Дионисов. За власть и богатство! – III (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 8

— О. Чего позаловал? — сходу бросил он хмуро.

— Может, ты хотел сказать, «здравствуй, Александр»? — предположил я.

— Может, и так… — кивнул он, поставил чашку кофе на прилавок и кивнул. — Ладно, допустим. Здравствуй, Александр, чего позаловал?

— Ты какой-то мрачный, — заметил я. — Дела плохо идут, да?

— Да, знаес-шь, могли бы и полутьс-ше идти, да! — огрызнулся он.

За спиной встало два бугая. Что-то мне не нравилась эта обстановка. Впрочем, к подобной напряжённости здесь я уже и начал привыкать. Как-никак — самая тёмная изнанка княжества.

— Я пришёл с деловым предложением, хотел бы обсудить прямо сейчас, но если ты не в духе — вернусь через пару часов. Когда кофе перестанет действовать.

— А ты знаес-шь, да! Давай! Давай, пойдём, обсудим дела! — он вдруг преисполнился решимости и повёл меня по уже знакомому коридору. — Ты же что-то принёс? Или, мозет, захотел что-то купить? Ага?

— Может, и купить, — кивнул я.

С продуктами виноделия теперь проблем не было, но в с дорогими производным ячменных злаковых скоро мог наступить дефицит.

— Продадим! А как зе! Бери! Забирай!

Уже на лестнице я понял, что что-то не так. Мусор на полу. Пыль. Следы царапин на паркете. Все двери были открыты. В предбаннике уже знакомых хмурый старичок стучал молотком, ещё один парень хмуро подметал пол.

А зал секретных приёмов покупателей был разгромлен. Просто весь.

Осколки бутылочного стекла, разводы от сотен драгоценных напитков на полу — иное пятнышко тянуло на пару сотен имперских… Другие пятна были совсем не от алкоголя.

Аромат ещё не выветрился, хотя я сразу понял, что это произошло минимум вчера или позавчера.

— Вот же… — нахмурился я, стиснув кулаки.

А на меня снова смотрели пушки. Как тогда — Вторникова и его коллеги. Рука Вторникова заметно тряслась.

Глава 60

Жених Н. К. Крестовоздвиженской

Я же пока дробовик доставать не спешил.

— Завязывай с кофе после обеда, Всеволод. Тремор конечностей — это признак начинающегося невроза. Лечится тяжело, даже не знаю, есть ли у нас хорошие невропатологи. Говорят, помогают массажные кабинеты, знаешь ли. А ещё — дамы лёгкого поведения.

— Ты мне зубы не заговаривай, ты! Говнюк! Это твоих рук дело, да? Ты навёл, ага?

Я прошёл мимо стволов и присел на уже знакомый диванчик в углу — изрядно пропитанный и пахнущий ароматом чего-то недешёвого. Развёл руками.

— Конечно, мать твою, я заявился к тебе после учинённого мной же погрома. Один. Без охраны. Это же так логично, да?

— Кто тебя знает! Ты же прис-селец из столицы Империи, мозет, у тебя денег на целую армию хватило, да? Рес-сил тут рынок перекроить! И сейчас угрожать будес-сь?

— Возможно, и решил. Но я похож на самоубийцу? К тому же, в местных делах ты разбираешься куда лучше меня. Если уж и перекраивать чёрный рынок — то лучше с тобой. Тебя я хотя бы знаю как честного человека.

Пару секунд Вторников сверлил меня взглядом, пытаясь понять, вру я, или нет, но потом они синхронно вместе с остальными парнями в комнате опустили стволы.

— И то правда. Ладно. Извини. Вспылил.

Он кивнул и устало хлопнулся рядом на диванчик.

— Кто хоть это? — спросил я. — Наверняка есть куда более разумные гипотезы, чем подозревать меня?

— Да понятно, кто. Это банда Гроссмейстера. Дерз-затели портовых лавок в торговом порту Белого Берега.

— Гроссмейстера? — хмыкнул я. — Это то, о чём я подумал?

— Да. Чрезвычайно мось-сный чувак.

Снова неприятно отозвалось воспоминание о том, что у меня неподтверждённый алхимический ранг. И что неплохо бы его обновить.

— Вряд ли — гроссмейстер. Просто я сомневаюсь, что какой-то человек в ранге гроссмейстера будет, во-первых, прозябать в таком захолустье, как Белый Берег, а во-вторых — что он будет заниматься торговлей алкоголя. Даже если пойдёт в криминал — это совсем другая лига. Гроссмейстеров всего полсотни на планете, и…

Тут я хотел добавить, что «и пару из них я знаю лично» — что было правдой, потому что как минимум проректор нашего факультета Академии был гроссмейстером, а также один знакомый моего отца, которого я видел очень давно в детстве. Но решил не приплетать прошлое.

— Ну… я по бизнесу выше «бакалавра» никого не встречал, а этот куда мось-снее, — пожал плечами Вторников.

— А где твои люди были?

— Двое полегло… Тогда мало стороз-зило. Слус-сай. Ты з-з там у себя в долине целый клан уз-зе собрал, так?

Он заметно оживился.

— Допустим — кивнул я.

— И ты мне сейчас с-сто-то хочесь продать, так?

— Продемонстрировать, скажем так. И произвести анализ материала, если есть.

— А ну-ка, пойдём.

Вторников поднялся и зашагал к дальнему концу зала, перешагивая через опрокинутные шкафы. В конце оказалась дверца, а за ней — небольшая комнатка, служившая, судя по всему, лабораторией. Здесь тоже царил бардак, но, похоже, часть инструментов, лежавшие в шкафах, уцелели. Видимо, у нападавших была цель разгромить именно алкогольные запасы, и по скудоумию о ценности инструментария они не подумали.

Я достал пузырёк с образцом нашего вина. Вторников побултыхал пузырек, открыл, понюхал.

— Ого. Винись-ще, стало быть. Хоросо. Откуда?

— Данайский сорт.

— Данайский сорт⁈ — Вторников вытаращил глаза. — Что, оттуда? Ты что, обалдел? Ты знаес-шь, что нам речной граф пасть порвет, данайские поставки через Рио-Ройо — это его рынок!

— Не бойся. В привозное я лезть не собираюсь. Скажем так — внутренние поставки.

О том, что я налил девяносто процентов данайского вина — теперь можно было смело умалчивать. Разобраться в составе после примешивания такого редкого сорта, как «Палец Ведьмы» мог только гроссмейстер. Для всех остальных содержимое пузырька выглядело именно как «непонятное, но очень дорогое и качественное вино».

То есть — я так думал, хоть и несколько сомневался в моей авантюре. Но Вторников, собственно, всё подтвердил.

Сперва сунул прямо в бутылёк пару лакмусовых бумажек, небрежно капнул на призму спиртометра, поскоблил по пластинке и сунул в какой-то покосившийся и треснувший деревянный прибор, которые я точно видел на практиках в академии, но никогда сам не пользовался.

— Хм… так… Крепость — одиннадцать… Кислотность… С-сто⁈ Проводимость — сорок сесть процентов⁈ Это очень, очень дорогое пойло, Александр. Я б за стандартную поллитровку взял бы полмиллиона. И даже организовал бы продажи в другие колонии. Только вот никто у тебя её в оптовых объёмах не купит по такой цене.

— Это почему же?

— Ну, а ты не догадываес-сься? Какой у тебя алхимитесь-ский ранг?

— Абитур, — поморщился я. — По документам. Хотя в прошлой жизни вполне тянул на бакалавра.

— Во-от. С рангом ниже отличника — никто не даст этикетку. А без этикетки и без печати дегустационной комиссии партия — это просто пойло без название. Какое, кстати, название?

— «Три топора», — без раздумий сообщил я.

Это откуда-то из глубинной памяти советской юности из моей прошлой жизни. Здесь таких сортов я не припомнил — что ж, отлично, использую.

— Звучит бойко, — оценил Всеволод. — В обс-шем, у меня предлозение. Ты мне помогаесь разобраться с портовыми крысами, а я потом тебе организую поставки.

— Разобраться? — усмехнулся я. — Ты предлагаешь мне втянуться в серьёзные криминальные разборки?

— А сь-што, ты сдрейфил? — прищурился Вторников.

— Нет, разумеется. Совершенно не сдрейфил. Если бы ты знал, в чём мне уже доводилось участвовать… Просто награда кажется какой-то смешной. Помощь с поставками — это не та причина, по которой стоит ввязываться в полноценную клановую войну.

— Да брось! Какая зе война? Нормальное выяснение относ-шений.

Я пожал плечами.

— Я же не знаю, кто за твоими врагами стоит. Что за Гроссмейстер, например? Ты же проводил разведку, давай — расскажи мне.

Вторников поморилщся и махнул рукой.

— Узнавал я. Это какая-то мелкая сос-шка из бывс-шых учёных. Не высокородный. Выскочка. Людей у него мало, на понт берёт исключительно по части алхимии. Никто за ним не стоит, разве что пара портовых купчис-шек. Когда гайки с алкоголем только начали закручивать, а это ещё года два назад — тогда слус-шок в порту про него и пос-шол. До этого только официалы торговали, я… да речной граф Черепанов. Но с ним-то у меня давно уговор.