Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 50

— Доктор Рави, а кого кроме меня решили обвинить в жульничестве? Это уже известно? — уточнил я.

— Только японцев, доктор Кацураги, — ответил индиец. — А именно — вас, доктора Рэйсэя и двух сотрудников из Осаки.

Рэйсэя? Врачи из Осаки? Так ведь никто из них не прошёл на пятый этап!

А-а… Ну конечно. Этот выбывший участник и не мог столь быстро узнать, кто попал на пятый этап. Похоже, он «стрелял» наугад, основываясь на данных четвёртого этапа.

И раз он решил завалить только японцев, значит, скорее всего, он и сам из Японии. И что-то мне подсказывает, что я уже знаю, о ком идёт речь.

Я пошёл в служебные комнаты, где организаторы занимались пересмотром записей. По пути туда я встретил Рэйсэя Масаши и лишь одного японца из Осаки.

— Вы — Кацураги-сан и Рэйсэй-сан? — спросил низкорослый мужчина.

— Да, — кивнул я.

Услышав подтверждение, коллега из Осаки тут же согнулся пополам — так, как это в Японии уже давно не практикуется.

— Простите, пожалуйста! — прокричал он. — Простите, что вам придётся отдуваться вместе со мной. Мне очень стыдно за моих коллег. Прошу, не держите на них зла! Хоть и поступили они бесчестно…

Рэйсэй Масаши удивлённо взглянул сначала на меня, а затем на другого японца.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Хидзуното Кадзуто, — ответил он. — Терапевт из Центральной клиники Осаки.

— Перестаньте кланяться, нечего просить прощения за других людей, — сказал я. — Лучше объясните, что случилось? Мы с Рэйсэем-сан пока что ничего не понимаем.

Почти не понимаем. Одно имя у меня уже созрело в голове.

— Дело в том, что во всём это виноват мой коллега — Хосино Мамору, — вздохнул Хидзуното.

Да кто бы сомневался! Значит, мой старый однокурсник не сдался. Видимо, вернулся в Японию и тут же решил, что пора начать снова гадить своим конкурентам.

А ведь он просил передать мне, что принимает мою победу. Но — нет. Оказалось, что бросать слова на ветер — это для него абсолютно нормальное дело.

— А второй коллега… — продолжил Хидзуното Кадзуто. — Можно я не буду называть его имени? Он ни в чём не виноват. Просто на него тоже пришла жалоба, но он сказал, что не собирается выслушивать этот бред, и оставил меня здесь одного.

— Могу его понять, — кивнул я. — Многие бы на его месте поступили бы так же.

— Хосино… — нахмурился Рэйсэй Масаши. — Так это ведь тот ублюдок, который чуть не запорол нам весь первый этап! Я правильно понял?

— Вот даже как? Забавно получается… — усмехнулся Хидзуното. — А нам Хосино говорил, что это вы всеми силами пытались завалить его.

— Это — чушь, — коротко ответил я.

— Знаю, — кивнул Хидзуното. — Можете даже не объяснять, Кацураги-сан. Хосино Мамору точно так же ведёт себя и в нашей клинике. Подлизывается, обманывает, делает всё, чтобы выставить себя в лучшем свете перед начальством. А коллег подставляет. Вот даже сейчас умудрился это сделать! Двух своих коллег подставил, и вас!

— Вот только я сильно сомневаюсь, что от этого будет какой-то толк, — сказал я. — Мы не жульничали. Ни я, ни Рэйсэй-сан. Это лишь создаст лишние сложности для судей. Придётся пересматривать несколько часов записей.

Ну и мерзавец этот Хосино Мамору. Ведёт себя, как загнанная крыса. Прекрасно понимает, что ничего уже сделать не может. Но всё равно пытается потопить хоть кого-то.

— Если честно, Кацураги-сан, Хосино улетел из-за меня и моих коллег, — признался Хидзуното. — Он ещё на корабле начал нести какую-то чушь. Упрекал нас, заверял, что с нашими знаниями на конгресс вообще нет смысла ездить. А уж когда после второго этапа он заявил, что его выгнали из-за нас… — Хидзуното смутился того, что собирался сказать, но всё же решил не умалчивать. — В общем, мы решили его избить. Всем отделением. Знаю, что гордиться нечем, но он достал нас настолько, что мы уже не могли придумать дипломатичный способ решения проблемы.

— Не вините себя, — кивнул я. — Понимаю, есть такие люди, которые буквально принуждают к насилию над собой. Но всё равно стоит держать себя в руках.

— Так мы и сдержали себя, — ответил Хидзуното. — Но Хосино всё равно смылся.

А Хосино оказался даже более неприятным человеком, чем я думал. С такими, как он, многим тягаться сложно. Когда сотрудник выставляет себя лучшим работником перед начальством, а потом ведёт себя, как последний ублюдок с коллегами, создаётся безвыходная ситуация. Коллеги ничего не могут предъявить начальству, а заниматься самоуправством — не вариант.

— Так, господа! — обратился к нам один из судей, который только что вышел из комнаты, где просматривались записи. — Мы прогнали все отснятые материалы. К Рэйсэю Масаши и Хидзуното Кадзуто у нас вопросов нет. Нам нужен Рокияма Теппей и особенно Кацураги Тендо.

— Кацураги здесь, — ответил я.

— А доктор Рокияма уже ушёл, — сказал Хидзуното.

— Что ж, это уже не имеет значения. Он выбыл из олимпиады на прошлом этапе, но у организаторов всё равно остались к нему вопросы. Мы найдём способ с ним связаться, — сказал судья.

Любопытно. Значит, заявление Хосино Мамору всё-таки принесло свои плоды. Двух из четырёх забирают на дополнительное расследование. Интересно только, в чём собираются обвинить меня? Вряд ли на камерах каким-то образом запечатлели, что я умею пользоваться лекарской магией.

Если бы такое обнаружили, меня бы без лишних вопросов отправили в какую-нибудь научно-исследовательскую лабораторию на опыты. И сильно сомневаюсь, что кого-то остановил бы запрет на эксперименты над человеком. В конце концов, его не так уж и просто обойти. Достаточно признать мне не человеком, а каким-нибудь инопланетным существом. Уверен, что сотрудники такой лаборатории быстро бы придумали, как всё оформить в документации.

— Удачи вам, Кацураги-сан! — сказал мне вслед Рэйсэй Масаши.

— Вся клиника Осаки кроме Хосино Мамору болеет только за вас, — сжал кулаки Хидзуното Кадзуто. — Вы — последний участник из Японии. Пожалуйста, докажите свою невиновность. А Хосино мы найдём способ отомстить. Даю слово.

Я прошёл за судьёй в комнату с компьютерами.

— Доктор Кацураги, мы очень уважаем врачей-финалистов. Но поймите правильно, ответить на жалобу нам придётся в любом случае, — сказал судья.

— Да мне можете об этом не рассказывать, — усмехнулся я. — Прекрасно понимаю, о чём вы говорите. Мне однажды пришлось отвечать на жалобу пациента, которого не устроил тот факт, что его родители в детстве не пускали в больницу. В итоге, достигнув совершеннолетия, он написал жалобу на врачей взрослой поликлиники, который вообще никогда с ним не встречались. Но и на такое отвечать приходиться!

— Да уж, и такое бывает, — вздохнул судья. — Смотрите, надолго я вас не задержу. Мне нужен только ваш ответ на вопрос. И этот ответ будет записан на камеру. Поэтому предупреждаю вас сразу.

— Не проблема, — кивнул я. — Задавайте уже свой вопрос и позвольте мне заняться подготовкой к пятому этапу.

— Взгляните на монитор, доктор Кацураги, — сказал судья. — Здесь отчётливо видно, как вы что-то шепчете себе под нос. Поймите правильно, у нас создалось впечатление, что вы разговариваете через скрытый микрофон с наушником.

— А если точнее — такое впечатление появилось не у вас, — произнёс я. — А у Хосино Мамору. Что ж, понимаю. Вы правда хотите услышать ответ на этот вопрос? Думаю, вы и сами догадываетесь, что я скажу.

На видео был запечатлён момент, где я осматриваю пациента с лепрой. Второй этап. Видимо, Хосино заметил мою привычку ещё на первом испытании. Я всегда мысленно рассуждаю, но иногда шевелю губами, шёпотом проговаривая основные выводы — сам для себя.

— Как я и сказал, вас записывают на камеру, доктор Кацураги, — произнёс судья. — Придётся отвечать.

— Это — мысли вслух, — честно сказал я. — Думаю, многие люди часто бубнят себе что-то под нос. Это помогает собраться с мыслями. Не согласны?

— Возможно, но… — судья вздохнул. — С вашего разрешения нам придётся осмотреть уши. У нас в комитете есть ЛОР, который имеет право это делать. Опять же, если вы дадите разрешение. Нам нужно подтвердить, что вы прошли четвёртый этап без наушника.