:

— О, снег, прикольно! Если выпадет, пойдете кататься?

Взрослым — беда, детям — радость.

— В норд-ост? — прищурился я. — Чтобы тебя унесло вместе с санками?

— Потом. Ветер-то кончится, — разочарованно проговорила Лихолетова.

Я посоветовал запастись едой, мы собрались расходиться, но увидели Гаечку, подгоняемую в спину ветром, и показавшийся из-за поворота автобус, который должен привезти Димонов, Кабанова, Памфилова и Рамиля.

Снег усилился. Ветер, похоже, тоже. В мельтешении снежинок тучу вверху было не разглядеть. Гаечка не стала сворачивать в школьный двор, подбежала к нам и обхватила себя руками. Одета она была в ветровку, футболку и легкие «мальвины», потому мерзла, ее пальцы посинели, нос превратился в сливу. Мы сказали, что можно домой, Саша единственная не обрадовалась отмене уроков, а озадачилась и рванула в магазин, расположенный рядом с дворцом культуры, дребезжащим огромными стеклами.

Разойтись не получалось. Только Гаечку предупредили — нагрянула толпа из Верхней Николаевки, высыпавшая из автобуса. За спинами приятелей я разглядел Лику Лялину, плетущуюся в школу, как на заклание. Анне я советовал набить холодильник продуктами, но она вряд ли прислушалась, а теперь, когда угроза стала явной, нужно было об этом напомнить. Потому я рванул наперерез нашим, поздоровался с ними, кивнул Карасю и Карасихе и перехватил Лику.

— Привет, — буркнула она мрачно.

— Что случилось? — спросил я больше для порядка.

— Твой дом стал для тебя тюрьмой, для тех, кто в доме — ты чужой, — пропела она «Арию» — аж зауважал сводную сестру, не ожидал от нее таких музыкальных пристрастий.

Впрочем, попса давала пищу душе в минуты любовных терзаний, а если одолевают бессильная злость и дух противоречия — помогал рок.

— Заберите назад дракона, пожа-алуйста! — взмолилась Лика.

— Не, у матери появился друг сердца, — качнул головой я. — Но ты не переживай, его уведет какая-нибудь молодуха. Но я не по этому вопросу. Школа закрывается, всех распускают по домам, потому что к вечеру начнется ад. Советую набрать еды, потому что будем долго сидеть без света.

— У меня нет денег, — скривилась Лика.

Из внутреннего кармана я достал две тысячные, протянул ей.

— Вот. Хлеба набери, сухарей, круп, все равно каких. Масла.

Отказываться Лика не стала, воровато оглядевшись, сунула деньги в карман.