Дионисов. За власть и богатство! – III (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 4

Чтобы вскочить снова ни свет — ни заря и отправиться проверять спиртометром содержание.

И на этот раз результат был куда лучше! Винное сусло снова начало тускло светиться в темноте и пришло в движение, и спиртосодержание заметно увеличилось. С этого дня я изъял сусло, приказав Рустаму отнести в качестве удобрения на винные плантации, а сам — начал фильтрацию. Фильтровал долго, упорно, потом — снова эликсиры, и снова… Как я оказался в своей спальне в кровати — я не знал, но очнулся я от того, что меня толкала в бок милая сельская девушка с белом сарафане — в нём я узнал одну из наших пересменных служанок, кажется, старшую племянницу Сергея и Изабеллы.

— Я вам завтрак принесла, го-господин, вот, — сказала она, запинающимся голосом и дико краснея. — А ещё вот что…

Тут она принялась неумело стаскивать сарафан через голову. Белья, как это водилось в сельской местности в старину, под ним не оказалось.

— Эм… Это что сейчас происходит? — ответил я и потянулся, не без удовольствия наблюдая за обнажающейся женской фигурой.

— Анге… Ангелина сказала, что вы очень устали и слишком много работаете, и что вам нужна психи… психоло… психологическая разрядка, — пролепетала она, осторожно присаживаясь на край кровати. — Я не очень хорошо умею… господин, но вы, наверное, не такой грубиян, как другие парни из города…

Хорошие у меня коллеги. Просто замечательные. Беспокоятся о начальстве, переживают. Да и девушка эта — просто замечательная, и наверняка я ей нравился, и был интересен как мужчина, только вот совершенно не входило у меня в планы вступать в столь тесные горизонтальные связи с младшим рабочим составом.

— Та-ак. Оденься, пожалуйста, и приведи ко мне Ангелину.

— Я вам не нравлюсь… — всхлипнула девушка, одеваясь, а потом выпорхнула из комнаты.

Ангелина явилась и с ходу же начала:

— Слушай, я понимаю, что тебе нравятся рыженькие, я попросила Сергея найти в хуторах, но нет тут таких почти…

— Это. Что. За. Самоуправство⁈ Ты сдурела? Ты хочешь, чтобы сельские думали, что я гарем из наложниц в поместье устроить собираюсь⁈ Пожалуйста, найди Сергея и попроси ему дать во всех посещённых домах срочное опровержение. И девочку эту успокой. Ещё бы со служанками я не спал.

— Хорошо. Найду, скажу и прочее, — кивнула Ангелина. — А теперь ты меня послушай. Идут уже пятые сутки этого безумия. Ты заработался, Саша. Ты упахался. Тебе бы отдохнуть как-то. И личную жизнь наладить, да? Чёрт, да я бы и сама, может, помогла тебе бы как-нибудь с этим всем, ну, сугубо в медицинских целях, только мне нельзя никаким образом. Вроде как девственность — это в моём случае штука метафизическая, знаешь ли. Никакого интимного контакта с мужиком.

— Понимаю. За заботу спасибо. Но не надо. И больше так не делай. Позволь мне устраивать свою личную жизнь самостоятельно. У меня есть определённые планы на этот счёт, и я ими обязательно займусь. Как только вызреет вино!

Тут уже Ангелина вспылила.

— Вино у него вызреет! А ты в курсе, что у нас уже второй день в гостиной с самого утра сидит ревизор по землепользованию из графской канцелярии? Забыл, да? Что строительство завода под угрозой? Где, говорит, хозяин поместья? А мы его с Рустамом сказками кормим — занят, в отъездах. Не сказать же, что в подвале чахнет над вонючей брагой!

— А ну не смей называть Пальцы Ведьмы «вонючей брагой»! — нахмурился я и принялся спешно расправляться с завтраком. — Сейчас всё порешаю.

А Рустам, действительно, говорил про ревизора, как я тут же вспомнил. Чиновник оказался хлюпеньким слабеньким лысым старичком латиноамериканской внешности, и выглядел он, скорее, испуганно, чем начальственно, когда я вышел к нему в своём бархатном халате.

— Итак, де Онисов, к вашим услугам. Сразу к делу, что за претензии?

— Ну, вы понимаете… — забормотал ревизор, раскинув по столу какие-то пожухлые бумажки с картами. — Вы же прямо на территории поместья учиняете промышленную деятельность. А у вас водоохранная зона… А там — природные места… А у соседей — плодовые сады. Река Лаура… Вы же знаете, как это долина называется? Знаете, да? Сокровенная! Долина, понимаете? Того и гляди — произойдёт форменная экологическая катастрофа! И всё из-за вас, из-за вас, вот так.

— Форменная, говорите. Экологическая, — хмыкнул я, а затем ударил кулаком по столу. — Замойский вас послал, да⁈ Сколько он заплатил? Говорите!

Похоже, я попал в точку. Старичок округлил глаза и принялся спешно собирать бумаги.

— Вы… что вы такое говорите… Я тридцать лет… Да как такое… Не смейте так…

— Сколько? Мне нужно знать, сколько стоят ваши услуги, чтобы в следующий раз я ими мог воспользоваться против него?

— Ваше строительство незаконно! Всё необходимо снести!

Всё. Он меня довёл.

— Это моя земля! — взревел я. — Я поместный дворянин! Я что хочу на своей земле, то и делаю. Хоть базу для запуска баллистических ракет!

Слова для местных были незнакомыми, и старичка это окончательно напугало.

— Вы… да я… Я буду жаловаться! Буду в княжеское управление жаловаться!

Он поспешно собрал бумаги в потёртую кожаную сумку и ретировался, шарахнувшись от стоявшего на входе и хищно оскалившегося Ваки Два Пера с двумя щенятами. Даже жалко немного его стало.

Но жалеть, разумеется, никого я не намеревался. Ещё чего, запрещать мне вести дела на моей же земле! Прыгнул на Антилопу Гну и поехал в сторону Номоконовска — лично у графа спросить.

Впрочем, сначала завернул и постучался в дом к Надежде Константиновне.

— А её нет дома! — пискнула высунушваяся из окна самая младшенькая, кажется, Аринка. — Она вчера-позавчера была, а сегодня уже укатила снова, у неё заня…

И тут же получила подзатыльник от старшей, Александры.

— Молчи! Сказано же было — нельзя рассказывать! — послышался шёпот. — Что сударь сам должен её найти!

Значит, снова игра в кошки-мышки, вот как? Отлично!

— Где же она, позвольте полюбопытствовать? — попытался продавить я. — Вы же понимаете, что я всё равно разберусь.

— В городе. А где именно — вам знать не велено, — сказали из-за шторки, стрельнув глазками.

— Ясно. А чего вы из дома не вылезаете?

— А тут ходят разные… всякие… — снова заговорила младшая. — Надежда Константиновна сказала, что у нас пока нет денег на охрану, и поэтому…

— Ясно всё с вами. Передайте Надежде Константиновне, что я очень хочу её видеть. И что с охраной я разберусь.

Надо будет Стёпку или Ваку Два Пера им отрядить под охранение. Хотя как мне это сделать? Как отдать? Сейчас ещё эта охрана виноградника, ещё и со стройкой проблемы… Проверенных людей — крайне не хватает. Эх, найти бы мне где-нибудь штук двадцать-тридцать нормальных крепких мужиков.

Вот примерно об этом я думал, пока ехал к графу. Настроение, прямо скажем, было весьма озлобленно, поэтому в канцелярию я вошёл буквально с ноги.

— Сергей Иванович, я не понял — что за… что случилось?… — начал я, но граф спокойно предложил мне место за чайным столиком.

— Присядьте, голубчик. Вы выглядите крайне обескураженным и раздосадованным. Мне тут старый флотский приятель прислал чудесный японский чай, невероятно душистый… Что вас беспокоит?

Чай действительно оказался чудесным и вернул меня к душевному равновесию, позволив спокойно и без наездов рассказать графу о ревизоре.

— Эх… Максимилиан Акакиевич Кёрн… — протянул граф. — Есть у нас такой, весьма въедливый и неприятный старичок. Но не думаю, что это Замойские его подкупили. Ежели и приложили руку — то не деньгами, а угрозами. За него не переживайте. Проведу воспитательную беседу самолично.

— Благодарю, — кивнул я. — Однако проблема с размещением завода остаётся — если есть лазейки в законодательстве, через которые на меня можно надавить, то найдётся ещё один Максимилиан Акакиевич, и уже откуда-нибудь с княжества.

— Да, да… есть такой риск…

Граф задумался, затем махнул рукой и сказал.

— Знаете что, дорогой Александр Платонович, — сказал он и подмигнул, вставая из-за стола. — Или Александр… Петрович правильнее, да? Я вам верю. Что вы честный господин. И за воспитание Стёпки вам большое спасибо. И, говорят, опять совершили некоторые подвиги в порубежных лесах? Более того скажу, у меня на вас есть далеко идущие планы.