Возвышение. Земли Ордена (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 43

— Знала бы, что придётся в такую сухую ящерицу маскироваться, не стала бы соглашаться.

Я вновь поднял голову от груды свитков и бумаг, которые принёс мне помощник магистра, и лениво спросил:

— Что значит, ящерицу?

— Рожа противная, — бросила она, опуская плечи и скрестив руки на груди. В её голосе звучало негодование.

Я моргнул раз, другой, пытаясь увидеть перед собой ту самую рожу, не сумел и буркнул, опуская глаза обратно к записям с привычками главных дизирцев:

— Выдумываешь. Мира Гарой считается красавицей и заслуженно.

— Погоди-погоди-погоди, — взгляд Рейки вспыхнул. — Так кто красивей, я или эта ящерица?

— Что значит, красивей? — снова не понял я.

— Молодой глава, — донеслась до меня мыслеречь Седого, который удивительно не вовремя решил о чём-то спросить.

— Что непонятного в моих словах? — изумилась Рейка и сделала шаг ко мне, наклонилась, словно для того, чтобы я мог лучше разглядеть новое лицо. — Кто красивей, я или эта? — пальцем Рейка ткнула себя в нос.

— Красивей? — я потёр лоб, пытаясь сосредоточиться на вопросе. — Твой новый облик ярче, притягивает взгляд, тебе нечего…

Я осёкся, потому что новые, голубые глаза Рейки вдруг буквально полыхнули яростью, а Седой протяжно застонал:

— Ма-ала-адой гла-ава, ну разве можно так? Неудивительно, что тупица Рутгош наворотил делов и ничего не добился.

— Значит, я некрасивая, а эта ящерица скуластая притягивает глаз? Потому я и попала в сёстры, да, седьмой брат? А ты, я гляжу, знатоком стал, образ выбрал себе по нраву, да?

Я часто заморгал, едва не подался назад перед напором делающей ко мне крохотные шаги Рейки, сообразил, что нужно что-то говорить, пока Рейка не подошла вплотную и не вцепилась в меня. Вот смеху будет — Мастер пытается задушить пикового Предводителя, а тот спасается бегством. Ещё смешней будет, если она отыщет в кисете палку. Торопливо сказал:

— Её красота ярче, распущенней, твоя же мягче и приятней взгляду.

— Распущенней? Вот что вас всех привлекает, седьмой брат, да? Обещание и доступность? Может, мне тоже брать с неё пример, седьмой брат?

Я облизал губы. Не то сказал. И не рявкнешь, не оборвёшь, как старейшин.

— У тебя настоящей, очень необычной формы лицо, которое притягивает взгляд, а затем каждый замечает твои яркие, удивительные серые глаза, от которых уже не отвести взгляда.

Рейка фыркнула:

— Я такое слышу от каждого второго парня Академии, седьмой брат.

Она-то остановилась, да вот беда, всё, что я мог придумать, я уже выдал, больше ничего мне на ум про красоту не приходило, и я воспользовался совсем другой уловкой.

— Они же не могут молчать об очевидном, правда? Но знаешь, о чём я тут вспомнил?

— Откуда же мне знать? — отозвалась она с ядовитой улыбкой.

— О том, что за эти два года я добыл множество трофеев, а разобрать их толком так и не дошли руки. Так и валяется всё в куче, хоть выбрасывай.

— Чего? — если до этого я думал, что глаза Рейки полыхают опасным огнём, то сейчас понял, как ошибался, вот сейчас я увидел в них настоящий огонь. — Да ты с ума сошёл? Я тебе выброшу! Дай! — требовательно вытянула руку Рейка.

Я торопливо нырнул в кольцо, ухватил с полки кисет с трофеями и принялся сгребать в него с полок всё, что попадалось под руку. Плевать на то, что я это уже всё разобрал сам, нужно как можно быстрей занять Рейку делом, отвести от себя её гнев и заставить её забыть про глупые, но опасные вопросы.

Управился за десять вдохов и положил кисет в ладонь:

— Держи.

— Это злая шутка? — подняла бровь Рейка. — По-твоему, я сумею сломать твою привязку, седьмой брат?

Я выругался про себя, снова ухватил кисет, прямо поверх ладони Рейки, вспоминая уроки Келлера, через несколько долгих мгновений выдохнул:

— Готово.

Взгляд Рейки потерял сосредоточенность, ушёл вглубь себя, ясно показывая, что она обратилась духовным зрением в кисет.

Седой недовольно выдохнул:

— М-да уж, молодой магистр. Именно об этом и говорил Рутгош — ты слишком сосредоточен на Возвышении, не можешь даже толком общаться с девушками. Сказать в лицо, что другая красивей… Это безумие похлеще битвы с опасным врагом.

Я, вымотанный за эти недолгие вздохи наступления на меня Рейки, устало выдохнул:

— Седой… Иди ты… К Рутгошу.

— До него далеко, молодой господин. Не понимаю даже, как ты сумеешь сыграть этого Мара Гарой, если на ровном месте чуть не попал в беду.

— Вот так и сыграю, — огрызнулся я . — Ты забыл, что выдавать себя за другого у меня получается просто отлично?

— Лучше, чем быть самим собой, молодой магистр? — усмехнулся Седой и оборвал мыслеречь, оставив гадать, что он этим хотел сказать.

Глава 9

Спустя два дня мы с Рейкой уже стояли на пороге первого из заведений в городе Цветущей Сливы, главном городе земель клана Дизир.

Я перевёл взгляд с вывески, название которой даже не задержалось в памяти, на свою спутницу и спросил:

— Начинаем?

— Веди, брат Мар, — кивнула Рейка, вернее, Мира Гарой, которую она сейчас изображала.

Я проверил, достаточно ли высоко задрал подбородок, согнул руку в локте, предлагая Рейке ухватиться за меня, и шагнул к двери, пинком распахивая их. Рассчитал вложенную силу верно: дверь не вынесло с петель, а ударившись о стену, она не отскочила обратно.

Два шага — и мы внутри, где наше появление встретили десятки глаз и десятки запахов еды, дешёвого вина и человеческого пота.

— Хозяин! — рявкнул я. — Лучшее место нам, лучшей еды, лучшего вина и лучших служанок. Живо! Мы устали с дороги!

Наискось от нас, через три стола какой-то мрачный идущий наклонился к соседу и пробормотал, но достаточно громко, чтобы моё Возвышение донесло до меня его слова:

— Нам-то какая разница, устал он, не устал. Горлодёр тупой.

Так-то я был с ним полностью согласен, но не мог быть с ним согласен тот наглый Гарой, который пришёл в город в поисках неприятностей. Поэтому уже через вдох я вскинул ладонь и ударил в мрачного говоруна техникой. Слабой, к тому же едва мной освоенной, но тому хватило: ударом сжатого ветра его снесло вместе с соседом, их столом и двумя следующими.

Я же погрозил ему пальцем:

— А ты держи рот на замке, — и тут же рявкнул. — Хозяин! Я уже недоволен, всякий сброд имеет смелость открывать рот в моём присутствии, проследи, чтобы подобное не повторялось, или я рассержусь.

Сейчас всё могло пойти по самому быстрому пути: обида, схватка, разрушение харчевни, стража, схватка со стражей и по нарастающей. Могло, но не пошло. Мрачный идущий, пару вдохов покатав желваки по скулам, решил не связываться с подозрительно наглым парнем. Так же поступили и все, кто полетел на пол от моей техники: с негромкими ругательствами поднялись и просто вымелись из харчевни. Раз — и нет их, только дверь хлопнула.

— Отлично, — заявил я. — Сразу воздух стал чище без этого сброда. Хозяин, я жду уже десять вдохов, где мой стол, моё вино и женщины?

— Господин! — выкатился непонятно откуда невысокий крепыш. — Стол уже застилают, вино достают из подвала, но с женщинами проблема, господин. У меня простая харчевня, держу только служанок, а они совсем не красавицы, уж простите, господин.

— П-ф! — насмешливо фыркнула Рейка и впервые опустила веер, которым прикрывала лицо от самого входа. Только на миг, словно ослепляя всех присутствующим своим обликом. Что бы там я ни говорил Рейке в тот день, но красота Миры Гарой и правда была яркой, вызывающей и совсем-совсем не сравнимой с красотой Рейки. Другой и очень подходящей для сегодняшнего дела.

— Ладно, — презрительно махнул я рукой так и не распрямившемуся хозяину харчевни. — Промочим горло с дороги, утолим голод, а затем двинемся туда, где всё есть.

— Конечно, господин, я с радостью подскажу, куда вам лучше будет пойти, — разогнулся и тут же склонился в новом поклоне крепыш-хозяин. — Прошу, ваш стол готов, господин.