Моя простая курортная жизнь 6 (СИ) - Блум М. - Страница 2

— Ну давай, — подначивала эта пакость, — сделай в камеру что-нибудь крутое!..

А следом, словно этого было мало, Марат, который уже совсем прикормился в нашей гостиной, смачно втянул лапшу.

Ггг-гхх-ххх-сщщщч!..

Смотрю, в моем доме развелось слишком много паразитов. Может, натравить одного на другого?

— Найди другого актера, — отмахнулся я.

Тем более болталась тут поблизости одна бесполезность — точнее, две, если считать тебя.

— Смотри, какая фактура, — кивнул я на гроздья лапши, свисавшие из одного бездонного рта.

Арина задумчиво перевела глазок камеры с меня на жующего Марата, который чуть не подавился от такого внимания — и, решив, что там помешает больше, бойко ринулась со своей аппаратурой к нему.

— Нравится? — спросила бесовка, заныривая камерой чуть ли не в тарелку.

— Нравится, — мрачно пробурчал он, подвигая спагетти поближе к себе.

— А моя сестра нравится? — еще вкрадчивее продолжил оператор.

— Нравится! — еще более раздраженно буркнул хомяк.

— А что больше нравится, — камера пытливо переместилась на его заляпанное лицо, — моя сестра или жрать?..

Ну вот, кино стало заметно лучше.

— Я ем! — возмущенно выдал паразит. — Полин, скажи своей сестре!..

Да, вот так в последнее время и решались все его проблемы: одним истошным отчаянным криком. «Полин, скажи своей сестре!», «Полин, скажи своему школьнику!», «Полин, а добавка есть?»

— Полин!.. — аж надрывался бедняга.

— Что такое? — со вздохом выглянула из кухни одна мягкосердечная глупышка.

— Скажи ей! — заляпанным пальчиком ткнул он на обидчицу. — Я ем!

— Ну, Ариш, — еще горше вздохнула Полина, — ну правда, хватит уже…

На что любимая сестренка тут же перевела объектив на нее.

— Полин, улыбнись!..

Остановить это кино удалось только тортиком, который моя управляющая поставила на стол, а следом разлила по чашкам горячий ароматный чаек. Как по волшебству, ее грызун мгновенно превратился в муху, аж в предвкушении потирая лапки перед сладким.

— Что, еще не наелся? — участливо поинтересовался я.

— Полин? — в ответ повернулся он к кормилице, вложив в эти два слога всю боль, отчаяние и обделение, которые вызвала у него моя фраза.

— Ну, Ромк… — привычно вздохнула она. — Тут всем хватит.

И, словно стремясь меня задобрить, отрезала первый самый большой кусочек и под завистливым взглядом Марата придвинула его ко мне.

— И что за повод? — спросил я, погружая десертную вилку в сочный крем.

— Так полгода же, — быстро выдала Полина, — как мы с Маратиком вместе, — и зыркнула на меня.

Мда, целых полгода… Что-то ты не особо радуешься. В глазах уже привычно читалось «дай мне повод его бросить». Так уже столько дал, выбери хоть один да воспользуйся.

Ее Маратик, победивший лапшу, теперь смачно боролся с тортиком. Да он сам по себе тот еще повод. Просто присмотрись да брось — прямо сейчас, прямо здесь, прямо под этот тортик, чтобы не готовить еще один, когда вы уже наконец расстанетесь.

— И вот Маратик, — подливая ему чаек, продолжила глупышка, — позвал меня это отметить. На море. Сегодня будет меня на яхте катать. Как ты своих подруг, — и снова зыркнула на меня.

— Только лучше! — вякнул осмелевший паразит.

Зря ты это сказал.

— А ты хоть умеешь-то яхтой управлять? — я повернулся к нему, почти сочувствующе глядя на заляпанные кремом щеки и губы, которым бы не помешал слюнявчик.

— Ромк!.. — мигом возмутилась Полина.

А что? Он ложку-то до рта донести не может, а тут целой яхтой управлять.

Чувствуя, что в сцене появился накал, Арина отложила тортик и снова потянулась к камере.

— Я просто боюсь, — кинематографично повернулся я к моей глупой красотке, — тебя потерять. Море — штука опасная. Не всякий справится…

— Ой, как это мило с твоей стороны, — проворковала Полина, подливая теперь чаек мне.

— Да уж как-нибудь справлюсь, — проворчал следом ее хомяк, — без всяких…

— Как-нибудь? — хмыкнул я. — Уверен? С как-нибудь в море лучше не выходить…

— Ты еще будешь меня учить! — буркнули в ответ. — Школьник сопливый…

— Марат! — тут же возмутилась Полина.

Но, судя по всему, на повод и это не тянуло.

— Паразит! — подсказал ей я.

— Ромк!..

И это не тянуло…

— А давай, — миролюбиво переведя глазами между нами, наконец нашла она компромисс, — возьмем ребят с собой!

— Чего? — аж поперхнулся ее Маратик, что мигом запечатлели на камеру.

— Яхта, яхта! — загалдел наш горе-режиссер. — Обожаю яхты! Рома нас шикарно тогда свозил!..

— Я только за, — кивнул я.

Кто-то же должен сменить этого неумеху на случай, если он завезет мою красотку постарше в глубокие воды.

— Да при чем тут ваш Рома? — пробурчал он. — Мы же хотели вдвоем…

— Яхта! Яхта! — галдела Арина. — Хочу на яхту!..

— Ну что нам жалко, что ли, ребят покатать? — настаивала Полина.

— Тогда и скидываться на яхту надо было всем вместе, — проворчал ее прижимистый хомяк.

Ой, да брось — в то, что ты хоть на что-то можешь скидываться, верилось еще меньше, чем в то, что ты можешь быть капитаном.

— Ну давай! — наседала на него Полина. — И все посмотрят, какой ты капитан!

— Ну давай, — тяжело выдохнул он и страдальчески принялся за тортик.

— Не подавись, — тихо добавил я.

Полин! — хотел привычно крикнуть он, но все-таки подавился. Что опять с удовольствием запечатлели на камеру.

А что, я всегда чувствовал, что Полина выбирает неправильных мужчин, но раньше у меня не было шанса показать ей, насколько неправильных. А тут он буквально напрашивался сам.

И вообще, не надо недооценивать школьников.

— Ну вот, наш лайнер, — заявил Марат, гордо выпятив грудь на фоне какой-то рыбацкой шхуны.

— А Рома катал нас на яхте побольше, — со скепсисом выдала Арина, снимая эту хлипкую посудину со всех ракурсов.

— Ну так, — скромно вставил я, — у меня и девушек было на яхте побольше…

Хомяк злобно зыркнул в мою сторону — мол, не отбирай мой триумф. Да было бы что тут отбирать.

— Начинаем следственный эксперимент, — важно сообщила госпожа прокурор, поднимаясь с камерой по скрипящему мостику, явно уже и сама не зная, что снимает: фильм или вещественные доказательства его мужской несостоятельности.

— Ариш, — покачиваясь так, что мне приходилось придерживать ее за талию, потопала следом Полина, — может, хоть здесь отложишь камеру?

— И пропустить все самое интересное? — отозвалась та.

Это что, например? Наше крушение?.. Первое, что я отметил, ступив на борт, что, даже не отчалив от берега, мы уже качались так, будто попали в шторм.

— Точно справишься? — спросил я чуть позеленевшего капитана.

— Даже не надейся, — процедил тот. — Это моя яхта!

— Оно и заметно, что твоя. Я б такую в жизни не снял…

— Ну что, капитан? — втиснулась между нами Полина, буквально сиськами спасая его от меня. — Все на борту! Когда отплываем?

— Да сейчас, — хомяк тут же распушил хвост, — спину немного потянул. Разомнусь — и поплывем!

— Бедный, — посочувствовала одна глупышка и под пристальным оком камеры стала разминать его крестец.

Где ж ты ее, бедный, потянул — когда за макаронами тянулся?

— Ну так если потянул, — резонно заметил я, — может, вообще не стоит?

— Справлюсь! — буркнул он.

Некоторое время мы наблюдали, как бравый капитан делал растяжку около мачты, а после стал вяло отвязывать канат — с таким видом, словно делал это впервые в жизни.

— Ромк, может, поможешь? — тихо спросила почти с жалостью наблюдавшая за этим Полина.

— Справится, — отозвался я. Пусть сам покажет, какой он мужик.

Пока этот мужик с тягостным сопением возился с морскими узлами, поднялся порывистый ветер, с легкостью задравший юбку нашего режиссера. Вскрикнув, Арина оставила одну руку на камере, а другой — стиснула подол. Затем ее примеру последовала и сестра, чьи сочные ножки ветер тоже с удовольствием погладил. Отдыхающие стали помаленьку расходиться с пляжа, а со стороны моря потянулись темные облака, делающие картинку все более апокалиптичной. Казалось, уже сама природа кричала: «Полина, шести месяцев вполне достаточно! Сделай всем одолжение: брось его прямо сейчас…»