На цепи (СИ) - Качалов Эд - Страница 19

А тут понимаешь эти из Тайной Канцелярии.

- А что значит на экспедиторов Тайной Канцелярии убивать у тебя в порядке вещей? – ехидно улыбнулся князь. - Тайная Канцелярия так просто людишек не разыскивает? Наверняка в чем-нибудь серьезном замешаны. Заговоре каком-нибудь, а дражайший Андрей Борисович?

- Ну Ваше Сиятельство, не помню я ничего и вины за собой не чувствую.

- Ну допустим, я тебе поверил. Но не дай бог, что-нибудь скрыл от меня! За все заплатишь! И в первую очередь за нападение на экспедитора!

- Так Ваше Сиятельство, вы сами видели, что они первыми напали. Если бы он не душил, я разве б отвечал. Я бы сам пошел. Но ведь они явно же убить меня хотели. И если бы не Ваше Сиятельное вмешательство, я бы наверняка уже на том свете отдыхал.

Услышав такую трактовку своей роли в недавних событиях, князь знатно подзавис. Ну, а что он думал? В стороне остаться? Помогал биться? Помогал! Значит надумает меня под монастырь подводить, пусть знает, что и его подельником возьму. А то слишком уж простые нравы у здешних стражей порядка: если не понравился, то можно и шлепнуть. Нет уж увольте. У нас, конечно, тоже всякое бывало, но так дешево человеческую жизнь не ценили.

Видимо какая-то внутренняя работа в голове князя все же произошла. Потому как поразмышляв еще немного Никита Иванович выдал:

- И все же, Андрей Борисович, хотелось бы мне узнать, кто ты такой и почему вокруг тебя так много суеты? И знаешь, почему мне вновь и вновь хочется задавать этот вопрос?

- Почему, Ваше Сиятельство? – без особого интереса спросил я.

- Потому что Опанасенко не был экспедитором Тайной Канцелярии или точнее, тот, кого ты только что убил – не был экспедитором Тайной Канцелярии Петром Алексеевичем Опанасенко.

Глава 8

- Да, интересно, девки пляшут по четыре штуки в ряд! – почесал я затылок.

- Как, как вы сказали, Андрей Борисович? – князь подался вперед со своего кресла. Кресло под его немаленькой массой натужно скрипнуло.

- Да не обращайте внимание, Ваше Сиятельство, присказка у меня такая, - я продолжал размышлять над словами князя. Не то, чтобы он сильно меня удивил. Что-то такое я подозревал.

Уж больно странно вел себя этот лжеэкспедитор. Нервно как-то. Представители карающих органов так себя не ведут. Они чувствуют за собой всю мощь государства, мощь системы. А этот постоянно нервничал, хотя тщательно это скрывал. И всячески пытался меня убить. При любом удобном или неудобном случае. А я этого, знаете ли, не люблю. И потому огорчаюсь. А один я огорчаться тоже не люблю. И поэтому стараюсь огорчить, тех, кто меня огорчает. До невозможности.

Так что Опанасенко или кто он там получил по заслугам.

- Интересный вы человек, Андрей Борисович, правду о вас прапорщик Шереметьев рассказывал…

- Знаю, Ваше Сиятельство. Мне об этом сегодня уже неоднократно говорили. Вы лучше скажите, если это был не Опанасенко, то кто это был? И на основании чего вы сделали такой вывод? – невежливо перебил я.

Репнин недовольно посмотрел на меня и бросил:

- На основании того, что это был лицедей?

- Актер, что ли?

- Актером он тоже может быть. Но прежде всего он лицедей, - опять недовольно поморщился князь Репнин.

- А в чем разница?

- Эх, молодо, зелено. Не знают ничего, а туда же в политику лезут, - Никита Иванович встал, недовольно походил туда обратно. Слышно было, как под его немалым весом тихо поскрипывают, в общем то, добротно пригнанные половицы.

Подошел к неплотно прикрытой двери, ведущей в другую комнату. Резко открыл дверь, внимательно окинул комнату взглядом. Но там только Федор Иванович тихо стонал в забытьи. И больше никого. Мне это хорошо было видно даже с топчана, на котором я сидел.

Репнин подошел к Федору Ивановичу, приложил руку к его лбу. Затем снял со лба почти высохший компресс, смочил его в уксусе и снова положил дядьке на лоб. Что-то прошептал ему ободряющее.

Да, князь Репнин приятно удивил. Уверен, что нечасто здесь князья лично ухаживают за больными. Тем более за простыми… Кстати, интересно, к какому сословию относится Федор Иванович? Или роду? Пока не успел выяснить. К сожалению, многое еще не успел. Даже определиться, что делать в это мире, как жить. А время, судя по всему, поджимает! Или нет? Черт его знает. Посмотрим. Пока главное – выжить!

С момента попадания и по сию пору оно неслось как сумасшедшее. Сколько там прошло, сутки – двое, а уже столько событий. Но разве не об этом я мечтал, ни этого хотел в прежнем мире, тихо доживая на пенсии, после того как всю жизнь отдавал долг Родине. Ну вот сбылось. Как говорится – получите, распишитесь.

Интересно князь с Федором так по доброте душевной или это тонкий расчет для дальнейшего общения со мной? Судя по сегодняшнему поведению князя, может быть и так и так. Но то, что у него ко мне интерес есть – это факт. Ладно, пока наблюдаем и действуем по обстоятельствам.

Его Сиятельство вышел из комнаты Федора и плотно прикрыл дверь. Затем открыл дверь на лестницу. Из нее к нам ворвались одуряющие запахи с кухни. Видимо, Илзе вернулась с покупками и сейчас активно готовит праздничный обед. Или ужин? Неважно. Важно, чтобы удалось поесть. Я сглотнул слюну. Регулярное питание – основа выживания!

Князь отдал неразборчивые распоряжения кому-то стоявшему на лестнице и плотно закрыл и эту дверь. Видимо, что-то прочитав на моем лице по поводу еды, понимающе улыбнулся.

- Так зачем, ты в политику полез, Андрей Борисович? – подойдя ко мне, вкрадчиво спросил князь.

- Ни в какую политику я не лез! – в очередной раз пошел в отказ я. - С чего вы взяли?

- А с того, мил человек, что среди всего этого маскарада с Тайной Канцелярией, есть одна подлинная вещь!

- Какая?!

- Дурачком прикидываешься? Не догадываешься? – Князь склонился надо мной, почти навис. С его губ не сходила добрая улыбка. Только глаза были холодны как рыба об лед. - Хорошо я тебе скажу. Распоряжение князя – кесаря о твоем аресте - подлинное!

Я резко встал. Князь вынужден был резко выпрямиться, почти отшатнуться. На мгновение он потерял равновесие. Я придержал его за локоть. Не отпуская, сжал его чуть крепче:

- Ваше Сиятельство! Может, хватит, наводить тень на плетень, может прямо скажете в чем меня подозреваете? Или, может, делом займемся?

Если это распоряжение подлинное, значит где-то должны быть, и настоящие чиновники Тайной Канцелярии, посланные с ним? Где они? Ответьте!

Раз это распоряжение оказалось у каких-то лицедеев, значит, наверняка с этими чиновниками случилось что-то нехорошее! И если это случилось в вашей губернии, то князь – кесарю это ой как не понравится. Не находите!

Князь вырвал локоть из моей руки и бросил:

- Нахожу!

- И что собираетесь предпринять?

- Искать. И вас отправить в Петербург. Пусть там с вами князь – кесарь разбирается. Чего вы помните, чего нет, - он быстро выяснит.

Помолчали. Каждый подумал о своем. Я подумал, что Светлейший князь Никита Иванович Репнин, в сущности, был неплохим человеком и не хотелось расставаться с ним на плохой ноте. О чем думал князь, мне неизвестно, но уверен после штурма Риги и истории с подставными экспедиторами, головняка ему хватает.

- Ваше Сиятельство, а с какой целью вы пришли ко мне? Да еще и без свиты?

- Да Сергей Шереметьев, рассказал, как ты ему помог Ригу отстоять и уговорил пойти тебя поздравить, вот так запросто. Поскольку он мне как сын, отказывать ему не стал.

— Это большая честь для меня, Ваше Сиятельство! - я встал, щелкнул каблуками и резко склонил голову.

Судя по всему, такое отношение Никите Ивановичу понравилось. Он широко улыбнулся, хлопнул меня по плечу:

- Поздравляю, Андрей Борисович, в целом вы проявили себя молодцом и при обороне, и в этой неприятной истории с Тайной Канцелярией. Не знаю, в чем вы там повинны перед государем, пусть этим князь – кесарь Ромодановский занимается, но о ваших подвигах я отпишу Ивану Федоровичу, глядишь, и послабление в приговоре выйдет. А это от меня, - Никита Иванович бросил мне тяжелый кошель.