Небесная академия. Ученица и наездник - Айт Элис - Страница 8

В голове против воли прокручивалось все, что я знала о величайших магах. В них ярче всего проявлялась кровь эльфов, давно ушедших с континента, а уж эльфы были, считай, целиком сотканы из магии, совсем не то что люди! Потому и легенды об эн-хеях в большинстве случаев были очень даже воодушевляющие. Вот как раз один из них остановил истребление грифонов, научился с ними общаться и подарил королевству такое чудо, как Небесная академия. Ариану Наезднику здесь до сих пор молились как святому, а щит с его изображением висел на главных воротах.

Имя Эмхира Кровавого, наоборот, превратилось в проклятие. Он всего за шесть дней подчинил соседнее королевство, с которым мы много веков были заклятыми врагами. А на седьмой день сжег его дотла – ему показалось, что жители в городе, где он остановился, что-то замышляют. Прошло уже двести лет, но путники рассказывали, что в тех местах земля гладкая, как стекло, и на ней до сих пор ничего не растет. Закончил Эмхир, соответственно, плохо. Его отравили соратники, испугавшись его мощи.

Хорошо, конечно, если я окажусь доброй магессой. А если кто-то решит, что я злая? Меня тоже отравят, пока натворить бед не успела?

Хотя на самом деле больше всего я боялась, что мне не дадут учиться в академии и разделят с Закатом. А без меня малышу не жить. От одной мысли о том, что он навсегда застрянет в авиарии, так и не ощутив на крыльях ветер, на глаза наворачивались слезы.

К кому еще обратиться, кроме как к Силвейну, я не представляла. Да, наверное, меня никто другой и слушать бы не стал.

Оставалась одна проблема – найти его. Силвейн по своей любимой привычке опять как под землю провалился – его не было во дворе ни рядом с ректором, ни среди студентов. Тренировочная площадка пустовала, если не считать словно погрустневших деревянных болванчиков для отработки ударов и побросанного абы как оружия. В столовой тоже никого, лишь шушукающиеся поварята, сразу замолчавшие при виде меня.

Я сжала зубы. После того как я из служанки резко выросла до студентки, со мной и так никто из бывших знакомых не рвался общаться. Дескать, больше не нашего полета птица, хочется поболтать – трепли языком с людьми своего положения. А теперь еще и это! У меня хоть единственный друг появится? Надеюсь, хотя бы Закату на все это плевать.

С Силвейном мы встретились скорее случайно. Я наткнулась на него возле учебного корпуса. Попечитель быстрым шагом направлялся к дому ректора. Брови его хмурились, синие глаза опасно сверкали.

– Господин Силвейн! – пискнула я.

– Знаю, – оборвал он. – Не успел спуститься на площадь из Библиотечной башни – был в хранилище на самом верху. Но эту чушь об эн-хее, похоже, слышал каждый таракан в академии.

Я бы засмеялась – если бы сердце не билось так безумно и не было так тревожно.

– Они все подумали, что это я! Но у меня ни капельки, ни искорки, ни пылинки колдовской силы! Я проходила проверку три раза и…

– Тише ты, – Силвейн успокаивающе положил ладонь на плечо. – Я все решу.

Как ни странно, мне действительно стало чуть легче.

Я не одна.

– И как вы все решите? – на всякий случай уточнила я. – Меня не выгонят из-за несоответствия?

– Чему? Туманному предсказанию оракула, в котором не называется ничье имя? – Он фыркнул и склонился ко мне, крепче сжав мое плечо и внимательно глядя в глаза. – Послушай, Эйри. Коллара не зря прозвали Пауком – он старый интриган. Наш новый архей – частый гость в королевском дворце, и я тебя уверяю: если бы он не считал, что предсказание о нем самом, то духу бы его здесь не было. Да и что в этом предсказании говорится – небо и золото? Хеденова лысина, да это может быть о чем угодно! Хоть о ректорской грифонице Заре, хоть просто об осеннем закате…

На слове «закат» я вздрогнула. Силвейн это заметил, вздохнул и выпрямился.

– Предсказание оракула может вообще не сбыться. Пройдет год, и жрецы просто-напросто подгонят под него какие-нибудь события, а эн-хеем объявят одного из тех, кто и так давно заглядывается на пост главного королевского мага. Я тебе гарантирую, от восемнадцатилетней девчонки – та-хея никто ничего не будет требовать.

– Мне девятнадцать, – возразила я.

– Серьезный возраст, – засмеялся он, заставив меня надуться и сложить руки на груди. – Девятнадцать, девять, тридцать девять – не важно. Археи думают только о себе. Тобой никто интересоваться не станет. Если будешь вести себя так, будто тебя это не касается, то скоро все об этом дурацком предсказании забудут.

– Вы уверены? – засомневалась я.

Он легкомысленно отмахнулся.

– Так же, как в том, что я лучший наездник на грифонах в ближайших ста милях. И вообще, тебе делать больше нечего, кроме как забивать голову глупостями? Займись учебой. Или хотя бы налаживанием личной жизни! Из Библиотечной башни я видел рядом с тобой какого-то юнца…

Силвейн не договорил, уставившись на меня с многозначительной ухмылкой. Я вспыхнула.

– А какое дело, господин попечитель, вам есть до юнцов рядом со мной?

– Никакого, пока они не отвлекают тебя от прилежного изучения наук, – он с показной строгостью погрозил мне пальцем. – Тебе нужно догнать и перегнать людей, которые читали книги, пока ты мыла полы – или чем ты там занималась, пока не пришла в академию. Так что будь добра, возвращайся в свою комнату и берись за учебники. На вот тебе.

Вдруг Силвейн сунул мне яблоко, вытащенное из кармана. Я в растерянности посмотрела на красный фрукт, буквально впихнутый мне в руки. А затем подняла возмущенный взгляд на попечителя.

– Господин Силвейн, мне не девять лет! Не надо обращаться со мной как с маленьким ребенком!

– А это и не тебе, – спокойно ответил он. – Иди Заката угости.

И ушел.

Несколько мгновений я пораженно таращилась ему вслед. Серьезно? Это все, что он может мне сказать?!

Хотелось кинуть яблоко ему в спину и посмотреть, что он сделает тогда. Но здравый смысл победил. Я закрыла глаза, медленно вдохнула и выдохнула десять раз. Так учила мать. Прислугу всегда отчитывают за то, чего та не делала. С этим не получится спорить, это можно только вытерпеть. А для Силвейна я навсегда останусь прислугой.

В конце концов, урок усвоен. Попечитель хотел отвлечь меня от мыслей о выступлении Коллара, у него это получилось. И он показал, к кому действительно стоит обращаться в таких случаях – к моему грифону. Всадник и его зверь – это одно целое. Что бы мне ни готовили боги, я должна пройти это вместе с Закатом, иначе я кто угодно, но не наездник. А Силвейн разберется с остальным. Это же ему важно, чтобы долг был отработан.

Интересно, кстати, есть ли где-то в его договоре пункт, что делать, если я окажусь магом?..

Кружными путями, стараясь не сталкиваться с другими студентами, я спустилась к авиарию. В последние дни у входа начали ставить стражника. Он кисло оглядел меня и отпер дверь.

В ноздри сразу ударил запах сена. В дальнем углу сетку, натянутую над загонами, царапал и кусал грифон по кличке Гордец. На меня он не обратил никакого внимания, зато из своего загона вытянул шею Кусачка, высматривая, не принесли ли ему вкусняшек.

– Прости, – честно сказала я ему. – В следующий раз угощу.

Он обиженно заворчал, совсем как человек, и спрятался за забором.

Я вздохнула. И вот это – опаснейшие грифоны, которых понадобилось запирать в клетке, красиво названной авиарием? То ли я чего-то не понимаю, то ли преподаватели боятся грифонов сильнее, чем нужно.

Я неторопливо зашагала по проходу между заборами. Конечно же, Закат опять воспользовался своими маленькими размерами и перебрался в соседний загон. Он перерыл там всю землю, и застала я его за складыванием большой груды из почвы и сена. Услышав меня, грифоненок поднял голову, смешно встопорщил перья и запрыгал на одном месте.

Радуется и хвастается тем, какую высокую гору построил, догадалась я.

– Умничка, – похвалила я его. – На, держи. Подарок от Силвейна.

Яблоко тотчас было прожевано и проглочено. Закат еще и хвостом завилял – ну точно щенок, а не царь зверей и птиц. Я не удержалась и потрепала его по макушке.