На цепи (СИ) - Качалов Эд - Страница 45

Шереметьев с благодарностью посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:

- Андрей, ты всегда можешь на меня рассчитывать, для меня честь дружить с тобой, а сейчас, если позволишь, посплю немного, что-то эта погоня вымотала меня.

С этими словами Сергей откинулся в угол кареты и захрапел с улыбкой на губах, я же уткнулся в книгу Татищева. Надо хоть немного, разобраться, что в этом мире происходит.

Читая книгу, я для себя выделил несколько важных моментов в истории этой России.

Приблизительно века до двенадцатого история России здесь, и история России в моем мире особо не различались. Если, конечно, не принимать в расчет наличие в этом мире магии. Так, Вещий Олег был не просто мудрый вождь и грамотный полководец, но еще и Великий маг, и провидец. И гонял он этих хазар и в хвост, и в гриву не только с помощью меча, но и с помощью Дара. Впрочем, и о свойствах этого Дара, Татищев ничего не пишет, то ли считает это общеизвестным фактом, толи, наоборот деталей не знает.

Но главное до начала татаро-монгольского ига, другие рода в летописях России не фигурируют. Гонял Вещий Олег именно хазар, то есть людей, а ни каких-нибудь орков или гномов. Нет, в источниках тех лет, упоминается, что где-то там живут всякие орки, авалонцы, гномы, но это все. Где конкретно живут, чем занимаются, как на хлеб насущный зарабатывают – ни слова. Так, в нашем мире писали о неизведанных землях, где живут люди с песьими головами. Слышали, что живут, а где точно и живут ли, вообще и кто живет – не известно.

А вот про татаро-монгольское нашествие, уже пишут, что среди пришедших на Русь кочевников встречаются и отряды орков и гномов, и даже отдельные эльфы упоминаются.

И вот с этого времени количество представителей иных родов в составе армий, лезущих к нам, постоянно растет. Примерно еще лет сто-сто пятьдесят с тех пор вражеские нашествия возглавляли люди, а позже как среди командования, так и вообще из армий вторжения люди исчезли. Последние лет триста Россия сражается исключительно против других родов. Вот и отец Сергея Шереметьева, генерал-майор Шереметев попал в плен к оркам, а в нашем мире к туркам.

Причины такой подмены людей другими родами, Татищев не описывает. Что происходило в это время в Европе и других частях света подробно тоже не рассказывает, только упоминает в контексте отношений с Россией. У него как-то само собой, во главе государств элита человечества со временем сменялась элитой орков и гномов.

Спустя несколько лет после того, как племянница последнего византийского базилевса Софья Палеолог приехала в Россию и привезла свою библиотеку, у нас в стране появились авалонцы. Они с дозволения царя Ивана Третьего, построили в Архангельске первую Авалонскую гавань и включили город в Авалонский союз городов. Было это во второй половине пятнадцатого века.

Авалонцы получили много привилегий на беспошлинную торговлю на Руси, а взамен тащили сюда самые современные товары. Сюда же приезжали, правда, в небольшом количестве высококвалифицированные специалисты с Авалона. Так, все бояре и сам царь предпочитали лечиться у авалонских лекарей. Правда, им не удалось спасти от отравления ни Ивана Грозного, не вылечить ножевое ранение его сына, царевича Дмитрия.

Я закрыл книгу и задумался. Интересная история у Татищева получается. В книге одни описания и никаких выводов.

Он фактически пусть и косвенно описывает подчинение человечества другим родам, но будто не понимает или не видит, или не хочет видеть этого. Интересно почему? Пожалуй, надо будет встретиться с ним. Так, или иначе фактурой он владеет. Внешние события знает, а уж собрать полную картину я смогу. Иначе не выжить.

В этот момент автомобиль резко затормозил.

Выглянув из машины, я увидел, что поперек дороги лежит огромное дерево. Я растолкал Сергея, мы быстро зарядили четыре пистолета и вылезли из экипажа.

Олег не стал спускаться с козел. Орк приложил ладонь козырьком ко лбу и осматривал окрестности. Пока вокруг никого видно не было, но дерево посреди дороги, вьющейся среди полей, само по себе, появиться не могло.

- Ну что будем делать! – спросил Сергей.

Я подошел ближе к дереву и внимательно его осмотрел. Дерево было гигантским и, судя по всему, лежало здесь не первый день. Может, даже не первую неделю. Сначала я решил, что можно попробовать сдернуть дерево на обочину и ехать дальше. Внимательно осмотрев и дерево, и экипаж, я убедился, что веревку привязать некуда ни к экипажу, ни к дереву.

Уже стал придумывать, где бы найти доски, чтобы сделать мостки, используя дерево как опору, чтобы его же переехать, как вдруг увидел едва приметную колею. Она уходила с дороги аккурат перед деревом и вела куда-то за холмы.

Достав подзорную трубу и внимательно осмотрев холмы, я увидел, как эта же колея выныривает из-за холмов, где-то в километре впереди и возвращается на дорогу. Я даже видел какую-то телегу, выезжающую там на дорогу.

- Сворачиваем в эту колею и объедем дерево и эти холмы и вернемся на дорогу – скомандовал я и пересел на козлы к Олегу.

Мы аккуратно спустились с грунтовой дороги и не спеша поехали по едва приметной полевой дороге.

Это колея, почти тропинка проходила между двух параллельных гряд холмов.

Стоило нам въехать в этот естественный коридор, как мы увидели, что навстречу нам мчится всадник в широкополой шляпе. Он не был вооружен, руки его сжимали поводья лошади. Метров за сто пятьдесят он перевел свою лошадь на шаг и приветственно замахал нам рукой.

Мы остановились. Все были настороже. Сергей вылез размять ноги, но руки тоже держал на пистолетах.

Всадник подъехал. Остановился в пяти шагах от машины, привстал в седле, снял шляпу. Прижал ее к груди и поклонился.

- Разрешите представиться, местный помещик, - барон Ландорф.

- С кем имею честь?

Мы по очереди представились. Когда представлялся орк, Ландорф едва заметно, краешком губ, улыбнулся, услышав русское имя орка. Или мне показалось?

Сам барон был одет весьма импозантно: кожаные штаны, короткая кожаная, наглухо застегнутая куртка, кажется, колет называется, напудренный парик с косицей. На глазах солнцезащитные очки-консервы.

- Увидел ваш чудный экипаж и не смог удержаться, чтобы привлечь ваше внимание. Так, знаете ли, захотелось посмотреть на заморскую диковинку. Это ведь призрачные кони Авалона, я ведь не ошибаюсь, господа?

- Да, это действительно они, - ответил Сергей. Барон, если есть желание, осмотрите экипаж!

- Всенепременно, милостивые государи, всенепременно. Только позвольте мне пригласить вас к себе в усадьбу, где я смогу это сделать.

- Господин барон, мы бы с удовольствием, но, к сожалению, мы торопимся, - ответил я, показав в ответной улыбке все тридцать два зуба. Уж больно приторным был этот барон, навязчивым. В общем, не понравился он мне. Очки опять же эти странные.

- Как жаль, милостивые государи, как жаль… но все равно придется! – с этими словами барон снял очки и посмотрел на меня своими огромными, размером с блюдце, глазами.

Стоило мне взглянуть в эти глаза, как они стали увеличиваться в размерах, и я вырубился.

Очнулся я в каком-то подвале на охапке гнилой соломы. Голова раскалывалась, будто я гулял неделю. Я никак не мог сфокусировать взгляд.

Когда мне это удалось, огляделся по сторонам. В двух шагах от меня стонал, держась за голову, Шереметьев.

К противоположной стене был прикован Олег Сельвестрыч. Причем был он прикован и за руки, и за ноги, и за пояс, и за шею. Рот у орка был прикрыт металлической пластиной. Он не стонал, а только корчил рожи.

Кажется, попадать в различного рода подвалы этого мира становится для меня традицией. И вряд ли ее можно назвать хорошей.

- Как ты, Сергей? – спросил я Шереметьева.

- Голова трещит, как с тяжелого похмелья. Воды бы.

Я обвел взглядом помещение. Воды нигде не было.

- Пить! – прохрипел Сильвестрыч.

Я с трудом поднялся на ноги и попытался дойти до двери, чтобы постучать и потребовать воды. Однако, чтобы добраться до двери мне не хватило буквально пары метров цепи, которой я был прикован к стене за щиколотку. Я зарычал от бессилия. Хотя это я себе польстил. Мой рык больше смахивал на стон. Да, да тот самый, который «у нас песней зовется», когда стонешь в бессильной ярости.