Измена. Знай свое место! (СИ) - Лакс Айрин - Страница 9

Я пропустил всё её дни рождения, все празднования Нового Года.…

Хотел устроить хоть что-то, но и тут всё обгажено вышло, мда.

— Руслан Маратович, вас уже ждут, — поднимается при моем появлении секретарша. — Я не могла его не впустить.

— Кого там принесла нелегкая? У меня были планы. Ладно, сиди. Разберусь, — машу рукой секретарше.

В моём кабинете у большого панорамного окна стоит Дамир.

— Привет. Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Привет. Да, от бездельника, лоботряса и просто пропащего сына ничего приличного ждать не приходится, пап? — в лоб спрашивает он.

Вот только этого мне не хватало!

— Дина тебя настроила против меня?

— Я своим умом живу, — сощуривается гневно. Губы сложились в тонкую линию. — Я здесь по делу, пап. Если я такой непутевый сынуля, от которого нет никакой пользы, то….

Он делает паузу и улыбается.

— То будь так добр, верни мне мою долю. Деньгами, пожалуйста. В кратчайшие сроки.

Я мрачнею.

Такого поворота я не ожидал.

— Сейчас не время, мы на пороге…

— Ты! — перебивает. — Ты на пороге чего-то там, как всегда! А мне нужны мои деньги. Чем скорее, тем лучше.

Вот чёрт!

Всё-таки сын обиделся.

Или это Дина успела его настропалить против меня? Не могу поверить, что Дамир сам додумался потребовать свою долю именно сейчас.

Пока я перевариваю новость, сын уходит, отсалютовав мне пальцами напоследок.

Даже словами не попрощался.

А потом…

Звонок.

— Тахиров Руслан?

— Да, это я.

— С прискорбием сообщаю, что машина, зарегистрированная на вашу супругу, Дину Тахирову, пострадала в аварии.

Я вскакиваю.

Сердце грохнулось в пятки.

— Что?! А жена? Что с ней?!

В ответ — молчание.

— Что с моей женой?

— Спасатели делают все возможное, чтобы извлечь пострадавшую без серьёзных повреждений, но…

Глава 11

Руслан

Я стоял и смотрел, как спасатели распиливают покореженную машину, как огромными кусачками или ножницами, хрен знает, как назвать, откусывают куски металла от груды обломков.

Там виднеются очертания тела.

Кусочек яркой одежды.

Красный.

Дина любит красный.

Я обожаю, когда на ней красный.

Больше всего мне нравится её стильный костюм: узкие брючки, облегающие ноги от колен и выше, плотно сидящие на заднице, жакет, льнущий к её фигуре. Никакой блузки. Под тканью жакета — только бюстгальтер. Иногда нет и его.…

Шпильки.

Цок-цок-цок.…

Когда она в таком виде расхаживает по офису, кошмаря подчиненных, если они проштрафились, у меня в трусах все полыхает, а мысли то и дело улетают далеко от рабочего процесса.

Горжусь и ревную — адская смесь.

Сейчас моя женщина под грудой искореженного металла.

Новенький порш смяло так, словно он сделан из тонкой фольги.

Порш всмятку, а грузовику ман — хоть бы хны.

Водитель оправдывается неподалеку: мол, обгоняя, вылетела на встречку на большой скорости.

На участке, где стоит предупреждающий знак — возвышенность, а чуть дальше — обгон запрещён.

Совсем непохоже на Дину, она не лихачка. Совсем не лихачка!

В особенности, после того, как сын пострадал.

Пусть сын получил переломы, выкручивая на байке трюки, но жена с тех пор осторожничает. Я любил шутить, что она ползает, как улитка, добавить бы скорости…

Что с ней стряслось сегодня? Куда спешила?

Болван, мы поссорились. Она была взвинчена, она…

Слов не хватает.

Смотреть на разбитое авто невыносимо: в такой аварии можно выжить лишь чудом. Я начинаю о нём молиться, об этом чуде, игнорируя мысль. Противную такую мысль, от которой веет обреченностью: нашей семье создатель уже один раз подарил чудо, когда сын выжил и не остался в инвалидной коляске. Но подарил чудо не бесплатно, взял замен неродившуюся дочь.

Нельзя получить от мира больше, чем ты ему отдаешь.

Я суетливо перебираю: что можно отдать, чтобы получить жену живой?!

Лучше бы это был я!

***

Наконец, просвет получился достаточным для того, чтобы извлечь…

— Достаем тело. Осторожнее, ребят. Осторожнее! — командуют вдалеке.

Мне хочется орать: не смейте называть Её — телом!

Я мчу туда.

Несмотря на запреты, несмотря ни на что.

В ноздри забивается запах масла, бензина, перегретого металла, пота, крови.…

Какофония ароматов, среди которых я тщетно пытаюсь отыскать аромат духов.

Смешно, да? Дебил! Такого наплыва душащего омбре смерти не выдержит ни один, даже самый стойкий парфюм.

— Мужчина, вам туда нельзя. Мешаетесь! Стойте…

— Врача! Скорее.… — требую я хрипло, пытаясь прорваться через дпс-ников, мешающих мне подойти ближе.

Краем глаза замечаю, как врачи с носилками наготове, едва взглянув, отходят.

Качают головой.

— Что?! Не может этого быть! Не может! Реанимируйте её! Давайте же! Выполняйте свою работу, сукины дети! — ору я, захлебываюсь слюной и яростью, злостью.

Невыносимое отчаяние отравляет кровь.

Бессилие что-то изменить превращает в злобное чудовище, которому хватает сил отпухнуть троих здоровенных мужиков.

Они летят в стороны, словно кегли.

— Куда? Стоять!

Я отталкиваю всех, кто попадается на моем пути.

Все-е-ех!

Склоняюсь над женской фигурой, игнорируя кровь, мясо, обломки костей…

Боже!

Лицо смято, волосы — кровавая пакля.

Меня отшвыривает обратно.

Несет к обочине и долго-долго рвёт.…

Потом я смеюсь, чувствуя на корне языка горечь рвоты, а во рту — мерзкий, кислый привкус.

— Это муж, — говорит кто-то. — Кажется, у него истерика. Вколите ему успокоительное.

— Бедолага, увидеть жену в таком состоянии.

— В лепешку. Не было ни одного шанса выжить, увы.

— Даже чуда?

Они говорят так, словно меня здесь нет.

Ко мне движется медбрат, говорит что-то, тянет мою руку на себя. Я отталкиваю его.

— Это не моя жена.

— Что?

— Это не Дина. Не Ди-на.

Мне хватает сил подняться и подойти, ещё раз посмотреть.

Да.

Взгляд цепляется за деревянный кулон в виде медвежьей лапы, на простом чёрном шнурке, скольжу выше.

Волосы тоже блонд, но не холодный, лицо…

Даже в таком состоянии я отличаю, что это не моя жена.

— Это Аля. Альбина. Подруга моей жены.…

Как во сне, достаю телефон из кармана, набираю номер жены.

Она отвечает на пятом гудке.

— Чего тебе, Рус? Я сегодня на работу не выйду! — выдает она с претензией.

Бл.… Как я рад. Как рад слышать ее такой — полной жизни, взволнованной, пусть злящейся, но живой.

Живо-о-ой!

И это главное.

— Дин…. Дина, я тебя люблю, знаешь? Верь-не верь… После новостей. Мне плевать! Но я… Тебя… ЛЮБЛЮ!

— Ты пьяный, что ли?! Язык заплетается. У меня нет времени.

— Дин.…

Меня ещё качает эйфорией.

Наверное, это ужасно: погиб человек, а я так рад, так, сука, рад, что это не моя жена, что готов петь и плясать, пуститься в лезгинку готов.

Едва сдерживаюсь.

— Все, мне пора. У меня встреча.

— Дин, послушай. Алька на твоей машине уехала, да?

— Да, а что? Я одолжила. Мой подарок, как хочу, так и распоряжаюсь, а она… Всегда хотела посидеть за рулем красного порше. Мечта у неё такая.

Мечты-мечты.…

Кому-то дарят крылья, у кого-то отбирают жизнь.

— Все, Рус, мне пора. У меня встреча.

— Отмени, Дин. И сядь. Если стоишь…

— Что за шуточки, Рус?

— Дин, Аля погибла. В аварии. Я здесь. И я.… Я думал, что это ты…

В горле набухает ком.

Теперь запоздало раскатывает влагой, выступившей на глазах.

Отворачиваюсь: это просто ветер….

***

Дина

Спустя время

На похоронах Али собралось много народа.

Родные, близкие, друзья, знакомые, клиенты….