Биомеханический барон (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 39

— Рад слышать. Не зря коптил жопу на сцене.

Девушка прикрыла губы ладошкой, но все равно не удержалась от смешка:

— Ты грубиян, хулитель и мужик.

— Ага. Хулитель у меня знатный. Хочешь посмотреть?

— Фу! — Ева прильнула к окну, чтобы скрыть румянец на скулах, но от охотника такое не спрячешь.

— Ты покраснела. Я вижу твое отражение на стекле. А еще часто дышишь. И пульс высокий.

— Это потому, что мне страшно. Для нас ничего еще не закончилось.

— Когда страшно, тело холодеет. Тебя же, наоборот, бросает в жар. И мой тепловизор отлично показывает, где у тебя горячее всего.

— Прекрати! — насупилась подруга. — Я о серьезном хотела поговорить, а ты все опошлил.

— И о чем же?

— Об Алексее. Он сильно к тебе привязался.

— Могу поколотить его, чтоб побыстрее отвалил.

— Еще чего… С другой стороны, ему не помешал бы такой наставник, как ты. Отец всегда отличался мягкостью, а после смерти мамы совсем избаловал единственного сына. Я же вряд ли воспитаю из него настоящего мужчину. А без этого он пропадет и в обычной жизни, что уж говорить про Смуту. Даже не представляю, каково ему будет учиться в Академии, где порядки порой мало отличаются от волчьей стаи.

— Я-то не прочь подсобить, но, боюсь, мои методы тебе не понравятся. История про летучий корабль — не выдумка, а иначе я не умею.

Ева вздохнула и хотела что-то добавить, как вдруг над дворцом разлился тревожный бой набата.

— Только прилег нормально, — киборг нехотя встал и с хрустом потянулся. — Кстати, где моя одежда?

— Боги! — баронесса вспыхнула и резко отвернулась. — Прикрой срам!

Парень натянул кальсоны, просторную белую рубашку и холщовые штаны, что висели на спинке кровати.

— Опять с какого-то борова сняли, — вещи болтались в одних местах и до треска давили в других, но хорошо, что на такую фигуру нашли хотя бы это. — Что там за шум?

— Не знаю. Все бегают, суетятся…

Барышня не была посвящена в премудрости оперативной работы и потому не видела в беге и суете никакой закономерности. Захар же сразу подметил, что часть охранников заперла ворота и выставила внешний периметр, часть взяла под контроль все входы и выходы, а остальные старательно прочесывали территорию.

— На нас напали? — спросила Ева.

— Похоже на то. Но штурмом обитель не берут. Что бы ни случилось, оно произошло именно в этих стенах.

В коридоре раздался дробный топот. Дверь распахнулась, и в палату вошел экзарх в сопровождении семерых старших сановников.

— Что стряслось? — уточнил охотник.

— Еще спрашиваешь? — Белаго выхватил объятую золотым пламенем рапиру. — Протяни руки и стой смирно — ты арестован за убийство пятерых служек и осквернение священной реликвии нашего братства!

— Че?! — киборг так опешил, что перешел на более привычные выражения. — Да я после ваших испытаний вообще с кровати не вставал!

— Два послушника видели тебя около молельной комнаты полчаса назад. А служки выглядят так, словно их медведь растерзал. И лишь один человек мог сделать с ними такое голыми руками.

— Хватит трепать языком! — грянул из коридора знакомый скрипучий голос. — Немедля казни эту бестию, пока он снова никого не убил!

— Владыка Авраам, — настал черед экзарха удивляться. — А вы здесь что делаете?

Но Льва Николаевича больше удивило не внезапное появление арестанта, а то, что вместе с ним пришла и группа поддержки в два десятка чародеев. И все они были настроены чрезвычайно серьезно и воинственно.

— А что я еще должен, по-вашему, делать? — старик в гневе тряхнул бородой. — Сидеть взаперти, пока пособник Бездны отравляет и развращает нашу обитель? Я требую немедля уничтожить это порождение Тьмы. В противном случае мы имеем все основания полагать, что вы действуете сообща!

— Да что вы, Свет разбери, несете?! — Белаго вышел из палаты и встал напротив догматика. — Порой мне кажется, что вы решили отречься от всех тех правил, на которых зиждется наш орден! Мы не палачи и не каратели, мы строго следуем букве закона! А закон запрещает вершить самосуд! И в отношении Захара будет проведено полноценное расследование, прежде чем ему вынесут приговор.

— Суд и закон — для людей, а не для нечисти! — бросил в ответ смутьян. — Или вы чертей и бесов тоже судить предлагаете?

— Я все сказал! — в глазах сановника полыхнули золотые огни. — При мне никаких расправ не будет!

— При вас — уж точно, — Авраам особенно подчеркнул первые два слова, после чего развернулся и с важным видом зашагал прочь. Его последователи недобро глянули на свиту экзарха и поспешили следом.

— Кто-нибудь может объяснить, что тут происходит? — Захар отступил от конвоиров и сжал кулаки, готовясь к скорой схватке.

— Я объясню, — Белаго встал у порога, отрезав единственный путь к отступлению. — Но сначала — кандалы.

— Хрен вам. Сперва — объяснения. А то меня, похоже, уже третий раз судить собрались, и это не считая испытаний.

Священник глубоко вдохнул и усмирил ярость, вызванную больше демаршем Авраама, нежели сопротивлением охотника. Мысленно повторил девиз — без гнева и пристрастия — и как можно спокойнее произнес:

— Кто-то напал на молельную комнату, убил служек и уничтожил плащ Георгия Победоносца.

— Чего-чего? — парень нахмурился и тряхнул головой. — Какие комнаты, какие плащи? Я ни шиша не понимаю!

— Я пошел тебе навстречу, — экзарх взял у соратника кандалы и шагнул к задержанному. — Ответь и ты мне тем же. А все подробности узнаешь в ходе расследования — даю слово.

— Все это звучит как знатное нагревалово, — фыркнул бугай. — И вообще, раз вы такие законники, то я требую адвоката.

— Мы обеспечим тебе юридическую защиту. Но сначала лучше подумай о защите физической.

— Что за намеки?

— Я не выпускал Авраама из-под ареста, — Белаго понизил голос. — Дальше разжевывать — или сам сообразишь?

Охотник нахмурился и разжал кулаки. И без процессора в мозгу можно догадаться, к чему клонит главный святоша. И все же Лев Николаевич пояснил:

— Похоже, догматики все для себя решили. И вполне могут попытаться убить тебя без суда и следствия. Так что в келье тебе будет гораздо безопаснее, чем во дворце.

— Захар, подчинись им, пожалуйста, — Ева шагнула к нему и коснулась окаменевшего плеча. — Если нападешь — у нас не останется шансов тебя вызволить.

— Пес с вами, — после недолгих раздумий он протянул запястья. — Но говорю вам сразу — я едва очнулся после ранения и никого пальцем еще не трогал.

— Разберемся. Следуй за мной.

Дважды арестованного отвели в комнату для допросов, что находилась на цокольном этаже. В углу тесного каменного мешка ржавел решетчатый «стакан», где подозреваемый мог только стоять, а рядом уместили дощатый стол, два табурета и набор письменных принадлежностей.

Как только клетку заперли, Белаго сел напротив и сцепил пальцы перед губами.

— Что ты знаешь о священных реликвиях этой обители? — наконец спросил экзарх.

— Ничего. Ни об этих, ни о каких-либо других.

— Перед вторжением Петр велел доставить в ливадийский дворец пять великих артефактов и разместить их особым образом. Четыре — по краям, пятый — самый мощный — в центральном куполе, который и построили аккурат для этой цели. Сами реликвии некогда принадлежали былинным героям, могучим витязям и древним борцам с Тьмой. Меч Александра Невского, — мужчина загнул палец. — Шлем Дмитрия Донского. Щит Владимира Великого. Перстень Пересвета. И плащ Георгия Победоносца. Все эти вещи наделены столь сильной магией Света, что в час атаки создали вокруг дворца такой барьер, что лавина бестий и чудовищ разбилась об него, как о волнолом.

Для большей наглядности Белаго поставил посреди стола мятую кружку и накрыл сияющим куполом.

— Эти реликвии помогли создать плацдарм для отражения натиска и во многом поспособствовали успешному отплытию эскадры Петра в Бездну. Когда эти вещи работали в полную силу, ни одно порождение Тьмы не могло проникнуть на освященную землю. Однако из-за чрезмерной нагрузки их магия иссякла, и теперь мы восстанавливаем ее с помощью молитв и манорода. К сожалению, минерала сейчас так мало, что зарядить артефакты удалось лишь на десятую долю. Теперь братству почти никто не жертвует хрусталит — половину оставляют себе, для грызни с соседями, половину отсылают наверх — для грядущей междоусобицы. И раз реликвии все еще слабы, значит…