Рысюхин, 12 градусов хватит? (СИ) - "Котус" - Страница 8

— Это да. Ещё передок и колёсный ход оптом за двести пристроил.

— Хорошо, что грузовик не продал.

— А там торга не получилось. Этот заявил, что знает, сколько стоит грузовик Кротовского, и даст только эту цену, четыре семьсот. Ну, я и ответил, что это двухосная голая платформа столько стоит, а тут нормальный трёхосный грузовик, сравнивать которые просто нельзя, и продавать отказался. Ну, а поскольку интендант сразу сказал, что на авто у него цены определены жёстко, то и я торговаться не стал, сказал, что за такую продажу вы мне голову откусите.

— Правильно сказал. Ладно, вам два дня на отдых и приведение себя в порядок, не считая сегодняшнего, потом — служба по распорядку.

Для продолжения полётов у меня в этот день не было сил ни моральных, ни физических, так что засел в кабинете и стал чертить эскизы внутреннего оборудования будущей кареты «скорой помощи», в первую очередь того, что придётся заказывать на стороне. А ведь придётся, пусть у нас в дружине и имелись свои шорник со столяром, но квалификация не та, да и с оборудованием у них негусто. Зашли по очереди девочки мои, рассказал им, чем занимаюсь, и те начали помогать. Хорошо, что большую часть работы я к этому времени уже сделал, иначе шансов бы не было. Потому как пришлось рассказывать, объяснять и доказывать необходимость про каждый элемент. И спорить по поводу предлагаемых изменений. Ещё повезло, что Ромка проснулся и потребовал Мурку к себе, а одна Ульяна быстро утратила боевой пыл, так что провозился до ужина и немного после него, но со столяркой за сегодня всё же разобрался. Вот Улю завтра с этими эскизами к Клёнову и отправлю! Ох, коварный я тип…

Коварный-то коварный, но только после отъезда жены спохватился, что мне сегодня в Смолевичи нужно! Точнее, нужно было ещё вчера, а сегодня необходимо, нужно не то, что ехать, а лететь! Хм… Лететь? А почему бы и нет — если над дорогами, а сесть можно на мою родную улицу, она, в отличие от большинства, достаточно широкая, и движения там особого нет. Авантюра, конечно — но я низенько-низенько…

Трижды пролетел сперва над лугом, потом над лесом, закладывая плавные виражи то вправо, то влево. Вроде как приноровился, даже нравиться стало. Поднялся повыше, по спирали над родным уже лугом, хоть и было страшновато, но дед убедил, что чем ниже — тем опаснее. Мол, стоит попасть в нисходящий воздушный поток — и ага. Так что набрал, по дедовым прикидкам, метров двести и взял курс на Смолевичи. Вопреки моим опасениям, уже с такой высоты я эти самые Смолевичи видел вполне отчётливо!

«А что ты хочешь? Насколько я помню номограмму Струйского, у тебя видимость должна быть миль тридцать, морских миль, то есть — километров пятьдесят, да ещё и с гаком[1]».

«Так это там, слева, Минск виден⁈ А справа — Борисов⁈ Ну ничего себе!»

«А для чего, ты думаешь, артиллеристы корректировщиков на воздушных шарах поднимали?»

«Всё таким близким кажется, просто рукой подать!»

«Так оно и на самом деле рядом. У нас немало людей жили в Смолевичах, а на работу ездили в Минск».

«Ага, помню твоё „не торопясь, соточку по трассе“, как же. Кстати, такое ощущение, что мы стоим на месте в воздухе!»

«Ты морду, или лапу, из-за козырька высунь, чтобы ветер почувствовать».

Высунул «лапу» — ветер впечатлил! Да, измеритель скорости нужен! Кстати, у меня ещё на регуляторе оборотов две ступеньки есть. Добавить, что ли, скорость?

«Тебе и с нынешней лететь минут пятнадцать, скоро уже тормозить перед посадкой придётся. Пока разгонишься, пока затормозишь — возвращаться придётся».

Ну, раз так… Кстати, если держать рамку управления в нейтрали и не выглядывать за борт, то лететь легко и даже почти приятно. Кстати, что там за бортом? О, Алёшкино уже! Здорово! Кстати, гудение пропеллера за спиной действовало бы усыпляюще — если бы страшно не было, как вспомню, что вишу вместе с кабиной на одном шарнире, так сразу такой заряд бодрости…

Сел я, как и планировал, на свою улицу, правда, до этого пришлось трижды пролететь над ней, каждый раз уменьшая высоту и скорость. А что вы хотите, у меня лётный стаж всего ничего!

«Я вообще шалею от того, какой ты авантюрист! У нас в лётных школах до первого самостоятельного вылета несколько недель с инструктором летают! Правда, то на самолёте, на дельтаплане курсы вроде как две недели, но тоже самостоятельный вылет где-то на десятый день!»

«Так а где мне инструктора брать, если данный аппарат в единственном экземпляре существует⁈»

«Я потому и молчу в тряпочку! Только от совсем уж наглых и глупых выходок ограничивать и буду».

Разумеется, пока я нарезал круги — меня увидели, и набежали со всех сторон. Благо, что внизу нашёлся кто-то с головой на плечах и разогнал людей с улицы, обеспечив посадочную полосу, но короткую — тормозить пришлось отчаянно. Надо сказать, соседи меня узнали только после того, как я снял очки и шлем, после чего гул только усилился. Раскланиваясь со знакомыми, сложил крыло и попросил аж запищавших от восторга пацанов помочь закатить аппарат во двор.

Пока возился с воротами и отвечал на вопросы мальчишек, до меня добрались ближайшие соседи — Волченóк и Лисовский. И если полицейский здесь был вполне уместен — скопление публики налицо, так что за порядком присмотреть необходимо — то брандмейстера привело чистое любопытство. Ну, сейчас начнутся расспросы, отмахнуться от которых не удастся — как минимум полицейский в своём праве.

[1] Расстояние до горизонта при высоте наблюдателя 200 м — примерно 53.5 км. Видимость ещё и от состояния атмосферы зависит, и от зрения, разумеется.

Глава 5

Поздоровавшись, Леонид Сергеевич на правах представителя власти первым начал задавать вопросы.

— И где же это вы, Юрий Викентьевич, такой… Такое… В общем, летательный аппарат добыли? Только не говорите, что тоже сами сделали!

— Хорошо, не скажу.

— Да ладно⁈ — А вот это уже не вытерпел наш пожарный.

— Слушайте, соседи дорогие, давайте в дом пройдём? А то тут мало того, что жарко, так ещё и уж очень много любопытных вокруг.

— С нашим удовольствием.

Разместившись в гостиной, куда чуть позже тётка Ядя, не спрашивая, принесла чай с закусками, «для порядку», полицейский снял фуражку и со вздохом сказал:

— Да уж, ваша милость, не даёте вы нам скучать.

— Леонид Сергеевич, ну что вас вдруг на официоз пробило? Какая ещё «милость», между своими-то⁈

— Ну, мало ли, как на кого повышение действует, иные получив лишнюю лычку на погон уже начинают своих сослуживцев за низший класс считать.

За следующие пятнадцать минут я по верхам пересказал то, что узнал и от деда, и из своего опыта о теории полёта в целом и на дельтаплане — отдельно. Ну, и историю «творческих исканий», разумеется, тоже. После того, как собеседники узнали, что нужный для полёта профиль крыла образуется под давлением воздуха, за счёт деформации крыла, взгляд у собеседников из слегка осоловелого стал… Мягко говоря — сильно удивлённым.

— То есть, этот ваш воздушный змей с моторчиком летит, грубо говоря, за счёт того, что летит, и если вдруг где-то какой-то тросик лопнет, то форма потеряется, и… Да⁈

— Ну, с чего бы ему рваться — я всё же маг металла какой-никакой, уж что-то, а тросы я для себя укреплю. И с одного лопнувшего ничего не будет, разве что парировать крен придётся, для потери устойчивости нужно, чтобы от трёх до пяти штук рядом расположенных лопнуло.

Соседи переглянулись.

— Ох, и авантюрист же вы, Юра! Неужели не страшно совсем в этой вот ванночке под зонтиком по небу летать⁈

— Ну, здравствуйте! Одна «туфелькой» обзывает, другой — «ванночкой», нет чтоб назвать просто кабиной, а? Что до страха — очень страшно! Особенно как первый раз от земли оторвался. Я-то думал приподнять на метр-два и тут же посадить, а на трапецию чуть сильнее нажал — и сам не заметил, как метров на пять вверх выскочил! Еле-еле успокоился, чтобы сесть спокойно. Или в другой раз, когда разные режимы разбега проверял, и затянул со взлётом. Глаза поднимаю, а перед лицом — лес! Слева — деревья вдоль дороги, справа — холм! Пришлось набирать высоту, хотя планировал в тот день только подлёты с посадкой отрабатывать. Потом, правда, посмотрел, что до леса расстояния хватало для двух посадок, но у страха глаза велики…