Безрассудный наследник (ЛП) - Сноу Дженика - Страница 28

Дмитрий негромко рассмеялся и через секунду уже поднимался с кресла.

— Я же просил тебя подождать в прихожей, — голос Николая потерял всю эту сексуальную русскую глубину, когда он вышел из-за моей спины и теперь загораживал вид на остальную часть квартиры.

— Саша хотела пить.

Я оглянулась на Николая, ожидая увидеть женщину, вышедшую из тени, не исключено, как Персефона к Аиду, но там был только звук часов, отсчитывающих секунды.

— Надо было тогда оставить ее у себя.

И тут я заметила легкое движение рядом с ногой Дмитрия. Гладкое, подтянутое тело, примостившееся рядом с хозяином. Саша была собакой.

— Ты же знаешь, Саша не любит оставаться одна, — Дмитрий протянул руку и провел по ее голове. Теперь, когда мои глаза адаптировались, я могла видеть более отчетливо… могла видеть, что он наблюдает за мной.

Дмитрий сделал еще один шаг вперед, и свет, активированный движением, вспыхнул. Я уставилась на брата Николая, увидела его ухмылку, а затем посмотрела на его собаку-компаньона. Гладкий черно-коричневый доберман сидел рядом с ним, его уши были направлены прямо вверх, а черные глаза смотрели на меня. Если бы я не была в курсе, что она живая, не видела, как она двигалась несколько минут назад, то могла бы принять ее за статую, настолько она была неподвижна.

Он продолжал гладить ее по голове, его рукав задрался на предплечье, и я смогла разглядеть татуировки, которые тянулись вдоль его запястья и поднимались вверх, исчезая под рукавами рубашки. Но даже эти темные узоры не могли скрыть очень четкие и многочисленные шрамы, которые проступали под чернилами.

— Почему бы тебе просто не перейти к сути вопроса, почему ты здесь? — Николай снова переместился так, что оказался рядом со мной, и я сразу почувствовала тепло, когда его рука легла мне на поясницу. Но он продержал ее там лишь мгновение, после чего медленно провел вверх, между лопаток, и снова обхватил пальцами мой затылок.

Боже, почему эта властная, доминирующая поза так чертовски возбуждает меня?

Я не могла отделаться от ощущения, что Николай поступает так, как будто демонстрирует некий знак собственности. И я не могла найти в себе силы, чтобы переживать. Потому что мне это нравилось. Мне нравилась тяжесть его ладони на моем затылке. Мне нравилось, как его большой палец поглаживает вверх-вниз боковую сторону моей шеи, над точкой пульса прямо под ухом.

— У меня есть дела за городом, которые потребуют моего внимания на несколько дней.

Еще одна долгая пауза.

— Мне нужно, чтобы вы присмотрели за Сашей, — ровным тоном сказал Дмитрий.

Я снова взглянула на добермана.

— У меня не питомник, Дмитрий.

— Не делай вид, будто тебе не нравится ее общество, — Дмитрий перевел взгляд на меня. — Только несколько дней. Кроме того, ты же знаешь, я не доверю ее никому другому, — Дмитрий тихонько усмехнулся, продолжая смотреть на меня. — У тебя ведь нет аллергии на собак?

Я медленно покачала головой.

— Отлично, — сказал Дмитрий с таким энтузиазмом, на какой только способен такой холодный человек, как он. — Тогда все решено. Максимум пара дней. Думаю, вы с ней отлично поладите, Амара.

Я услышала грубый голос Николая, почувствовала, как воздух в комнате стал жарче, напряжение усилилось.

— Нам с тобой нужно обсудить кое-какие дела, не так ли, брат?

Я взглянула на Николая, увидела, как жестко сжалась его челюсть, как напряглись мышцы под ней. Его ноздри раздулись, прежде чем он решительно кивнул в сторону брата.

А когда он посмотрел на меня, я увидела в его глазах правду. Какое бы дело они ни обсуждали, оно, скорее всего, было связано со мной… с моим отцом и тем огромным беспорядком, который остался на Восточном побережье.

— Ты справишься пару минут? — спросил Николай, и меня затянуло на его орбиту, как будто он был солнцем, притягивающим меня все ближе и ближе.

Хотя я не чувствовала, что со мной все будет в порядке. Я чувствовала, будто трещала по швам, и не знала, пугает ли меня это осознание или я, в конце концов, буду рада.

Я должна была стать сильнее.

Я обязана быть сильнее.

Не только ради себя, но и из-за сложившейся ситуации, из-за наиболее важных причин. Клаудия должна была выбраться из дома и уехать от Марко, чтобы из нее не пытались вылепить что-то и промыть мозги, заставляя думать, что именно такой должна быть ее жизнь.

Николай выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, и, Боже, как же мне хотелось, чтобы он снова прикоснулся ко мне, пусть даже просто погладил по шее, заверяя, что он вернется.

Когда я успела так привязаться? Когда за столь короткий срок стала желать от этого человека гораздо больше, чем следовало?

Это казалось таким безумием, но я не могла убедить себя, что это неправильно.

— Дай мне минутку, а потом мы сможем устроиться на ночь.

Я кивнула, а когда он поднял руку и сжал пальцами мой подбородок, я почувствовала, что смягчаюсь. Он наклонился и нежно поцеловал меня, так нежно, как будто и не целовал.

А потом он ушел, они оба вышли в прихожую, оставив меня с Сашей, которая сидела неподвижно, наблюдая за мной, в этих темных глазах было гораздо больше ума, чем должно быть у любой собаки.

Я не любила собак, да и вообще никогда не росла с домашними животными, если честно. Отец никогда не разрешал. Поэтому я сидела в саду и разбрасывала перед собой семена, наблюдая, как воробьи, чикады и даже парные голуби набрасываются на землю.

Но Саша не была похожа на «домашнее животное». Она была очень похожа на спутницу Дмитрия.

Я держалась совершенно неподвижно, будучи уверенной, что резкие движения могут напугать ее, заставить обороняться. Так я и стояла, вцепившись в рубашку, чувствуя, как на висках выступили бисеринки пота.

Это было нелепо. Она была всего лишь животным, не подающим никаких признаков того, что желает мне зла. И уж точно Николай не оставил бы меня одну, если бы считал, что мне угрожает опасность.

Я не понимала, двинуться ли мне к ней или отступить, но не успела я принять решение, как она медленно поднялась и направилась ко мне, движения были ровными и медленными, словно она не была уверена во мне. Это было почти забавно.

Она была стройной и мускулистой, напомнив хищника, подкрадывающегося ближе.

Это напомнило мне, как однажды я встретила одичавшую кошку на задворках отцовского дома. Ее черно-белое тело, пригнувшись к траве, медленно кралось к маленькой птичке, которая ела семечки, брошенные мной на землю. Я бы не позволила кошке забрать птичку, но тем не менее наблюдала за ней с восторженным трепетом. Так незаметно. Так тихо, птичка даже не поняла, что у нее нет ни единого шанса.

Чем ближе подходила Саша, тем больше я напрягалась. Теперь она была всего в футе от меня, ее уши слегка подергивались, а кончик хвоста не двигался. Разве собаки не должны вилять хвостом, если у них хорошее настроение?

О, Боже. Она собиралась наброситься, просто разорвать мне горло и растерзать.

А потом она села на пол, подняла лапу и провела ею по моим леггинсам. Я настолько ошеломлена была, из меня непроизвольно вырвался небольшой звук. Она сделала так снова, и снова, и я дрожащей рукой осторожно провела пальцами по ее макушке, двигаясь медленно и уверенно, стараясь не напугать ее.

И когда она позволила мне провести пальцами по бугорку на макушке черепа и за ухом, я негромко рассмеялась.

Она выдохнула и издала тихий стон, и если бы я не ощущала столь сильные переживания в тот момент, то, возможно, и рассмеялась бы сильнее.

— Я знаю, девочка.

Через секунду входная дверь открылась, и Николай шагнул внутрь, закрыв за собой дверь. Я услышала слабый щелчок срабатывающего замка, а потом мы просто стояли и смотрели друг на друга.

Николай опустил взгляд, и я поняла, что он наблюдает за тем, как я глажу Сашу.

— Я знал, что она сразу к тебе привяжется, — сказал он почти про себя. — Давай, Саша, ложись.

Саша не шелохнулась. Более того, она тихонько зарычала, отчего брови Николая слегка приподнялись.