Калинов мост (СИ) - Криптонов Василий - Страница 54

Чертей было уже пятнадцать. Они вылезали из подземного хода, выход из которого находился возле внутренней стены замка. Через него Кощей, видимо, попадал сюда, к яйцу. Наивно полагая, что придумал такую тайную-секретную штуку, которую никто и никогда до него не придумывал и не отыщет. Мысль о том, что прилетит джинн и переместит меня непосредственно внутрь яйца, Кощея не озадачивала. На чём и погорел.

Ну а черти, по-видимому, просто растерялись. Они пытались скрыться от охотников в башнях замка. Там видели открытый подземный ход — щемились туда. А здесь ломились в поисках спасения в яйцо — не понимая, что тупо загоняют себя в ловушку…

Ну, погнали!

Меч засветился. Я взмахнул им и двинулся крушить чертей. К тому моменту, как они обнаружили источник опасности, уже четверо сдохли, мигом выгорев до костей. И — родии. Да, родии… Я мысленным взором видел количество этих самых родий, но от усталости даже не мог осознать, что вижу. Там была какая-то уже несусветная цифра. По крайней мере, несусветная для человека, который меньше суток назад апнулся до Тысячника и по всем охотничьим канонам, должен был до весны сосать лапу.

Черти бросились от меня в разные стороны.

— Стоять! — вяло окликнул их я. — Не бойтесь, я добрый. Убиваю только тварей.

Кажется, их это не утешило. Черти продолжали драпать в сторону подземного хода. Ну… Кхм… Ну, ладно. Если тысяча охотников вам приятнее, чем я один — жгите, не возражаю. Там, думаю, тоже никто возражать не будет.

Громыхнули пушки. Стена замка пошла трещинами и осыпалась. Черти не успели ускользнуть, их завалило. Либо насмерть, либо… Ну, выбраться оттуда они смогут нескоро. Особенно если учесть, что возможность перемещений у них заблокирована хозяином здешних мест.

За рухнувшей стеной я увидел полусотню Егора. Поднял руку и улыбнулся. Эти уже не бились, они просто брали крепость, которую некому было защищать. Наш с Егором диалог начался раньше, чем мы подошли друг к другу на расстояние, позволяющее обмениваться репликами вербально через рот. Начался мысленно.

«С Кощеем — всё?»

«Временно обезврежен. Надо будет придумать, что с ним дальше делать. Только дух переведём»

«Да уже можно переводить».

Я и сам видел, что можно. Битва закончилась. Паникующие черти — те, которых не получилось сразу прибить, — разбежались по лесу. По моим прикидкам, около полтинника… Ну, что поделаешь. Местным охотникам на забаву. Постепенно переловят, перебьют. Здесь ребята серьёзные сидят. Тайга, правда, большая, но в ней и без того тварей хватает. Чёртом больше, чёртом меньше. Может, ещё и дед Архип поможет, ему конкуренция нафиг не нужна.

Подойдя, Егор протянула руку, я с чувством её пожал.

— Мы молодцы, Егор. Пришли в потусторонний мир и поимели его так, как никто до нас.

— И то верно, лучше не скажешь… — Егор с уважением смотрел на «яйцо». — Это и есть смерть кощеева?

— Не совсем. Смерть кощеева, как оказывается, высоко в… Ну, пусть будет в небе. Доберёмся — разберёмся. А это, Егор, очень полезный артефакт, который перевернёт всё наше представление об охоте.

— Это как же?

— А вот как. Представь, заходишь ты в яйцо сотней. Закрываешь двери. Потом открываешь — и ты уже в Пекле. Вышел, побил тварей. Зашёл обратно, бах — и дома. Или, например, не хочешь ты в Пекло. А хочешь… Ну, я не знаю. Например, в Америку. Помочь инками и ацтекам бороться с местными тварями. Там же, я так понимаю, белые люди не настолько упорото колонизировали, учитывая реалии? Если вообще колонизировали. Так что, может быть, инки и ацтеки до сих пор живы. Твари — это тебе не белый человек.

— Эм…

— И это, Егор, только одна из функций яйца! Что оно ещё может — большой вопрос. Постепенно разберёмся и всё обратим в свою пользу. А пока предлагаю заняться ревизией.

Занимаясь ревизией, мы чуть не сдохли. Нет, буквально. Только здесь, в тайге, валялось порядка семисот чертячьих туш. Пока пожгли, пока сгрузили кости в яйцо — вспомнили, что есть потусторонний мир. Я загрузил в яйцо полусотню Егора и нашёл способ переместиться обратно. На этот раз на голограмме выделял одно только яйцо — оно и перенеслось. На прежнее место. Ни крепости, нихрена. Ни, что характерно, чертячьих туш.

— Хм, — сказал я, озадаченно глядя на пустое пространство.

Я стоял на пороге яйца, Егор встал рядом со мной. Пробормотал не менее озадаченно:

— А куда ж туши-то делись?

— Да, по ходу, тоже переместились. Значит, все — там. В нашем мире. Не обратили внимания в пылу сражения. Но погоди, там же и ещё вкусняхи были.

Я задраил люк и вернулся на капитанский мостик. Где дисциплинированно стояли охотники и сидела Катерина Матвеевна. Золотая девушка! Не хнычет, не жалуется. Наоборот, с живейшим интересом наблюдает за происходящим. Особенно за тем, как я тыкаю кнопки с подписями на непонятном языке.

— Потерпи немного, — сказал я, не отвлекаясь от настроек. — Скоро верну тебя домой.

— Наверное, там все волнуются.

— Не без того. Дома у тебя, правда, так себе, неуютно. В комнате-то стены нет…

— Ох… Это беда. Так неудачно, что всё произошло зимой.

— Между прочим, у меня дома все стены починены.

— Что ты имеешь в виду?

— Да чего там… Выходи за меня замуж, Катерина Матвеевна. Тепло я тебе обещаю. От голода точно не умрёшь. Безопасность — вопрос, временами стоящий остро, но решаемый. А уж скучно не будет — это к гадалке не ходи.

— Ты это… серьёзно?

— Ну да. У меня было время всё взвесить. Ты привлекательна, я — чертовски привлекателен. А с моим графиком видеться почти не получается. Опять же, у меня целая усадьба без хозяйки — непорядок. Род Давыдовых хиреет, грозит со мной и оборваться — жалко же, хороший род. Характер у тебя уживчивый, все тебя любят. К папеньке с маменькой загляну за благословлением, всё чин по чину. Только для начала твоего мнения испрашиваю, чтобы…

— Я согласна.

Охотники дружно зааплодировали. Катерина Матвеевна покраснела.

— Эй, подслушивать нехорошо! — прикрикнул я на соратников.

Те только заржали. Кони, блин…

Ладно. Что там у нас? Ага, вот, вроде нашёл.

Изображение на голограмме продемонстрировало давешний холм. Заваленный как золотыми костями, так и чертячьими тушами. Егор присвистнул.

— Славная была сеча!

— А то ж! Ты думал, я там пасьянсы раскладываю?

— Неужели ты один — всех? — изумилась Катерина Матвеевна.

— Нет. Я был лишь лезвием меча, их разящего. А держала этот меч целая тысяча доблестных воинов. Перемещаемся!

Яйцо загудело, завибрировало и успокоилось. Мы вышли на вершине холма и минут десять собирали кости. Приятные хлопоты.

Суммарно, по моим прикидкам, мы вынесли больше тысячи чертей. В каждом от двадцати до пятидесяти костей. Даже если считать по минималке, очень неплохо.

— А там ещё Горыныч, — вспомнил Егор, видимо, прочитав мои мысли.

— Бли-и-ин… Точно. Не, ну Горыныча бросать — не вариант. Едем за ним.

На ту сторону Калинова моста яйцо переместилось так же без проблем. Для него как будто бы вообще не существовало преград. Глядя на некоторые кнопки, я даже задумывался, а не может ли оно перемещаться на другие планеты. Но проверять пока был не готов. Мало ли, что там с атмосферой, с болезнетворными бактериями… Не, рано. Давайте откровенно: нам пока и на Земле ни разу не скучно.

Когда мы запихивали в люк череп лошади Горыныча, мне на плечо с клёкотом рухнул сокол.

— О! Здорово, дружище. Скучал?

Сокол клюнул меня по голове.

— Между прочим, больно. Ты, конечно, герой, да только своих бить нехорошо.

Гордая птица отвернулась.

Покончив со сбором костей, я закинул домой Катерину Матвеевну на радость дядюшке и тётушке. С официальным предложением руки и сердца пообещал прибыть попозже, когда переоденусь. Там же сгрузил входящего в полусотню Егора Захара, передал с рук на руки Марфе.

— Мы ходили в потусторонний мир, — сказал я изумлённой девушке. — И Захар там сильнее всех отличился. Кощея — самолично укокошил и крепость его взял. Вот так-то.