Твое… величество! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 5

Не любишь ты скандалов, так тебе втрое будет!

Самому Иоанну на жену орать не с руки, с ее братом ссориться сильно не хочется. Саймон и так обидится, но вдруг еще удастся избежать обострения? Должен шурин его понять?

Сам мужчина, что бы он сказал, останься вдруг без наследника?

То-то и оно.

А вот Диана… да, две бабы мужика не поделили, что может быть привычнее и обыденней? А если Мария ненавидит скандалы…

Ну так что же?

Пусть не слушает. Развод — отъезд — монастырь. А там и тихо, и спокойно, и орать никто над ухом е станет.

Вот Диана и пошла ругаться с королевой, только чего-то не рассчитала, и оказалось, что ее величество упала в обморок. Иоанн даже испугался, что перегнул палку, и пошел на разведку. Не нужны ему такие слухи, мол, королеву угробили…

Ее величество оказалась жива, здорова, и даже врача выгнала.

Значит, точно здорова.

Что ж, можно продолжать в том же духе, но Диану для вида отчитать стоит. Определенно.

Пусть не заигрывается.

Слезы медленно продолжали капать в декольте…

Долго расспрашивать Анну не получилось, потому что в покои ее величества заявилась… куча роз. Другим словом Маша вот ЭТО обозвать просто не смогла.

Вот бывают люди, которые нравятся с первого взгляда. Бывают те, которых с первого взгляда начинаешь ненавидеть. Вроде и не сделал тебе ничего человек, но даже щипцами до него дотрагиваться не хочется.

А бывают… в покои вошел третий вариант. Дура полная и беспросветная. Нравиться или не нравиться она может, но это дело десятое. Главное, каши с ней не сваришь.

— Ваше величество! Ваше высочество!

Если кто-то смотрел тот самый фильм «Унесенные ветром» с Кларком Гейблом, и видел там мисс Питтипэт — вот это она. Лора Хоуп Крюс, Мария интересовалась в свое время. Те же кружавчики, оборочки, кудряшки, ленточки, и все это пронзительно-розового цвета.

И глаза хлопают. Большие, глупые… у Марии был только один вопрос: дура или стерва? И к оригиналу у нее этот вопрос был, и к копии. И не надо удивляться.

Вот в фильме мисс Питтипэт удирает из Атланты, бросает там Скарлетт, беременную Мелани, считай, обрекает их на смерть. То, что Скарлетт и выжила, и всех вытащила, вот ни разу не заслуга родственницы-уродственницы. Наоборот даже.

Дура или стерва? Нет ответа… Мария поставила бы на первое, плюс редкий эгоизм. А тут что?

— Эрра Розабелла, маме стало плохо, — тихо произнесла Анна.

Ох, лучше б она помолчала, потому что в следующие полчаса Мария убедилась в своем диагнозе.

Эрра суетилась вокруг, ахала, охала, заламывала руки, стонала и причитала так, что в ушах у Марии реально зазвенело. Ей-ей, заткнула бы дуру поленом!

Но — нельзя, она полезные сведения выдает. По крупицам, но выдает ведь!

Оказывается, она почти одна осталась дамой ее величества, а остальные разбежались. Розабелле-то терять нечего, она как приехала с ее высочеством из Картена, так на нее в Эрланде дурака и не нашлось. Что ей тот Иоанн сделает?

Кого смог из местных дам, он удалил, а Розабеллу разве что в тюрьму отправить, но это уж форменный скандал будет.

А что делала милейшая Розабелла?

Так ходила к ростовщику, закладывала перстень с бриллиантом, ваше величество, вот деньги. Немного, конечно, но сколько уж дали… а то слуги отказываются обслуживать ее величество.

Каково? А⁈

У Марии появилось желание встать, взять-таки на кухне сковородку, сделанную из полезного чугуния — и проверить. Вот идти по дворцу и всех встречных проверять на прочность.

Начать с мужа, продолжить на фаворитке…

Дражайший супруг сделал финт ушами. Понятно, что жестко прессовать супругу ему не дадут. Ее не выгонят из дворца, ее не лишат довольствия, но…

Одеваться — на свои.

Содержать двор — на свои. И вообще, все сама-сама. Я тебе, дорогуша, помогать не обязан. И даже алиментов не дам, потому как мы не в разводе. Ах, денег нет? А ты найди! Клад, к примеру. А я тут не кошелек и тебя обеспечивать не нанимался. Знакомая позиция? Марии так даже очень. Прямо хоть эссе пиши на тему: в какую позицию поставить за такую диспозицию. Ничего, это она тоже разъяснит, а пока послушаем про двор.

А кто входит в королевский двор? Маша вслух посомневалась, хватит ли денег на всех, и тут же получила раскладку.

Королевский духовник, отец Роман — раз. Как же без утешения в трудный час?

Учителя ее высочества — два и три. Чему учат? Грамоте, счету, языкам, философии, землеописанию и прочему. Конечно, надо бы хоть восемь учителей, но кое-как, с Божьей помощью, эти двое справляются…

Сама дама Розабелла — четыре.

Еще две дамы, одна из которых приглядывает за гардеробом ее величества, а вторая отвечает за прическу, косметику и украшения. Конечно, это просто кошмарная нехватка людей, но куда деваться?

Ну а слуги… кто и когда обращал на них внимание?

Бегают тут всякие, мешаются под ногами… то есть раньше мешались, а сейчас не дозовешься. Слуги такие вещи тоже отлично чувствуют.

Так вот, содержание свиты упало на плечи ее величества, а со своими деньгами у нее и печаль. Она привыкла, что муж выделяет ей ежемесячно сумму на булавки, ну и расходы оплачивает, а сейчас этого нет. И как тут быть?

Ни до чего лучшего, кроме как заложить драгоценности ее величества за медяшки, умнички не додумались. Мария, правда, ругаться не стала, приняла кошелечек у Розабеллы, и отпустила ее.

Временно.

А сама улыбнулась Анне.

— Поможешь мне встать, дочка?

— Матушка, но я…

— Справимся, не переживай.

Мария Ивановна в себе и не сомневалась. Чтобы она не справилась? Да она девяностые годы пережила, она мужа выгнала, когда тот налево пошел, сына и дочку подняла, на ноги поставила, оба сейчас в Москве, работают, живут хорошо, семьи, дети… сама она не из безобидных ромашек.

Это уж так она… расстроилась из-за увольнения, а случись оно в девяностые, и не чихнула бы. Некогда было расстраиваться, выживать надо было.

В том числе и на огороде вкалывать, и сразу четыре организации вести, и детей везде таскать, и приглядывать, чтобы никуда они не вляпались… тяжелые были годы.

Справилась же!

И сейчас справится.

Глава 2

— Маменька…

Девочка с некоторым усилием помогла Марии спуститься с кровати, и женщина встала на ноги.

Пошатнулась, кое-как удержалась на ногах.

— Анечка, давай подойдем к зеркалу?

— Да, маменька.

Зеркало находилось в одном из шкафов. Мария не учла, что сейчас зеркало — это предмет роскоши, и его держат закрытым, чтобы случайно какая-нибудь дура не разбила. Нельзя сказать, что оно было большим, даже до полуметра не дотягивало, да и качество так себе, но разглядеть себя Мария смогла.

Ну… ничего так себе.

В прошлой жизни она была невысокой, пухленькой, светленькой, этакая бронебойная булочка. Кстати, типаж той же самой Питтипэт, только вот от кудряшек Марию Ивановну и в той жизни тошнило, и в этой ее мнение не поменялось. Прямые волосы, короткая стрижка, минимум косметики, и та близка к натуральной.

А в этой жизни из зеркала на нее смотрела… пожалуй что, натуральная Кармен.

Шикарные черные локоны падали на плечи, огромные карие глаза, черные длиннющие ресницы и брови, тонкий прямой нос, высокий лоб и упрямый подбородок. Впечатление портили только слишком тонкие и бледные губы.

И лет этой роскоши было, пожалуй, тоже от сорока до пятидесяти. А значит — на десять — пятнадцать лет меньше. То есть, надо просто собой заняться, и выглядеть она будет шикарно.

Еще и тело было воплощением детской мечты. Ну хотелось Машеньке быть тонкой, стройной, узкокостной, с длинными руками и ногами, хотелось!

Тогда не сбылось, а сейчас из зеркала на нее смотрел печальный скелетик. Минус первый размер груди (в той жизни четвертый), бедра есть, но попу надо искать на ощупь, ключицы наружу…

Мечты сбываются?