Законы Беззакония (СИ) - "Оратор" - Страница 12

Прокручивал в голове Игорь исторические подробности, застыв, будто вкопанный. Он чувствовал всем телом, что может попасть по стрелку, а палец буквально тянулся к спусковому крючку. Но! Пока было рано, и парень знал об этом, однако ожидание с каждой секундой становилось всё мучительнее, нагнетая беспокойство, и выкручивая душу на изнанку. Спокойтвие. Пробормотал он едва слышно и сделав глубокий вдох отбросил лишнее, теперь для него перестало существовать всё в мире, оставив место лишь для цели и оружия. Пока, наконец, он не услышал снизу громкий голос Артёма, твердившего: "Пора". Услышав что, Игорь с облегчением выпустил боеприпас, стремительно покинувший дуло винтовки на скорости более 800 м/с, и со всей тревогой уставился на результат. Секунда — буквально мгновение, — и стрелок, сверкнув чёрными усами, рухнул с позиции, поражённый мощным патроном, пришедшимся точно в висок. Убедившись, что попал, парень испытал лишь чувство освобождения, сам же едва не свалился с позиции, разом потеряв концентрацию. Он попал! Впервые убил человека, совершил грех, но на душе была пустота… Игорь не ощутил ни единого порыва совести. После смерти отца и госпитализации матери он в принципе мало что чувствовал. Приподнявшись в сидячее положение, Игорь достал папиросу "Беломорканал", прикурил спичкой и с надеждой принялся наблюдать за ребятами, несущимися вперёд.

******

Наблюдая за Игорем, необычно устроившимся на крыше, я окончательно уверился: у «Слонов» есть снайпер. Не зря же парень так отчаянно тянулся пальцем к курку, но в последний момент одёргивал его, бросая взгляды вниз, на меня. Это значило, что он ждал команды, как, впрочем, и все мы, ожидавшие в свою очередь сигнала от Юрия. Семеро мужчин, чьи руки сжимали носки, а лица обрамляли маски, нервно моргали и переглядывались друг с другом, передавая тревогу быстрыми, осторожными взглядами. Затея с носками пришлась им не по душе, но иного выхода не было — теперь они были нарушителями закона, а не военными, что само собой подразумевало: на оружии ни в коем случае нельзя оставлять отпечатки. Если уж говорить о вооружении, то больше всех возмущаться должен был я, ведь при мне был лишь ржавый наган, способный вести только одиночный огонь. Но, в конце концов, какая разница! Автоматами я никогда не пользовался, видел их лишь пару раз, да и слышал краем уха, что ещё до Октябрьского восстания какой-то русский изобретатель создал новый вид оружия — нечто среднее между винтовкой и пистолетом. И вот теперь, глядя на то, во что вылилось его творение, я, честно говоря, поражён. Однако независимо от эпохи, старый добрый револьвер может дать жару, я в этом убеждён. И телефонный звонок, раздавшийся в руках Владимира, явно свидетельствовал о том что сегодня мне представиться шанс это доказать. Подняв входящий вызов, ветеран услышал лишь одно слово "стреляют", а затем уже сам Юра дал отбой. Ну наконец-то подумал я, и глядя вверх на башню, закричал.

— Пора!

Убедившись, что Игорь услышал меня, я резво сорвался с места и побежал в сторону склада. Мои товарищи, последовав моему примеру, не отставали, следуя за мной по пятам. Едва мы успели удалиться на десяток метров, как с башни раздался оглушительный хлопок, возвестивший о том, что парнишка сделал свой ход. В голове таились сомнения: а что, если он промахнулся? Но что-то невидимое, вероятно, интуиция, громко твердило, что нужно продолжать бежать. Ведь я верил в него всем сердцем и был убеждён, что Игорь попал. Грохот ботинок и подпрыгивающего в руках оружия сменился треском выстрелов. Остановившись за стеной магазина, мы увидели удивительную картину: двадцать бандитов — восемь в зелёных костюмах и двенадцать в серых — вели беспрерывную перестрелку друг против друга, а на холодной земле уже лежало столько же погибших и раненых.

Кирилл уже было готов кинуться в бой, но Владимир остановил его, одной рукой преградив путь и шепнув тихо, но внятно: "Рано". В чём я был полностью согласен с ним — следовало подождать. ОПГэшников всё ещё было много, и идея врываться в эту толпу вооружённых людей лишь сулила крах и печальные потери. Поэтому мы, расположившись друг к другу, плотно прижимались к стене, находясь в мрачном ожидании. Испытывал ли я страх, глядя на бездыханные тела, падущие штабелями на землю? Нет, скорее, это был мандраж — моё тело жаждало ворваться в этот хаос, а запах пороха и гари будоражил память. И вот, вдруг, веская причина для нашего вмешательства: мужчина, стоящий в тени за своей бандой в сером костюме и красной шляпе, был поражён пулей в живот. К нему склонились двое, один из которых закричал: "Босс!" После чего в стане «Слонов» началась паника, усугублённая нашими автоматными очередями, убившая большинство из них. Даже Кирилл приобщился попав первым же выстрелом в затылок одному из тех кто склонился над главарём. Лишь трое успели ринуться в бегство, однако и это не спасло их от жестокой судьбы, из ниоткуда появившийся человек ловко вогнал три пули каждому в голову; вдалеке промелькнула фигура Юрия, похожего на призрака, иллюзорная появившаяся на секунду, и вновь растворившаяся в темноте. Хотя времени на разглядывание фигур не оставалось, ведь "Ржаные кулаки", мгновенно отреагировав на появление третьей стороны, уже палили в нашу сторону естественно наша бригада не осталась в долгу и разразилась ответным огнём, но из-за того, что стреляли что они что мы под неудобным углом, попасть не удавалось никому и я уже настроился на длительную и томительную перестрелку, как вдруг произошло нечто необъяснимое. Антон, крепко сжимая автомат, выскочил из-за угла с криком: «Сдохните, ублюдки!» Безумие! Его не страшила ни открытая позиция, ни противостояние шести бандитом, в одного и даже когда посыпались ответные выстрелы, он не отступил. Его отважная фигура с решимостью уничтожавшая врагов, поражала. Наблюдая за его бесстрашием, я ощутил себя трусливым ублюдком, и дабы избавиться от этого мерзкого чувства, тоже вышел из-за угла, адресуя свои выстрелы бандитам, укрывшимся за грузовиком. Антон смотрел на меня с удивлением и улыбкой, когда в следующую секунду нас схватили за шиворот две крепкие руки — Глеб и Владимир, откровенно скринувшие «Больные». Но на нас это не произвело никакого впечатления, и мы лишь рассмеялись, громко протяжно как в детстве.

— Придурки, а если бы вас задело? Причитал Глеб.

— По###. Отозвался Антон, вытащив из внутреннего кармана фляжку, с надписью "Честь дороже жизни" и осущил её содержимое залпом.

— Нихера! — крикнул старшина, едва перекрикивая свист пуль, разносящих в щепки фасад магазина рядом с нами. — Артём, черт знает, как ты это будешь разруливать, но другого варианта нет! — продолжил он, доставая из кармана… гранату. Причём с таким выражением лица, словно нащупывал мелочь на проезд. Высунувшись за угол, он, под наши ошеломлённые взгляды, выдернул чеку и запустил её в сторону бензобака грузовика. Взорвалась она, не долетев до цели метра два, однако цепная реакция всё же породила взрыв бензина в баке. С оглушительным рёвом и грохотом грузовик перевернулся, горизонт затянуло дымом, и в воздухе повис тягучий, низкий гул.

Бл###! Этот псих действительно взорвал гранату! Теперь менты на луну взвоют но найдут нас. Епрст и как это разруливать...

Через несколько секунд в воздухе раздался протяжный вой полицейских сирен, судя по звуку не одной а целого воеводства. Заметив как застыли мои обескураженные товарищи, наблюдавшие за щепками оставшимися от машины, и изувеченными телами бандитов, я громко выкрикнул, вырывая их из оцепенения: "Все за мной!" Отлипшие товарищи стремительно ринулись в моём направлении, а я попутно схватил пару телефонов, оставшихся от ныне мёртвых, и ловко нырнул в беспросветную тьму склада, благо дверь была не заперта.

— Обыскать каждый сантиметр! Они не могли скрыться далеко! — прогремел мощный голос полицейского у нас за спиной, едва мы скрылись в глубине помещения. Но я знал: в хаосе безопаснее всего прятаться на виду — парадоксально, как в захватывающем спектакле.