Рысюхин, 12 градусов хватит? (СИ) - "Котус" - Страница 13

— Вызывали, Сан Сергеич?

— Да, Славик, заходи.

И, уже обращаясь ко мне:

— Вот, Вячеслав Игоревич, автор статьи. Славик, это барон Рысюхин, Юрий Викентьевич. Его милость хотел выразить вам свою благодарность, я правильно понял?

— Почти. Правда, мне пришлось пересмотреть свои планы. — Ой, какая обида на моське! — Я не мог выбрать между двумя вариантами, как выразить свои чувства: через печень или по морде, но, вижу, реципиент не переживёт ни один из вариантов.

— Что⁈

— А чего вы хотели? Этот тип подставил меня под Уголовное уложение минимум дважды! Если я не добьюсь опровержения, напрямую или через суд, не важно.

— Как⁈

— Вы серьёзно⁈

— А похоже, что я сюда приехал немного поразвлечься? Оставил семью, стройку, дружину, работу в мастерской? Вы меня под обвинение в самозванстве подставили! Не говоря уж о нескольких как минимум сомнительных домыслах и парочке прямых оскорблений.

— А можно попросить немного подробнее?

— Разумеется: я должен убедиться, что опровержение не будет хуже самой статьи.

— Славик, садись, записывай. Продолжайте, ваша милость.

— Вот сразу насчёт «милости». В статье указали, что титул получен «за заслуги перед Империей». Я понимаю, любовь к красивым выражениям — это часть профессии, но данное конкретное определение является юридически значимым! Есть чёткий перечень деяний, которые подпадают под него, и нахождение «тонкого места», равно как и обустройство изнанки в них отсутствуют. А использовать выражение при иных условиях означает приписать себе не существующие заслуги! А это влечёт за собой обвинение в самозванстве! Номер статьи сказать?

— Нет, это лишнее. Но неужели излишняя поэтичность образа может быть трактована таким образом⁈

— Ещё как! Я даже могу назвать минимум два прецедента. Но есть и второй момент: вот здесь указано, что у меня, якобы, три государственных награды.

— А на самом деле?

— На самом деле кабинетский подарок хоть и приравнивается к награде, но ею не является. Поскольку это личный подарок Государя, если угодно — награда от Императора, но не от Империи. Так что у меня две государственных награды и два кабинетских подарка.

— Уже два?

— Да, но это к делу не относится. А вот приписывание себе лишних наград — уже преступление. И, кстати, медаль «За рвение» у меня «с жезлами», а не «с бантом», как изволил нахамить ваш Славик.

— Почему сразу «нахамить»⁈ У всех же с бантами у нас!

— Вы, Александр Сергеевич, понимаете разницу?

— Да, разумеется — и донесу её до своего подчинённого, не сомневайтесь!

Ещё четверть часа ушло на развенчивание других измышлений, в частности, что я не «живу затворником в имении», а получаю высшее техническое и магическое образование, ну, и прочее разное. Потом минут тридцать-сорок ждал, пока напишут черновик статьи с опровержением, чтобы прочитать её и завизировать.

Надо сказать, что главный редактор оказался умелым сочинителем. Правда, он вывернул всё так, чтобы ошибки казались именно случайными ошибками излишне увлёкшегося красотой слога молодого и неопытного журналиста, но главное было сделано — несуществующие заслуги с меня сняли, сомнительные домыслы опровергли. В завершение визита пришлось пообещать дать интервью газете, в том числе и по поводу нового летательного аппарата.

Десять минут тут, двадцать — там, пока вернулся домой дело уже шло к обеду. Успеть к столу в имении шанс был, если бы ехать на своём фургоне, которого у меня здесь, увы, не было. На Воронке ехать не один час, проще и быстрее подождать, пока на обед приедет Егор Фомич на своём пикапе и на обратном пути забросит меня в Дубовый Лог. А там ещё предстоит рассказывать про свой поход в редакцию. Причём даже не знаю, мою нарочитую грубость, допущенную для того, чтобы выбить оппонентов из колеи, упоминать или лучше смягчить свои слова?

В пятницу утром снова выехали из имения целой кавалькадой. Хоть приём был назначен на три часа дня, но Маша хотела лично проверить ход приготовлений, поэтому поехала в город, прихватив с собой и няньку с Ромкой, с ними же ехала и Ульяна. Вчетвером они заняли весь салон фургона, а также и весь грузовой отсек. Вторым «вымпелом», скажем так, ехал разъездной пикап для Архипа Сергеевича, который мы сделали за два с хвостиком прошедших дня. При работе с помощниками, в оборудованной мастерской, по готовому проекту и с заранее заготовленными узлами и блоками, что могли быть собраны без моего участия этого даже и много оказалось, хоть мы и работали не торопясь. Даже начали делать инкассаторский броневик, но вот как раз там конструкция заметно отличалась от армейского, так что возни и ручной подгонки частей было и будет много, готов будет в лучшем случае в понедельник, причём скорее к вечеру, чем утром.

Третьим в колонне шёл ещё один пикап, на котором везли спиртное для вечера. Да, конечно, его можно было загрузить в пикап, предназначенный главному бухгалтеру — но тогда как вернуть домой рабочих, что выступают в роли грузчиков? А так и приедут, и уедут, и по дороге прихватят в Алёшкино пиво для корчмы в Рысюхино. Эта колонна, разумеется, выглядела не столь внушительно, как полный выезд дружины, но, тем не менее… На въезде в Смолевичи увидели уезжающую куда-то влево по московской трассе, в сторону Борисова, карету «Скорой помощи», сверкающую мигалкой, но без сирены. Стало быть, уже нашли шофёра, и используют подарок по назначению, что радует. А мне, наверное, стоит ждать в гости соседа — Лисовского, с лёгкой обидой и тонкими намёкам, что и его службе специальный транспорт не помешал бы.

Возле пожарной станции разделились: два автомобиля поехали вниз, к «Дунаю», а я на пикапе Архипа Сергеевича — домой, отдавать нашему главному бухгалтеру его новый рабочий инструмент. Передав аппарат новому владельцу, пошёл в ресторан пешком, заодно прогуляться по городу. По пути снова думал о том, как изменилась моя жизнь за последние три года после выпуска из гимназии. Тогда даже мысль о приобретении автомобиля казалась чем-то диким, недоступным и уж точно ненужным, а сейчас? Не удивлюсь, если у меня в хозяйстве столько же автомобилей, сколько во всём остальном городе, если не в районе. И ведь, что самое смешное — не хватает! На самом деле не хватает, не для того, чтобы пыль в глаза пустить. И это при том, что карьер возле Дубового Лога пока полностью обслуживает своей техникой контора Суслятина, а в Викентьевке пока ещё только собираются с духом, чтобы запросить ещё пару-тройку грузовиков для карьера, хотят сперва в прибыль выйти, потом уже просить ещё что-то. Речь, понятное дело, о местной «добывающей промышленности», винокуренный заводик за счёт вывоза его продукции в Скандинавию вообще, можно сказать, локомотив семейной экономики. Особенно после того, как перестали выходить новые диски и доход от песен ограничивается отчислениями с выступлений. Кстати, надо будет в следующий понедельник в Минске заехать в банк, узнать, сколько накапало. Вот, тоже — примета изменений: не знаю, сколько денег на счёте, где при последней проверке лежало раза в полтора-два больше, чем мы с папой мечтали набрать для решения семейных проблем.

Пока дошёл — спиртное уже выгрузили и пикап уехал в обратный путь. Фургон стоял на площадке для извозчиков, внутри обнаружились только нянька и спящий Рома. На всякий случай ещё раз показал, как управляется климатическая система в салоне и отправился в ресторан. Там Маша страдала, пытаясь выставить освещение на местной сцене, куда собиралась выйти вместе с малышом. То ей казалось, что свет слишком сильный и будет бить в глаза ребёнку, то, стоило убрать хоть одну лампу — что слишком тусклый. Предложил направлять свет не прямо на сцену, а на потолок, чтобы получить рассеянное освещение, и ушёл, оставив Мурку страдать дальше в компании с работниками заведения. Ульяна инспектировала кухню, я в этом очень мало понимал, потому не стал лезть под руку ни поварам, ни жене. Прошёл по залу и поговорил с управляющим, как по мне — то всё было в порядке и лучшее, что мы с жёнами могли сделать — это уехать домой и не мешать людям готовить наш праздник. Но это мой мнение, вот бы ещё как-то донести его до жён… Ничего — думаю, местные работники уже закалены общением с подобными клиентами, так что справятся. Я же номер отбыл, могу и посидеть рядом с сыном.