Штурмуя Лапуту (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 54

— Да когда меня спрашивать-то нужно было? Я, между прочим, действующий член всесоюзного общества «Знание», мне без чтения лекций нельзя. Но вообще-то наблюдать смешно, — Лоуд хихикнула.

— Куда смешнее, — проворчал Укс, надевая сапоги. — Мы идем или трепаться будем?

— Да куда спешить? Известят. Снаружи все жутко серьезные, вооружились, по местам засели. Только Фунтик еще делает вид, что дрыхнет. У вас жутко много общего.

— Мы пассажиры, нам дрыхнуть и положено. Одна ты, лектор шмондецовая, бродишь и бессмысленную фигню несешь.

— Я на Орех-острове отоспалась, — Лоуд прислушалась. — Во, начинается первый акт.

Борт «Генриетты» располагался почти вровень с настилом причала — так было удобнее для разгрузки. В конкретно этот внеплановый заход с корабля ничего не сгружали, просто были перекинуты сходни, охраняемые с одной стороны парой вахтенных с мушкетами и кортиками, с другой четверкой рослых братьев-монахов, сейчас удвоивших свое число. Особо угрожающим скопление инквизиторов не выглядело — обе стороны знали, что в бою на палубе шансов у святых братьев немного. На корабле оставалось еще два десятка членов команды, моряков опытных, бывалых. В абордажной схватке даже цепные гребуны-вертуны станут биться на совесть, поскольку «цепной матрос» это скорее должность по штатному расписанию и ограничение жалования, чем реальное невольничье положение. Что и говорить, «Генриетта» — корабль специфический, из узко-профильной «фаты» тут всё оригинально.

Сейчас палуба уже откровенно оживала — скрывать настороженность не имело смысла. У борта появлялись моряки, правда, оружие держали не на виду. А от приземистого здания складов через портовый двор двигалась колонна. Факела давали света немного, но уже были видны до зубов вооруженные братья и конвоируемые моряки — у этих руки скручены за спиной, морды разбиты.

— Совсем обнаглел Гуанос, — хладнокровно констатировал появившийся на мостике старпом Гюнтер.

Про местный поганый городишко и его нравы Укс недурно знал и раньше, сейчас смотрел на мостик и пытался непредвзято оценить старпома. Здоровенный, конечно, прямо сплошные мышцы, физиономия суровая, но не лишена приятности. Уверенный, знающий. По сути, выполняет технические обязанности капитана. Важная игровая фигура, спать с таким влиятельным человеком одинокой девушке весьма полезно, насчет этого Логос возражений не найдет. Приятен ли девушке сам процесс — вопрос более сложный.

Укс пожал плечами, отвел взгляд от мостика и сосредоточенно замершего старпома. Фунтик — порой весьма неслышная в движениях — оказалась стоящей рядом с воздухоплавателями. На миг встретились взглядами. Нет, она в самую меру глупая — вот точно на уровне пилота-дурака. Всё знает и понимает, шмонда этакая, и грустно ей так же.

— Э, может вы потом переглядываться будете? — немедля влезла Профессор. — Фунт-лиха, ты с нами?

— Если не возражаете, — тактично сказала негодяйка.

— Ничуть. Ты надежная, — заверила Лоуд и уточнила. — Когда не дуришь.

— Вообще не имею привычки дурить, — с некоторым пафосом намекнула Фунтик — похоже, она здорово нервничала.

— Унялись обе. С этим… — Укс указал на опущенную руку девушки, широкий рукав «рясного» платья определенно скрывал пистолет… — с этим экономнее. Ты за моей спиной следишь, на Профессоре общая стратегическая ситуация, оценка и подсказка. Тебе с борта точно не сходить — затопчут. Лоуд опытная, ей самой виднее. И не надо мне сейчас возражать. Я недоспал и нервничаю.

— Ладно, — покладисто согласилась Фунтик. — Уточнить-то можно?

— Это сколько угодно, — пробурчал Укс.

— Святой Трибунал сначала будет заложниками угрожать, потом на абордаж пойдет. Значит, бой на борту будет. Так?

— Наполовину. На абордаж они не пойдут.

— Почему?

— Вот ты наивна, прям как ребенок, — ужаснулась Лоуд. — Если их на борт пустить, так переломают всё, нам же потом придется еще дней десять в порядок приводить снасти, палубу и пропелерки. Кому оно надо? Это и кэпша знает, и твой могучий красавчик, он довольно эрудированный с виду.

Фунтик хотела что-то сказать, но воздержалась, только губы чуть запрыгали. Слаба она на слезы, это точно.

Укс почувствовал, что злится все больше. И натухлый Сан-Гуанос злится, и на эту бессмысленную возню, на опять усиливающийся дождь, на действительно привлекательного и эрудированного старпома, на женскую глупость. А больше всего на собственную тупость — желание кого-то убить, причем немедленно и в большом количестве, накатывало, словно нэка хлебнул. И причина понятна — вот она, рядом стоит.

Укс постарался выдохнуть и расслабиться, протер рукавом узкое жало дротика.

— Э, пилот, ты слишком далеко не вздумай залетать, это же Сан-Гуанос, тут сапоги живо изгваздаешь, — с улыбкой предупредила Лоуд.

Тоже обеспокоена. Вот же… ситуация банальная, а сами ее и усложнили. Идиоты идиотские.

На пристани пылали десятки факелов, замер неровный строй плененных моряков, за их спинами и вокруг скопились смутные рясы, блестели наконечники копий и гизарм.

— Это переговоры! — объявил, выходя вперед, монах весьма склонный к ожирению. — Эта… которая у вас за капитана, пусть выйдет.

— Мне говори, — отрезал стоящий на мостике старпом Гюнтер.

— Ваша шлюха слышать должна! — рявкнул монах, нашивки которого в неверном свете факелов разглядеть не получалось, но наверняка немалый чин Великого Трибунала. — Вытолкните ее сюда!

Кэпша на мостике выступила из полутьмы, откинула капюшон.

Матовое лицо, темные и порочные губы, голова гладкая, безволосая — но столь безупречной формы, что именно эта нечеловеческая мраморная гладкость и казалась единственно верной, естественной и совершенной, — начала блестеть от капель дождевой воды, сияние это разливалось, затмевая свет фонаря на мачте, заиграло в огромных камнях капитанских серег.

Суровый монах довольно шумно вздохнул и крикнул:

— Великому Трибуналу нужен ваш корабль. Сейчас меняем капитана, охрану, делаем три рейса. Они неотложны! Никто не пострадает. Возвратитесь из рейсов с маслом, вернем вам демоншу, оплатим доставку товара как обычно. Получите благословение святого дона Рэбы. В противном случае начинаем поочередно обезглавливать заложников. До утреннего колокола они все умрут, и вина за их смерти ляжет на глупых упрямцев и бесстыжую грешницу-главаршу!

Капитанша «Генриетты» в вопросительном жесте подняла пустую ладонь — было видно, как барабанят по пальцам и кольцам частые капли дождя.

— Это все? — перевел капитанский вопрос старпом.

— А что неясного? — удивился высокопоставленный монах. — Про наши подвалы для упрямцев подробно рассказать?

— Это лишнее, — заверил, морщась, старпом Гюнтер. — Полагаю, капитану нужно подумать, а вам следует отпустить часть заложников. Это будет считаться проявлением доброй воли…

— Какой-какой воли⁈ — изумился опытный монах.

Видимо, капитан «Генриетты» обладала похвальной быстротой мышления и скоростью принятия решений. Резкий жест ладони — уже перевернутой, дерзко блеснувшей камнями перстней — отрицательный, повелительно накрывающей весь мир.

Повинуясь безмолвному приказу, связанные моряки как подкошенные рухнули на мостовую пристани. Мгновенно развернулись фальконеты на борту «Генриетты», мелькнули в дожде точки давно зажженных фитилей… Залп вышел чуть разрозненным, но мгновенным и разящим — картечь проложила изрядные просеки в шеренгах монахов…

…Предусмотрительная Профессор успела зажать ладонями уши — капюшон плаща и верные беруши страховали уязвимые органы земноводного слуха, но страховка уж точно не помешает. Лоуд от души выругалась, но Укс уже не слушал — прыгнул далеко на причал…

Пассажиры стояли в стороне от мостика и сходен, практически на самом носу корабля, и это было совсем не случайно. Фланг выглядел более удобным для контратаки, собственно, с флангами боевых построений так обычно и бывает…