Твое… величество! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 33

Если бы королева тут померла…

Да его величество бы всех колесовал, монастырь с землей сравнял и землю солью посыпал! Любит он там жену, не любит — какая разница⁈ Дело принципа! Даже за одно подозрение с нее бы шкуру спустили и на ковер пустили! И ковер тот в нужнике постелили…

Не дура она ни разу.

А сейчас-то ей что делать?

Королева спала. Это не обморок, нет, это Евгения могла отличить, в монастыре всякого насмотришься, ее просто от перенапряжения свалило, бывает такое… и что дальше?

Идиотский вопрос.

Позвать к себе нескольких доверенных монахинь. Потихоньку, чтобы никто ничего не заподозрил. И — действовать.

Королеву в кровать, пока не очнется, Анну к ней, чтобы принцесса была под присмотром, как и ее мать за остальными — строгое наблюдение, чтобы и чихнуть не могли без пригляда!

Быстро и тихо.

Эрра Лизанда не могла уснуть.

В душе ее бушевали отголоски недавнего торжества. Она справилась!

Мария сдохла, сдохла, СДОХЛА!!!

Теперь Лизанда будет очень богата! Она будет блистать при дворе, она удачно выйдет замуж, она будет жить долго и счАстливо! И все, что для этого требовалось — такой пустяк!

Подумаешь, столкнуть одну дуру в яму!

Да тьфу на нее, она сама во всем виновата! И не жалко даже!

Поспать бы, конечно, надо, но… может, так и лучше? Лизанда скажет, что всю ночь не спала, волновалась, как прошел разговор ее величества и его величества… она что — не вернулась⁈

Святая Триада! Скорее, идемте искать ее величество!!!

Лизанда первая и искать будет, и волноваться, весь монастырь обыщет, а то как же⁈ Иначе никак!

Размышления женщины прервал стук в дверь.

Эрра подскочила, дернулась… королеву ищут⁈ Так рано⁈

Странно… но надо открыть. Она волнуется, она ничего не знает, что ее величество? С ней что-то случилось? О, боги!

Впрочем, на пороге оказалась вовсе даже не принцесса Анна, и не кто-то из служанок. На пороге стояла одна из монахинь, и в руках у нее был поднос, на котором стоял кубок с горячим… вином с пряностями⁈ Лизанда почуяла запах за метр!

Руки аж в кулаки сжались!

Это же монастырь, тут и так-то вина не допросишься, да еще и королева приказала — никакого вина в Божьем доме! Кипяченая вода, край — с ягодами или с травами. А хотелось… вот сейчас выпить бы, успокоить нервы…

— Эрра, сегодня сыро и холодно, матушка-настоятельница распорядилась принести всем горячего вина, — монашка приветливо улыбнулась. — Чтобы вы не заболели.

Второй раз уговаривать не пришлось. Лизанда, наплевав на все приличия, схватила кубок прямо с подноса.

— Бла… годарю вас!

Горячее вино пролилось в горло благодатным дождем.

Вкусное, сладкое, ароматное, мгновенно разбежавшееся теплом по жилочкам.

— Не стоит благодарности, эрра.

А почему эта монашка так смотрит?

Но больше Лизанда ничего сообразить и не успела. Лошадиная доза сонного зелья в вине свалила ее мгновенно, словно удар кулаком по голове. Монашка насмешливо посмотрела на тело, лежащее у ее ног. Так тебя, идиотку!

И поманила свою товарку.

Дальше все было быстро и четко.

Из разных мест приходят в монастырь женщины, и прошлое у них разное. И навыки… Дита была женой палача, к примеру. Лива — проституткой. Так что раздета Лизанда была четко и быстро, догола. И так же быстро увязана, словно колбаса.

Проверили рот, заплели в тугую косу волосы и убрали под веревку. Теперь не отравится, и с собой не покончит. И… полежит немного, только уже в другой келье. Чтобы никто не нашел раньше времени, ее снаружи закроют. А для эрры возьмут теплое одеяло.

Уморить ее голодом и холодом всегда успеют. А пока… пока пусть полежит.

Матушка-настоятельница позвала монахинь к себе, только она не просто приказывала, она объяснила ситуацию. И показала лежащую на полу королеву.

Конечно, и Дита, и Лива тут же взялись помогать. Что ж они, вовсе дуры, не понимают, чем им такое грозит? Но если королева была раздета со всем почтением, и вещи ее никто не тронул, так и сложили на табурете у кровати, и уложили ее величество в спальню матери-настоятельницы, то Лизанде такой роскоши не достанется.

Сейчас перенесут ее — и устроят обыск. По всем правилам. Потом все, что найдут, отдадут матери-настоятельнице. А уж она с утра посоветуется с королевой.

Пусть ее величество распоряжается.

То, что королева не стала поднимать шум, монахини тоже оценили. Стоило бы ее величеству просто закричать, позвать на помощь… ее бы услышали. И началась бы суматоха, тут и ее охрана бы обо всем узнала, вон они, неподалеку лагерем стоят, и до короля бы дошло.

И — все.

Гнев его величества был бы страшен. И это только Иоанна, а есть ведь еще и Саймон…

Ох, жуть какая, лучше о таком на ночь и не думать. И все это из-за одной идиотки… да чтоб ее разорвало! А то они ее сами разорвут!

Глава 8

Принцесса Анна не спала.

Не спалось девочке, холодно ей было, неуютно, неспокойно. Вот если бы мама была рядом, Анна бы к ней прибежала, улеглась рядом и уснула. Крепко-крепко…

Странный у Анны выдался последний год.

Раньше все было просто и понятно.

Папа — король, мама — королева, брат — наследник престола, она будущая принцесса. Все расписано на годы и годы вперед. А потом… все словно с цепи сорвалось, и мир девочки опасно зашатался и накренился. Смерть брата, скандалы родителей, потом эта рыжая гадина, которая кричала на маму.

И мама упала.

Как же Анна тогда испугалась, что мама умрет, даже решила, если и правда…

Если такое случится, она эту рыжую дрянь зарежет! Возьмет нож, подойдет поближе и ударит ее в живот! Чтобы точно сдохла!

Только вот мама не умерла, а очнулась совсем-совсем другой. И Анна ужасно боялась, что мама изменится обратно. Раньше мама была именно, что королевой, недосягаемой и вечно занятой, она редко видела дочку, а при встрече просто целовала ее — и отпускала к нянькам. Потом, когда все посыпалось, мама тоже изменилась. Теперь Анна видела ее намного чаще, но мама стала злой и скандальной, она часто кричала, а потом плакала… девочке никто не объяснил, что это от беспомощности и отчаяния.

Мария — та, настоящая, понимала, к чему все идет, но не могла ничего сделать. И боялась, и злилась, и сдержаться уже сил не было…

Диана Эрсон оказалась просто последней каплей в громадную чашу яда.

А потом… сейчас мама казалась Анне — чудом.

Мама не кричала и не ругалась больше, и в монастырь они поехали в путешествие, и мама всю дорогу играла с Анной в слова, в города, рассказывала смешные истории и слушала Анну, целовала ее и тискала, и Анне это нравилось. Ласки-то ребенку особенно и не доставалось!

Почет, уважение, согласно титулу, забота, это было. Но тепла и любви Анне жизнь и не дала. А вот сейчас… девочка привязалась к маме. И ждала ее, и тревожилась, и…

Тихий стук в дверь заставил Анну взметнуться с кровати.

— Мама⁈

На пороге стояла мать-настоятельница Евгения. И лицо у нее было бледное… Анна как-то сразу все поняла. Когда любишь, всегда за любимых боишься, судьба такая.

— Мама?!!!

— Нет-нет, ваше высочество, она жива. Вы не могли бы пойти сейчас со мной, только тихо?

Анна закивала.

Могла бы⁈

Да, конечно! Что с мамой⁉ Девочка едва не сорвалась в расспросы, но Евгения качнула головой.

— Умоляю, не надо шума. Я все объясню, но не здесь.

Анна накинула теплый плащ прямо на ночную рубашку, сунула ноги в сапожки.

— Идемте, матушка. *

*- проводились опыты. 95% детей могут спокойно уйти даже с незнакомым человеком, при наличии подходящей приманки. Кошки, собаки, шоколадки, мамы за углом. Прим. авт.

Евгения склонила голову, прикрыла за Анной дверь и показала рукой направление.

— Ее величество в моем доме. Она спит…

Анна выдохнула.

Главное — мама жива, а остальное все ерунда. Мама сама так говорила, были бы живы, а остальное приложится. Вот!