За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином - Волошина Инна - Страница 16

— День добрый! — приветствовал его я.

Старец резко обернулся ко мне.

— Николай? — внезапно спросил он, — тебя зовут Николай?

— Да, Николай.

— Проходи! Давно тебя жду.

— Давно? А Учитель?

— Входи в дом, там и будем толковать, негоже путника держать на улице. Ты немного и гость мой. — И он жестом пригласил меня войти в дом.

— Там крынка с водой, поди, умойся, — сказал старец, лишь вошли мы в дом.

Пока я умывался, на столе появился чай и мед! Вся комната наполнилась ароматом.

— Проходи, присаживайся, чайку попьём, липой заваривал. А вот, медок, откушай, сам добывал, — ворковал старец.

— Знаю, что ульи держишь.

— Знаешь? — удивился старец, — откуда?

— Я в саду видел. Домики странные… И как там только пчёлы живут?

— Домики, говоришь, странные. Значит, впервой видишь! Да и не такое ещё на Земле будет вскорости… Да-а-а…, - протянул он задумчиво, и, словно спохватившись, сказал: — Заболтался я совсем. Имя твоё спросил, а своего не сказал. Николос я, старец Николос — так зовут меня. Почти одинаково с тобой.

Что я мог ответить? Старец нравился мне, и я просто улыбнулся ему в ответ, протягивая стакан для чая. Стакан был в специальной подставке из серебра, оно потемнело от времени и без особого ухода, но красоты своей не потеряло!

— Если уж красиво, то и не скроешь красоту, — сказал я, принимая из рук старца чай.

— О чём ты?

— Да о подстаканниках, — узор затейливый.

— Что правда, то правда. Не начищены они у меня, всё время не выберу, да и привык к таким уже. А медок-то как?

Он явно хотел, чтоб мёд понравился мне. Но лукавить я и не собирался.

— Чудный мёд! Душистый. Прозрачный, как слеза!

— То-то и оно, то-то и оно… Допил чай, так пойдём на улицу. Душно что-то мне.

Я вышел вслед за старцем. Он по дорожке, вдоль которой благоухали розы, прошёл вглубь сада. Там под раскидистой грушей стоял небольшой деревянный столик и лавочки по обе стороны от него. На столике стояли крынка и кружечка. Старец взял крынку и, протянув её мне, попросил:

— Сходи до колодца, там, за домом. Принеси водицы. Чай — чаем, а вода — водой!

Я принёс воду. Старец сидел за столиком и наблюдал за мной. Я сел напротив него и задал вопрос, снедавший меня:

— А где Учитель?

— Да вот и я хотел бы знать, где он, но сперва — ты-то, где был?

— Не знаю…

— Как так не знаешь? Что, ничего не помнишь?

— Почему не помню? … Просто долго рассказывать.

— А ты говори, торопиться некуда.

И я поведал ему всё, что приключилось со мной. Не знаю отчего, но старец располагал к себе, и мне было легко с ним рядом. Когда же я замолчал, он спросил:

— А на пасеку как попал? Она ж на той стороне, — и он махнул рукой, указывая направление.

Мне пришлось рассказать и о том, как я «перелетел» сад и, не решившись более на подобный эксперимент, пешком дошёл до дома.

Старец улыбнулся:

— Так вот оно что! А я-то ума не приложу, как же ты с той стороны зашёл… Да, Николай, — немного помолчав, продолжил он, — угораздило тебя! Учитель твой, не дождавшись, искать тебя пошёл; так тебе — одна дорога, а ему — тысячи. Благодари Всевышнего, что жив остался, и бабушке своей, когда она сюда придёт, «спасибо» скажи или так сходи. Это она помогла тебе.

— Бабушка? Но как? — удивился я.

— Да, бабушка твоя. Она тебя выходила. Отравила душу твою та девица, одурманила. Как только сил у тебя хватило до бабушки добраться…

— Но что она делала?

— Отварами из трав тебя отпаивала. Разве для тебя ново, что она знает свойства трав?

— Нет, но она…

— Да, да! Она… она неделю за тобой ходила. Днём маялась, места не находила, молилась, а ночами подле тебя была.

— А она это знает?

— Нет, не помнит. Не дано этого людям знать.

Надолго меж нами воцарилось молчание. О чём думал старец, не знаю, но я же пытался осмыслить то, что только что услышал и узнал.

— Что ж будет теперь? — нарушил я молчание.

— А что? Учителя ждать будем. Твой путь испытаний окончен. Но тебе ещё надо войти в нашу Небесную Страну. И когда тебе будет открыта эта дверь — кто знает?!

Он встал и медленно пошёл вглубь сада, а я остался наедине со своими думами. Немного погодя появился старец, он нёс в руках красивое большое яблоко. Подойдя к столику, протянул его мне:

— На-ка, отведай, а то загрустил совсем.

— Нет, не загрустил, просто задумался.

— О чём думается то?

— Да обо всём понемногу.

— Да я вот тоже думаю: как же ты мог угодить к этой девице?

— Это не его вина, — вмешался кто-то. Мы со старцем Николосом оглянулись и изумились, и обрадовались: это был Учитель. — С тобой всё в порядке, я рад, — говорил он, похлопывая меня по плечу. — Давно он пришёл? — обратился Учитель к старцу.

— Да нет, только ныне, чайку-то только и успели испить, а тут и ты появился.

— Ты вызвал меня, вот я и вернулся.

Я с недоумением смотрел то на старца, то на Учителя.

— А ты думаешь, я руки сложа сидел бы и ждал? — спросил старец, улыбаясь мне. — Пока ты тут раздумывал, я и ходил звать его. А то, кому ведомо, сколько бы он ещё искал тебя и где?

Мы все сели за стол, и завязалась оживлённая беседа.

— Кто она? — спросил старец. — Почему не его вина?

Я сразу понял: разговор о девице. Вспомнив эту женщину, я невольно вздрогнул, а Учитель отвечал:

— Он раньше видел Князя Тьмы, это слуга его. Это он заслал её сюда.

— А что же должно было быть на этой дороге? — поинтересовался я.

— Этого не скажу. Не надо тебе знать, но, подвергнувшись более тяжкому испытанию, ты достойно вышел из него. К тому же время испытаний закончено. — Учитель смотрел на меня с улыбкой и продолжил: — Если хочешь, мы можем немного побыть здесь, а если нет, то отправимся в путь сразу.

— Нет, нет, нет! — запротестовал старец Николос. — Вы не просто путники, вы — мои гости. И так вот просто я вас не отпущу.

И старец поспешил к дому, неся оттуда посуду и еду. Я встал, чтобы помочь ему накрыть на стол. Но старец, слегка подтолкнув меня в бок локтем, сказал:

— Где вода — знаешь, предложь умыться с дороги, — и он заговорщицки указал на Учителя.

Я сходил в дом за рушником и водой; подойдя к Учителю, сказал:

— Учитель, умойся с дороги.

Я в первый раз обратился к нему так. Да и откуда я мог знать, что «Учитель» — так почетно. Учитель с благодарностью посмотрел на меня, и по его взгляду я понял, что это теперь не просто Учитель, холодный и рассудительный, а друг, приветливый и мудрый.

Когда мы с Учителем вернулись к столу, старец уже ждал нас. Трапеза прошла в молчании, зато потом мы тараторили больше сорок. Старец рассказал Учителю о моей попытке переместиться, хоть я сам не придал этому никакого значения. Учитель похвалил меня и добавил:

— Надо научиться тебе правильно рассчитывать свои силы и энергию на предстоящий путь. Со временем придёт это знание, ты сам к этому пришёл, и мне нет необходимости тебе объяснять.

Мы говорили много и долго. О разном. Иногда Учитель и старец говорили о чём-то понятном только им. Мне хочется привести ещё один не большой диалог, запавший мне в сердце.

— Учитель, мой срок испытаний закончен?

— Да, но дальше будет не легче, а, может, в чём-то и сложней. Тебе придётся очень многому научиться.

Я был в хорошем расположении духа и мне казалось, что я смогу пережить всё, чтобы ни ожидало меня. Но мне не давал покоя ещё один вопрос, и я спросил:

— Как долго шли испытания мои?

— По земному исчислению, — немного задумавшись, отвечал Учитель, — мало, совсем мало — всего двадцать один день.

— О!? — вырвалось у старца Николоса, и брови слегка поднялись вверх.

— Да, так немного, — отвечал Учитель не сколько мне, сколько старцу. — Он достаточно чист, поэтому я так и испугался, когда он не пришёл в назначенный срок.

Помолчав, Учитель обратился ко мне:

— Вообще душа проходит этот путь за сорок дней, из них: девять — на Земле, среди родных. Но нередко бывает, что и сорока дней мало; тогда такие души бродят не месяцы, а годы. У тебя ещё много времени; я не хочу подвергать тебя опасности, мы завтра отправимся к воротам, ведущим в Страну Небесную. Войдя в них, ты станешь её жителем, и только тогда тебе откроются многие знания. Ты часто действовал, полагаясь на интуицию, — продолжал монолог Учитель, — а будешь знать, как отличить добро от зла и ещё многое другое. Если войдёшь сразу, можешь попутешествовать, а я найду тебя. Если нет, то придётся ждать. Но я буду встречать тебя за воротами. Знай это.