Штурмуя Лапуту (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 74

— Придется рискнуть. Дальше будет только хуже, — предрек Укс.

— О чем вы все время шепчетесь? — закапризничал полковник. — Какие вы таинственные. Вы шпионы, признайтесь? Это так щекочет воображение! Боги, я в нетерпении, мне даже больно, будто избили.

— Едем-едем-едем! — Фунтик уже была на ногах, ухватила полковника за руки, пыталась поднять. — Ах, какой вы мощный! Настоящий полковник!

Настоящий уродский полковник потянулся к пританцовывающей красавице с неопределенными, но гнусными целями. Укс, ухватив мерзавца за шиворот, помог встать, но пресек дальнейшие поползновения. Прихватили под руки, повлекли к двери. Фунтик уже вернулась в разум, это она молодец. Но клиент неадекватен, стоит высунуться в сад, как возникнут те его шмондецовые адъютанты, все еще более осложнится.

В саду между тем настала странная тишина, даже оркестр стих, потом зааплодировали, кто-то нагло, по-уличному, засвистел. Средь апельсиновых ветвей зазвучали первые знакомые такты, вступил хрипловатый, тоже знакомый голос:

— Он капитан и родина его Конгер

Он обожает споры, шумы, драки…

— Это что⁈ Откуда⁈ — с ужасом прошептала Фунтик. — Я же уже вроде бы протрезвела. Проклятое виндейское!

— Как дерзко, мерзко и удивительно проникновенно исполняют, — тоже удивился полковник. — Давайте послушаем.

— Выйдем, там слышнее, — намекнул Укс, увлекая всех к двери.

Ничего особо внезапного в пении не было. Профессор вообще не очень любила дожидаться в безделье и скуке, это было ниже ее деятельной творческо-исследовательской натуры. Но момент выхода в центр внимания был выбран безупречно — интуиция опытную земноводную шпионку не подвела.

…— У ней следы-проказы на руках

У ней татуированные знаки…

Сад внимал, замерли пьяноватые гости, остановились официанты, слушали танцовщицы-эльфийки, очаровательные даже с растрепанными прическами,бесшумно парили над кронами апельсиновых деревьев тактичные птехеры. Вот что всем этим тануфферцам повесть о странной любви, записанная давным-давно поэтессой Верой Инбер, и подправленная фантазией уймы иных талантливых людей? В здешнем мире о городе с нелепым названием Нагасаки и о проказе вообще никогда не слышали. Но почему-то слушают… Да, есть нечто общее в морских и воздушных гаванях, пилотах-капитанах и девушках всех миров

…— Зарезал девушку из Нагасаки, — трагически простерла и уронила руко-лапу певшая на сцене коки-тэно. В распахнутом кителе, в сдвинутой на затылок шкиперской фуражке она казалась непосредственной свидетельницей той давней печальной истории. Хотя… от Лоуд действительно можно ожидать личного присутствия….

Укс подпихивал слабо упирающегося полковника, Фунтик всхлипывала, но буксировала похищаемого со своей стороны. У распахнутых ворот каретной стоянки собралась группка кучеров и возниц, тянули шеи, слушая внезапную песню.

— У ней такая маленькая грудь

И губы, губы алые как маки… — проникновенно закончила слегка простуженная певица.

Ветви апельсин вздрогнули от аплодисментов, испуганные птехеры метнулись прочь…

Карету вычислить удалось сходу, кучер появился сам. Шпионы слегка тряхнули полковника, тот упорствовать не стал, деловито приказал:

— Заедем на Кук-стрит, затем домой. И поживее!

— Будет исполнено, господин полковник! — отрапортовал красавец-кучер, запрыгивая на козлы.

С дисциплинированным возницей шпионам повезло, с полковником и медикаментом не очень — клиент упорно промахивался ногой мимо подножки и вообще стал как деревянный. Уксу пришлось ухватив за штанину направлять полковничью ногу, но ничего, оперлись, взобрались.

— Какой уютный экипаж! — заметила Фунтик, с облегчением падая на мягкие сиденья.

— Вы правы, моя милая леди, — поведал полковник, с трудом шевеля языком. — А давайте мы завезем вас домой, вам ведь нужно отдохнуть.

— Отдыхать⁈ Без вас⁈ Без мужа⁈ — ужаснулась переквалифицировавшаяся воровка. — За кого вы меня принимаете⁈

Прояснить отведенный Фунтику статус не удалось, беседе помешали — в уже двинувшуюся карету запрыгнули двое офицериков-адъютантов. Эти оказались похожи как близнецы: оба невысокие, хорошо сложенные, с неглупыми, но демонски порочными физиономиями.

— Господин полковник, вы так неожиданно… — начал один из умников.

Уксу пришлось вмять локоть поглубже в печень полковника. Внутри того что-то екнуло и полковник оповестил:

— Едем, мальчики. У нас появилось срочное дело на Кук-стрит.

— Так точно! — в один голос отозвались вышколенные адъютанты.

Экипаж уже выезжал из ворот, но тут кто-то ещё прыгнул на подножку и довольно склочно заорал:

— А взять творческую интеллигенцию? Сами приглашаете, забываете…

Укс открыл дверь, в карету втиснулась Лоуд с гитарой и букетом гладиолусов, стало окончательно тесно.

— Господин полковник? — адъютанты напряглись, готовые вышвырнуть лишнее.

— Спокойно! Я по приглашению, — сообщила Лоуд, без затей плюхаясь на полковничьи колени. — Не стесняйся, милый, тут все свои…

— Полковники и стеснение — несовместимы! — изрек хозяин кареты. — Но я не совсем понимаю….

— Ах, оставьте эти церемонии, такая чудная, романтичная ночь, — взмолился Укс, выхватывая гитару из вороватой руко-лапы. — Как там, в той новой Ермачковской песне?

Я выхожу из стада —

Я сам теперь пастух.

Мне большего не надо:

Лишь слышать голос шлюх…

Струны гитары нежно звенели, переполненная пассажирами и винно-цветочными ароматами карета начала подпевать. Лоуд, успевшая поменяться фуражками с полковником, надежно прижимала живую добычу к сидению. Адъютанты таращились на начальника и Оно, пытаясь идентифицировать половую принадлежность «творческой интеллигенции» и не забывая поглаживать изящные локти Фунтика. Та не обращала внимания, глядя только на пилота. Видимо, от винного выхлопа девчонке вновь захорошела — взгляд воистину влюбленный, откровенный.

Безумие какое-то. Боги и Логос накрепко зажмурились от нелепости происходящего, а Укс осознал, что ему самому невыносимо смешно и печально.

Карета мчалась по бульвару, мелькали фонари и разряженные проститутки, Укс негромко вторил стуку колес:

— Согласен: просто глупо

Влюбляться только в шлюх.

Не слабый и не грубый,

Я — зрячий и не глух…

Потрясенные откровенностью чужеземной поэзии адъютанты томно жались к девушке, полковник опять пытался что-то сказать или подпеть, но ладонь Лоуд интимно зажимала ему пасть. Наконец проклятая богами и здравым смыслом карета свернула в пустынный деловой квартал и остановилась.

— Ах, господа! Ночь-то какая волшебная, — восхитилась Лоуд, выдергивая помятого и полузадушенного полковника на свежий воздух.

Ночь действительно была недурна, но на внезапно прибывших гостей смотрел изумленный часовой с алебардой.

Лоуд тайком лягнула полковника, тот слегка ожил:

— Солдат, ты меня узнаешь? У нас срочное и секретное дело. Ты никого не видел.

Часовой кивал, держа короткую алебарду строго по уставу. Полковник оглянулся на Укса, величественно приподнял бровь.

Укс вложил в ладонь солдату золотую «крону», монета исчезла, вояка вытянулся уж совсем по-парадному.

Почему-то казалось, что внутри будет неуютно и строго — сплошь мрачный камень, решетки и колючие заградительные рогатки. Но двор был зелен, ухожен, живописные деревья склонились вокруг журчащего фонтана, в глубине виднелся дом с витражными окнами, весьма похожий на крупную антикварную игрушку. Имелась, правда и охрана — выстраивалась у караулки, спешно приводя в порядок мундиры и амуницию. Полковник в молчании осмотрел строй, Укс выдал каждому вояке по золотому, капралу — два. Так же не говоря ни слова, гостипроследовали по дорожке к дому. Полковник шел под руку с творческим Оно, Фунтик опекалась двумя любезными офицериками, замыкал экскурсионную группу Укс с гитарой.