Отброс (ЛП) - Секстон Мари - Страница 29

- Расскажи мне об этом.

Тейлор спрыгнул с его колен так быстро, что Уоррен почти ждал, что он упадет.

Он поплотнее закутался в халат и отошел от кресла Уоррена, чтобы забиться в угол дивана, скрестив руки на груди и устремив пристальный взгляд на занавешенное окно.

- Ты мне ничего не скажешь?

Тейлор покачал головой.

- Я не хочу об этом говорить.

- Почему бы и нет?

- Потому что люди никогда не понимают. Всякий раз, когда я говорю им об этом, они начинают говорить о консультациях и жестоком обращении и о том, как, по их мнению, они могут меня вылечить.

Уоррен изо всех сил старался сохранять бесстрастное выражение лица. Тейлор никогда бы с ним не заговорил, если бы думал, что это повлечет за собой осуждение.

- Тебе не нравится, когда они говорят о том, что хотят помочь?

- Мне не нужна помощь. Во всяком случае, не в этом смысле. - Тейлор нахмурился, все еще скрещивая руки на груди в защитном жесте. - Они не понимают. Ты не можешь просто так стереть шрамы. Они всегда будут с тобой.

Уоррен подавил желание потрогать шрамы на своем лице.

- Ты не обязан мне рассказывать. Я знаю о шрамах все.

Тейлор вздохнул, опуская взгляд.

- Я не это имел в виду. Я не имел в виду сами шрамы.

- И что дальше?

- Такие люди не знают, каково это - быть сломленным. Они хотят, чтобы я стал таким, как они. Как будто я могу быть нормальным. Как будто я никогда не был сломлен. Но так не получится. Некоторые вещи уходят слишком глубоко, понимаешь?

- Ты прав. И ты знаешь, что я понимаю это так же хорошо, как и ты. Так почему ты не хочешь мне рассказать?

Тейлор задумчиво поковырял кутикулу.

- Нам ведь хорошо вместе, правда?

- Так и есть. Какое это имеет отношение к делу?

Подбородок Тейлора слегка задрожал, напомнив Уоррену о сыне Шугар, но он, казалось, был полон решимости не расплакаться.

- Потому что, как только ты поймешь, я стану тебе не нужен. Все, что ты будешь видеть - сломленного человека. Ты никогда не будешь воспринимать меня так, как сейчас.

Уоррен задумался. В его гостиной было тепло, тихо и безопасно, но Тейлор выглядел так, словно был готов сбежать.

Уоррен наконец встал. Он подошел к книжной полке и снял вазу. Он поставил ее перед Тейлором на кофейный столик, повернув к нему залатанную сторону, затем вернулся на свое место.

- Разбитая когда-то, не значит разбитая сейчас. - И он сомневался, что что-то может изменить его чувства.

Тейлор некоторое время смотрел на вазу, сжимая и разжимая челюсти. В конце концов, он вздохнул.

- Ты первый.

- Я первый? Что ты имеешь в виду?

- Сначала расскажи мне что-нибудь. Что-нибудь правдивое. То, чего другие люди не понимают.

Уоррену пришлось немного подумать. Он мог бы рассказать о чем-нибудь простом, о своем жестоком отце или избиваемой матери. Он мог бы рассказать о войне или о том, как трудно было снова приспособиться к гражданской жизни, когда он вернулся домой. Но Тейлор уже знал все это. Может, и не в деталях, но он знал достаточно.

Но единственное, что еще было у Уоррена, казалось недостаточным.

- Ну? - Тейлор нетерпеливо подталкивал его.

Уоррен наклонился вперед на стуле, положив локти на колени.

- Я не знаю, будет ли эта правда иметь большое значение.

При этих словах длинные ресницы Тейлора опустились. Когда он снова поднял взгляд, злость в его глазах исчезла.

- Попробуй.

- Когда мы впервые встретились, ты спросил, откуда я знаю Фила.

- У вас были какие-то сексуальные отношения, верно? И с Греем тоже. Типа, какой-нибудь БДСМ-клуб?

Уоррен кивнул.

- Да, так все и началось. Я, Фил, Грей и наш друг Чарли. Я имею в виду, мы не были вместе. В то время у всех нас были другие партнеры. Мы вчетвером были Домами в нашей маленькой компании.

- И что? - Выражение лица Тейлора не совсем соответствовало раздражению в его голосе.

- Особенность БДСМ в том, что оно неоднозначное, понимаешь? Есть сторонники жесткой линии, те, кто смотрит на это как на стиль жизни. А еще есть поклонники «Пятидесяти оттенков», все эти пары среднего возраста, которые просто пытаются привнести немного пикантности в свою сексуальную жизнь. И есть все, что находится между ними, верно?

Тейлор кивнул.

- Верно.

- Но это все равно, быть частью ЛГБТ-сообщества, - он заключил слово пальцами в кавычки. - Они много говорят о «разнообразии» и непредубежденности и большинство из них доводят дело до конца, но всегда есть небольшая группа крикливых людей, которые говорят вам, как себя вести и что говорить. Все начинается с «все за одного и один за всех», но к концу кто-то проводит линии на песке, предлагая тебе выбрать сторону. Ты не можешь быть геем, би или трансгендером, если ты не голосуешь определенным образом, не ведешь себя определенным образом, не следуешь какому-то нелепому набору правил. Они все хотят, чтобы ты был маленьким круглым колышком в круглой долбаной дырочке. Они хотят, чтобы вы сами выбрали коробку и этикетку, чтобы они знали, куда вас поместить, а не соглашались с тем, что все мы отдельные, уникальные люди и что все наши истории достоверны, независимо от того, вписываемся мы в эту коробку или нет. - Он замолчал, почувствовав, что сейчас разразится одной из тех тирад, которые могли понять только Фил, Грей или Чарли. Растерянность на лице Тейлора была привычной реакцией. Он предпринял еще одну попытку. - Всегда найдется то озлобленное меньшинство, которое думает, что их «правила» перевешивают ваше право жить своей жизнью.

Тейлор ждал с непроницаемым выражением лица.

- Я думаю, это повлияло на всех нас по-разному.

Тейлор дал ему минуту, но Уоррен уже выдохся. Он понятия не имел, что делать с того места, где оказался.

- И что? - Наконец подсказал Тейлор. - Продолжай. Каким-то образом эта коробка, о которой ты говоришь, все испортила?

- Что касается Грея, то он в некотором роде бунтарь, понимаешь? Он борется против всего. Ты скажешь ему, что небо голубое, и он захочет узнать, откуда ты это знаешь.

Ты говоришь ему, что что-то решено большинством, и он составляет список того, почему это неправильно. Ты говоришь ему, что Дом-гей должен вести себя определенным образом, и он разворачивается и начинает действовать в другом направлении. Понимаешь, о чем я?

Тейлор медленно покачал головой.

- Нет. Но я на самом деле не знаю Грея, так что мне все равно. А как насчет вас с Филом?

- Я думаю, что для Фила все сводилось к уважению. Никто не мог воспринимать его всерьез. Я имею в виду, ты же его видел. Он похож на бойскаута. Черт возьми, он похож на Алекса П. Китона.

- Кого?

- Неважно. - Уоррен провел рукой по волосам, размышляя, не неправильно ли было рассказывать Тейлору о прошлом Фила. Предполагалось, что он расскажет о себе, но с чего начать? - Когда мы со Стюартом познакомились, мы были просто двумя парнями, которые вели себя немного нетрадиционно в постели. Мы любили друг друга. Все было так просто. И это было хорошо, понимаешь? Мы были счастливы. Я думал, мы будем вместе всегда.

- Так что же пошло не так?

- Каким-то образом секс стал важнее отношений.

- Что ты имеешь в виду?

Уоррен покачал головой, вспоминая. Говорить об этом оказалось труднее, чем он ожидал.

- Мы начали изучать стиль жизни, все глубже погружаясь в этот мир. Я думал, что это было просто ради развлечения, но мне следовало быть умнее. Стюарт никогда не делал ничего наполовину. Как будто кто-то продавал рай, а он купил все это гребаное буррито целиком. В конце концов, его волновал только образ жизни. Он хотел, чтобы его заперли в клетке на несколько часов, чтобы он носил пояс верности, пока я его не сниму. Он хотел сделать меня «обладателем» его оргазмов или еще чего-нибудь безумного.

- Ты думаешь, это неправильно?

- Нет, не неправильно. У некоторых людей это работает.

- Но, как я понимаю, не у тебя.

- Просто для нас все было не так, как я себе представлял. Любили мы друг друга или нет, не имело значения. Все наши отношения строились на «правилах» и на том, правильно ли я их устанавливал, или следовал им, или допускал правильные вещи. - Он вспомнил ссоры со Стюартом и давление, заставляющее жить определенным образом. - У него в голове была сказка, в которой он жил в постоянном состоянии сексуального блаженства, а я заботился обо всем остальном.