Мажор и провинциалка. Женюсь на тебе - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" - Страница 5

– Да? Хорошо, раз так. Не придётся твои шмотки таскать. Открывай, давай, посмотрим, что у тебя там.

С недовольным видом она расстегнула молнию до середины. После этого что-то пошло не так. Васька дёргала в разные стороны, ковырялась, но помочь не просила.

Понаблюдав за ней некоторое время, я зевнул.

– Кофе будешь? – спросил у Вадима, открыв приложение.

– Да, было бы неплохо.

Я добавил в корзинку ещё один кофе, поколебался, добавил третий на всякий случай.

Моя благоверная ненадолго оставила молнию в покое.

– У тебя есть парафиновая свечка? – спросила Вася, подняв голову.

– Ароматическая была где-то.

– Нет, обычная нужна, которую зажигают, когда света нет.

Вадим хрюкнул в кулак, изо всех сил сдерживая смех. Но всё-таки не выдержал и заржал в голос. Я почесал затылок.

– Боюсь тебя разочаровать, но тут свет не отключают.

– Что, совсем?

– На пару минут разве что, где-нибудь раз в год. Но не факт.

Я отодвинул жену в сторону и, оценив ситуацию, поправил мешающуюся ткань. Как следует рванул молнию и раскрыл чемодан до конца. Тряпок в нём было прилично. Первое платье было чёрное, второе – голубое.

– Надень его, – кинул Ваське. И ответил на незаданный вопрос Вадима: – Обойдёмся без апгрейда. Мы за естественность. Покажем бате всё как есть.

Кофе прибыл быстрее, чем я рассчитывал. Десять минут – и готово. Заряжать кофемашину было бы и то дольше.

– Капучино, – показал Ваське на стаканчик. – Это кофе с…

– Я знаю, что такое капучино, спасибо. Если что, мне больше нравится флет уайт. Люблю крепкий кофе, особенно утром.

Она отпила из стаканчика и посмотрела на меня поверх него. На её губе осталась молочная пенка. Васька слизнула её и отвернулась, продемонстрировав вид в профиль. Отличный вид, надо сказать.

Вадим это тоже отметил, судя по его многозначительной ухмылке, вызвавшей у меня странное раздражение. Так и дал бы по донышку его стакана, чтобы подавился, придурок.

– Домой езжай. Дальше мы без тебя разберёмся. У тебя сделка сегодня.

– Какая ещё сделка?

– Важная, – сказал с нажимом.

– Это у тебя важная встреча, а не…

– Езжай, говорю. И хвостатое наследие не забудь.

Мы с Вадимом обменялись взглядами. До него дошло быстро.

– А, точно, встреча.

Он отсалютовал Ваське стаканчиком и допил кофе. Проходя мимо, взял её за руку.

– Вы великолепны в белом, Василиса. Уверен, знакомство со свёкром пройдёт отлично. Жаль, что мне пока не нужно жениться, я бы повоевал с этим дуралеем за ваше сердце. Или не за сердце… В общем, прошу меня извинить, я вынужден отчалить.

Он поцеловал тыльную сторону Васькиной ладони и, отвесив шутовской поклон, убрался. Полкан проводил его до двери и лёг на половике, облизнув морду похожим на маленькое полотенце языком.

Василиса потупила взгляд.

– Мой друг – болван.

– Тогда почему он твой друг? – спросила она, придирчиво глядя на меня.

Вопрос застал меня врасплох, но, похоже, ответ ей был неважен. Она сложила растормошенные вещи и с осторожностью закрыла чемодан, уделив особое внимание месту, где заело молнию.

– Его на свалку историй пора.

– Если ты привык швыряться деньгами и вещами, то я – нет. И чемодан этот – дедушкин. Он и будет решать, когда его на свалку.

– А ты во всём дедушку слушаешься?

Она встала и вздёрнула подбородок.

– А что? Ты же отца слушаешься, хотя уже взрослый мальчик.

– С чего ты взяла, что я слушаюсь отца?

– Ну как? Он сказал, чтобы ты женился – ты и женился.

Похоже, я открыл новый вид: василёк игольчатый. Цветочек оказался с шипами, но все бабы – стервы, это истина. Мою хотя бы насквозь видно.

Я скривил губы и, оперевшись о подоконник, открыл кофе.

– Ненавижу крышки, – кинул на стол. – А что касается моего послушания, тут есть логика.

– И в чём же логика? – Она взяла крышку. – Где у тебя мусорка?

Я показал на дверцу под раковиной. Василёк игольчатый хозяйственный. И у меня в школьном аттестате тройбан по биологии? Правильно – многих гениев недооценивали в школе.

– Логика в том, что мой отец – генеральный директор «Тихорецкий Инвест Групп», а я – его преемник. Чем быстрее отец убедится, что может доверить мне компанию, тем быстрее я её возглавлю. Сечёшь?

– Честно говоря, не очень. Но мне и не интересно. У нас всё проще: дедушка с бабушкой заменили мне родителей. Отца я не помню совсем – он погиб, когда мне года не было, а мама умерла через три года после него. Всем, что у меня есть, я обязана дедушке и бабушке.

Она так рьяно сказала это, что стало забавно.

– Извини, конечно, Вася, но разве у тебя что-то есть?

Василиса уставилась на меня, хлопая ресницами.

– Нет, правда. Та халупа в заброшенной деревне – это нормально для тебя? Что у тебя ещё есть? Вот это вот? – кивнул на Полкана. – Ещё что?

Она набрала побольше воздуха, должно быть, собираясь выдать тираду. Но пёс подскочил и рванул навстречу Максиму Ивановичу.

– Не спится мне, – проворчал дед. – Василиса, сделай мне крепкого чаю. Бабка твоя пирожки в дорогу положила. С капусточкой. Выпью чаю – и поедем, пока светло. Нечего разлёживаться. Да, ты мой пиджак поближе положила, как я просил? И галстук?

– Галстук-то тебе зачем, дедуль? – спросила Вася у деда совсем другим тоном.

– Как это – зачем?! – возмутился Максим Иванович. – Со сватом же знакомиться едем! А то решит ещё, что я это… как там у вас сейчас говорят? Дремучий совсем. А я и гуглу вашу знаю, и музыку модную, и Алиса у нас есть. Нет, внучка, галстук давай. Только чай вначале с пирожком, а потом галстук.

***

Забор, окружавший особняк, был около трёх метров. Открыв ворота пультом, я въехал на территорию. Что приеду, предупреждать не стал. Если уж делать сюрприз, то пусть он будет сюрпризом.

– И сколько тут семей живёт? – спросила София Васильевна, прилипнув к окну.

– Бабуль, тут живут только родители Димы, – терпеливо объяснила Васька.

– И вы тоже тут жить будете, – сказал я, разблокировав двери, и вышел на улицу.

Первым из машины выскочил Полкан. С радостным лаем он бросился за дом. Из-за угла раздался звонкий лай и визг. Лай Полкана сошёл на нет, а истошный звонкий и визг так и продолжались. Из дома выскочила горничная, и визг стал в два раза громче. Дверь хлопнула, за горничной бросился отец.

– Он съест моего Зевса! – воскликнула мама. – Зевс! Зе-е-евс!

Василиса схватила меня за пиджак.

– Что тама? – прислушалась София Ивановна. – Кричат. Максим, там кричат. Драка, поди.

Дед вгляделся, как будто мог рассмотреть всё через стену. Из-за угла выскочил чих и, не переставая разоряться, побежал к нам. За ним – Полкан.

– А это что за крыса? – спросил дед, глядя на подбежавшего Зевса.

Отец, мама и горничная тоже вышли на поляну.

– Серёжа, – причитала мама, хватаясь за сердце. – Это что? Он набросился на моего мальчика. Откуда…

Заметив нас, она замолчала. Я обхватил Ваську за талию и улыбнулся.

– Мама, папа, рад, что вы дома. Я вам кое-кого привёз. Знакомьтесь.

Подвёл к ним Василису.

– Это моя жена. Васька. А это, – показал на её стариков, – Максим Иванович и София Васильевна. У них дом в Саратовской области, но мы с Васькой решили, что плохо, когда семья так далеко. Так что теперь они будут жить с вами.

К нам подбежал Полкан, и мама опять схватилась за сердце.

– И Полкан тоже. Отличный пёс. – Я потрепал его по холке. – Будет у тебя нормальная собака, бать. – Протянул отцу руку. – Как ты всегда мечтал. Он, правда, привык болтаться по деревне, но ничего. У вас здесь места полно.

– Он хотел съесть Зевса! – истерично воскликнула мама, заламывая пальцы.

– Да вы что? – улыбнулся дед. – Полкан – славный малыш. Он и мухи не обидит, да, парень?

В ответ Полканомонстр облизнул ему руку. Мама закатила глаза и замахала руками.