Беззвучная нота (ЛП) - Аларкон Нелия - Страница 75

Грейс не прислала документы на развод, так что технически мы все еще женаты.

Это что-то значит.

Даже если она меня ненавидит.

Даже если она больше никогда со мной не заговорит.

Я дал ей клятву.

Я выбрал ее.

Мои брюки остаются застегнутыми, пока у женщины передо мной нет кудрявых волос и моего кольца на пальце.

— Мораль? — раздается голос Михелса, создавая прекрасную возможность для того, чтобы я отошел от девушки и переместился ближе к занавескам в кулисах.

Свет яркий, и отец, и его противник потеют. Михелс — такой, каким я представляю себе политика. Высокомерный. Заносчивый. И слишком старый, чтобы снова баллотироваться.

— Не хочу переходить на личности, мистер Кросс, но откуда известной рок-звезде знать о морали? Разве «наркотики, секс и разврат» не являются смыслом вашего музыкального жанра?

В толпе раздаются охи.

Некоторые фанаты отца начинают освистывать его.

— И, — поднимает голову Мичилс, ухмыляясь папе в той снобистской, старомодной манере, которую многие члены маминой семьи использовали по отношению к нам во время наших семейных посиделок, — насколько я знаю, в традиционных семьях братья и сестры не женятся друг на друге.

В толпе воцаряется суровая тишина.

Отец усмехается и поправляет микрофон.

— Вы выдвигаете ложные обвинения, Мичилс. Никто в моей семье не сделал бы ничего подобного.

— Вот документы, которые были поданы в округ.

Помощники вздыхают, когда на экране появляется гигантское изображение моего свидетельства о браке. Имя Грейс размыто, но это ничего не изменит, когда интернет-ищейки начнут копаться в судебных документах.

Позади меня люди судорожно пытаются что-то найти. Брюнетка бросает на меня сердитый взгляд, выбегая из комнаты с мобильным телефоном у уха.

Люсьен появляется рядом со мной и наблюдает за всем происходящим. В отличие от остальных членов папиной команды, он выглядит спокойным и контролирующим ситуацию.

Отец тоже выглядит расслабленным. Его руки свободно болтаются по бокам. Его губы сжаты, но не от страха, а как будто он прячет улыбку.

Я обращаюсь к папиному приспешнику, не глядя на него.

— Ты что-то спланировал.

Люсьен ничего не говорит, но я уже вижу его насквозь.

— Отец хотел, чтобы Микелс затронул тему моего брака во время дебатов.

Я тяжело вдыхаю.

— Почему?

— Это все равно должно было всплыть, но таким образом мы контролируем ход событий.

Власть.

Контроль.

Эти два понятия идут рука об руку, а папа — мастер манипулирования, который может использовать и то, и другое.

Это ужасает.

— Вот почему он разрешил мне вести с ним кампанию, не так ли? — Я догадываюсь о правде, мой голос падает до тихой тишины.

— Не единственная причина. У Датча и Финна нет твоей магнетической личности. Они не знают, как тепло улыбаться, как быть харизматичными, как быть симпатичными. Если бы они, хмурые и злые, появились на фотографиях твоего отца в прессе, он бы проиграл в опросах.

Мои губы мрачно кривятся. Хорошо сыграно, папа. Отлично сыграно.

— А я-то думал, что это беспроигрышный вариант, и отцу не понадобятся его обычные схемы.

— Ты действительно думал, что он принял тебя только из-за списка?

Люсьен изучает меня с недоуменной ухмылкой, словно я малыш, демонстрирующий свои работы.

— Этот список — то, на чем отец строил свою кампанию. Он убирал грязных политиков и сомнительных лидеров, чтобы все видели. Люди думают, что он что-то вроде политического мстителя. Я дал ему эту власть.

Люсьен фыркает.

Мое самообладание резко возрастает.

— Я вместе с ним участвовал в предвыборной кампании, ездил по всей стране, чтобы улыбаться по команде. Если он раскрывает мой брак с Грейс, я должен хотя бы получить консультацию.

— А ты спрашивал его, прежде чем жениться на сводной сестре и все усложнить?

Я полностью поворачиваюсь к Люсьену. Нет ничего удивительного в том, что он относится ко мне как к идиоту. В конце концов… отец так и делает.

К счастью, мнение Люсьена значит примерно столько же, сколько и моя последняя помойка. Мне никогда не было и не будет дела до того, что думают другие.

— Папка в твоей руке… это подтверждение того, что Мичилс действительно сделал все эти вещи. — Глаза Люсьена расширяются. Я продолжаю говорить. — Конечно, это не раскроет ничего конкретного о проекте. Нет, нет. — Я улыбаюсь, делая вид, что это большая шутка. — Потому что якудза никогда бы не дали вам патронов, чтобы использовать их против себя. У вас есть что-то столь же ужасное, но совершенно не связанное с Redwood Prep. Скандал с проституткой? Может, обвинение в домашнем насилии? — Я прикрываю рот рукой, чтобы скрыть преувеличенный вздох. — Может, и то, и другое?

Впервые Люсьен теряет спокойствие. Его взгляд устремляется на меня.

— Как ты…?

— Извини, Люси, но за моим великолепным лицом скрывается мозг. — Я подмигиваю ему, распуская свою фирменную ухмылку. — Признаю, ты не слишком ошибся на мой счет. Я могу быть чертовски ленивым, но очень мотивирован, когда дело касается женщин. В частности, с одной женщиной, о чем вы с папой знаете, поскольку сделали все возможное, чтобы я к ней не прикасался. — Я смеюсь. — Но посмотрите на меня, я осквернил свою учительницу, женился на сводной сестре и все равно разрушил ваши коварные планы.

Отец теперь смотрит закулисы, ожидая подтверждающего кивка Люсьена. К сожалению, вместо этого я шевелю пальцами.

— О, — передразниваю я Люсьена тем же тоном, каким он говорил со мной, — неужели ты думал, что я позволю папе контролировать ход событий, когда речь идет о таком важном человеке, как моя жена?

Люсьен рявкает на меня.

— Кому ты отправил список, прежде чем передать его нам?

Я улыбаюсь.

— Как ты думаешь, кому?

Из толпы внезапно доносится гул. Он начинается с первого ряда зрительного зала и распространяется на задние ряды. Телевизионщики роются в карманах своих телефонов, чтобы посмотреть.

На сцене папа и Мичилс изо всех сил стараются не выдать своего замешательства. Однако они оба смотрят на своих помощников, пытаясь понять, что происходит.

Дверь за кулисы распахивается.

— Ребята, вы это видели? — кричит брюнетка, заглядывая в телефон.

Я поднимаю глаза на огромный экран, на котором показывают интервью в прямом эфире. Гордость шевелится в моей груди, когда я вижу женщину, которая владеет каждым дюймом меня, сидящую напротив блондинки-политического комментатора.

— Вы очень долго защищали свою лучшую подругу, Слоан, — говорит ведущая.

На экране появляется изображение яркой и голубоглазой Слоан. Она одета в форму школы Redwood Prep, а ее светлые волосы убраны в пучок. На снимке Слоан держит руку на плече гораздо более молодой Грейс.

— Да, это так.

— И, как я понимаю, ваши уверения в том, что за смертью вашей подруги стоит нечто большее, остались без внимания.

— Так и было. — Грейс кивает. — Полиция настаивала на том, что у Слоан были романтические отношения с мужчиной намного старше ее. Что он был ее парнем и что он убил ее, когда она пыталась порвать с ним, но это неправда. Мужчина, попавший в тюрьму за ее убийство, вообще не был с ней связан.

— Недавно Славно умер в тюрьме от сердечного приступа. — Далее появляется фотография Славно в тюремном одеянии. — Но вы считаете, что это было прикрытие.

— Да. Славно работал со мной, чтобы раскрыть, кто на самом деле пользуется Слоан, но прежде чем я смогла получить его признание, он был убит.

На сцене Мичилс в панике.

Но взгляд отца сверлит меня. Я чувствую его гнев за миллион миль.

Я бы наслаждался сладким, сладким вкусом победы, но не могу оторвать глаз от жены. Волосы Грейс убраны назад в элегантный пучок, но несколько локонов все еще обрамляют ее милое лицо. На губах у нее что-то мерцающее, вероятно, благодаря услугам визажиста Ви. Она одета в брючный костюм цвета загара, который, хотя и выглядит профессионально, не может скрыть ее великолепные изгибы.