Рысюхин, 12 градусов хватит? (СИ) - "Котус" - Страница 30

— Извините, я просто волнуюсь сильно. Ваш летательный аппарат исправен?

— Да, вполне. Оба.

— Даже так? Юра, спасайте: нужно посмотреть вблизи на пожар!

— Иии?..

— Фух. Сейчас. Горит в трёх местах, с вышки только дым виден, что горит, где именно, как сильно — ничего не понятно. И куда в первую очередь ехать — тоже. А сейчас сушь такая, если лес загорится…

— Ясно. Сейчас вылетаю, надо минут пятнадцать на подготовку и потом ещё десять-пятнадцать чтобы до Смолевич долететь, смотря какой ветер на высоте.

— Ждём!

Рассказал жёнам о просьбе пожарных и начал собираться. Нет, оно конечно — можно и в позу встать, мол, нашли мальчика на побегушках, про титул вспомнить. Но лесной пожар — он, если подумать, не лучше Волны. И непонятно, где горит — может, и кого из знакомых накроет. Да и незнакомых — какая разница, если огонь по деревням пойдёт? Супруги мои тоже всё это понимали, так что возражать не стали. Единственно, Маша попеняла, больше имитируя недовольство, чем испытывая его, что обещал её покатать по небу и не выполнил. Пришлось на бегу каяться. Короче говоря, наплевав на гонор побежал к ангару. Не так, чтобы стремглав, но и не особо заботясь о достоинстве. Как выдал дед: «рысью размашистой, но не раскидистой». Нашёл коня, понимаешь. С другой стороны — он же на мне ездит, если так подумать…

Мешок с камнями так и лежал в кабине, так что искать груз не пришлось, и проблем с рулением не возникло. В результате взлетел даже чуть раньше, чем обещал брандмейстеру, минут через двенадцать. Правда, в расчёте времени не учёл нарезание кругов для набора высоты — с другой стороны, это можно делать и в линейном полёте, главное первые метров сто — сто пятьдесят набрать. И потом в воздушные ямы не попадать, да.

Ветер сегодня был не очень благоприятным, градусов под тридцать к направлению импровизированной полосы, да ещё и направление взлёта получалось противоположным привычному. Причём идею разгоняться наискосок, навстречу ветру, пришлось отвергнуть: длина разбега в таком случае никак не вписывалась в границы расчищенного от неровностей участка. Немного я, конечно, довернул, но всё равно при взлёте приходилось компенсировать ветровое давление ручкой. Не скажу, что было просто, но — справился. Уже на первом кругу, едва поднявшись над загораживающими обзор деревьями, увидел дымы: один примерно к востоку от Смолевич, примерно в направлении Борисова, ещё один — почти в противоположном направлении, в сторону Логойска и третий, если меня перспектива не обманывает, где-то недалеко от моей «любимой» дороги Смолевичи-Смиловичи. Дым в направлении Логойска казался самым «жирным». И сразу вопрос — лететь в первую очередь к ближайшему пожару или к самому сильному? А зачем гадать — можно спросить у, так сказать, заказчика полёта.

Набрав, на глаз, естественно, приборов никаких в кабине так и не появилось, метров сто я взял курс на «восточный» пожар и полез за мобилетом, зажав ручку управления коленями. Кстати, зачем я её так держу всё время разговора⁈ Да, при выборе абонента нужны две руки — в одной связной амулет держишь, другой — выбираешь, нужна, по дедовской аналогии с электричеством, замкнутая цепь, только аурная. Но потом-то, во время разговора, одну руку можно освободить и «рулить» ею! Жаль, что включить «громкую связь» и положить мобилет на соседнее сиденье, как мобильник из мира деда, не выйдет — мобилет, в отличие от него, работает только в руке владельца. Зато приватность обеспечивает такую, какая техническому устройству и не снилась[1].

— Михаил Романович, я в воздухе. В Смолевичи лететь смысла нет, к какому дыму лететь в начале? К ближайшему или к самому сильному, что в направлении Логойска?

— Что туда-сюда метаться… Давайте с ближайшего к нам начнём, с юго-западного, и потом по часовой стрелке.

Мысленно чертыхнувшись — направление облёта оказалось противоположным тому, что выбрал сам, я ответил:

— Принято. Минут через десять, плюс-минус лапоть, буду на месте.

Первый дым, источник которого я увидел уже минут через восемь, оказался вообще не пожаром: там, посреди вырубки, причём вырубки сплошной, лес свели «под ноль», работники жгли древесные отходы. Волченок, в отличие от меня, сразу понял, что происходит:

— Это собираются казённый песчаный карьер закладывать, лес сводят. Но за то, что не предупредили об огневых работах я кое-кому смолы горячей за шкурку залью! В переносном смысле, конечно.

Возможно, мне показалось, но в последней фразе послышалось явное сожаление о том, что смысл будет только переносным. До «логойского» источника дыма лететь пришлось практически строго против ветра, да ещё и забирать в сторону, чтобы не попасть в этот самый дым, так что добирался туда я чуть больше пятнадцати минут. Дымище валил вообще огромными клубами, так что пришлось снизится и сделать пару кругов. Горела скирда соломы, видимо, оставшейся от озимых. Не просохшая толком солома горела не слишком быстро, но дыма давала просто огромное количество. Местные почти не пытались заливать огонь, зато растаскивали скирду, соревнуясь с пламенем — кто быстрее. Вызвал Волченка:

— Тут сгорит быстрее, чем доедете, тушить нечего.

Брандмейстер успокоился, потом попросил уточниться по ориентирам и после нескольких вопросов и ответов выдохнул с облегчением:

— Это вообще уже Логойский район, не наша территория вообще!

— Может, свяжетесь с коллегой, успокоите? Чтоб они зря ноги не били.

— Может быть, может быть…

Между тем я взял курс на последний дым. Причём на месте брандмейстера я бы уже выслал туда бригаду, на всякий случай, просто потому, что рассчитывать на три ложных тревоги из трёх выглядит крайне легкомысленным. Лететь пришлось почти двадцать минут, несмотря на то, что я переключил мультипликатор на седьмое положение из восьми. А вот тут горело уже серьёзно. К юго-востоку от станции Жодино и одноимённого местечка где-то на тысячу жителей горел небольшой лесок. Роща располагалась через речку от местечка, напротив её слияния ещё с одной, меньшей. Но ещё южнее, впритык к лесочку, виднелись какие-то крыши не то сараев, не то складов. Услышав об этом Михаил Романович разнервничался:

— Никак племенная станция⁈ Только бы огонь не перекинулся! Там тушат хоть?

— Да, человек тридцать бегает, и бочка пожарная стоит, с ручной помпой.

— Ага, расчёт местный на месте. Почему не телефонировали только, заразы⁈

Нарезав ещё несколько кругов и рассказав о развитии событий отправился к дому. Чуть больше четверти часа до имения, два круга на снижении чтобы плавно сбросить и высоту, и скорость, а заодно уточнить направление ветра по траве и деревьям, и — посадка.

«Надо будет повесить указатель ветра. Хоть флажок какой для начала, поскольку конструкцию нормального конуса-ветроуказателя тебе знать нет откуда».

«Надо, а то чтобы траву рассмотреть нужно снижаться, как для посадки. Так и в землю ткнуться можно нечаянно».

Отлетал я снова около часа, и это оказалось проще, чем в прошлый раз. Привыкаю, что ли? А когда подъезжал к ангару, то внезапно осознал: уже двадцатое августа! От силы во вторник нужно возвращаться на учёбу! Да как же так⁈ Где каникулы, а, я вас спрашиваю⁈ Только что же начались!!!

После рассказа о полёте пришлось возвращаться к аппарату чтобы покатать Машу. На разбеге возникли сложности: пусть Маша уже привыкла к поездкам на скорости тридцать и даже тридцать пять километров в час, но одна и та же скорость из кабины грузовика и из дельталёта, где голова находится на высоте живота стоящего человека — они воспринимаются уже ОЧЕНЬ по-разному. А если смотреть из дельталёта, разогнавшегося до пятидесяти пяти… В общем, Маша отчётливо побледнела, я даже думал, что полёт придётся отменить, но тут разбег закончился и мы оторвались от земли. Бледность на лице жены постепенно прошла, но вид она всё равно имела странный, и глаза закрыты…

— Машенька, радость моя, тебе плохо?

— Нет! Мне хорошо! — Жена открыла глаза, и я увидел у неё на лице чистый восторг. — Тут кругом воздух!!!