Сбой реальности. Книга 3 (СИ) - Попов Михаил Михайлович - Страница 2

— Доверьтесь мне. — обратилась шепотом Мэй к Илье и Юля, которые шли чуть позади. — Он однажды вытащил меня с того света. И не только меня, многих.

Друзья промолчали, осторожно ступая в полутемном помещении, в котором мелькал только белоснежный врачебный халат того, кто будет меня чинить.

— Сколько времени прошло, как он потерял руку? — еще в коридоре стал собирать анамнез доктор.

— Около шести часов. — ответила Юля. — я уколола ему обезболивающее, рана чистая, но…

— Тише, девочка. Починим мы твоего мужика. Не впервой. — оборвал он сбивчивые объяснения рыжей.

— Он бледный, как тень. Может, воды ему? — спросил у присутствующих Илья, все еще несший меня по коридору.

— Сейчас дадим, — остановился кибернетик и скользнул взглядом по всем присутствующим, останавливая свою стремную линзу на мне. Его единственный органический глаз сузился.

— Мне нужно знать что-то еще? — спросил он, держа живую руку на ручке еще одной металлический двери без опознавательных признаков.

— Нет, Ямамото-сан, это чистая случайность, проблем не будет.

Мужчина кивнул, раскрыл дверь. Что внутри я пока не видел.

— Несите его внутрь. Если через пять минут он не окажется на столе, то все, Shinudarou.

Илья и Юля переглянулись. Друг прошел внутрь сразу за врачом, девчонки за ним. Помещение было небольшим: операционный стол, покрытый стерильным пластиком, несколько старых аппаратов и стеллажи с медикаментами. Все казалось старым, но было тщательно убрано, ухожено и обслужено.

— Сюда, — резко бросил Ямамото, включая лампы над головой. Они загудели, освещая пространство болезненным белым светом.

Друг осторожно меня уложил, а у меня не было сил даже зажмуриться. Только кое-как прикрыл глаза.

— Ты сможешь ему помочь? — спросил друг, сжимая кулаки до белых костей.

— Сразу этим и займусь, — мужчина опустил на нос очки с тонкими линзами и начал быстро осматривать рану. — Рука отсутствует полностью, включая плечо. Его плазменным резаком пилили? Очень чистый срез.

— Мы… не знаем, но это несчастный случай, его никто не калечил, — сказала Юля, стоя неподалеку от моей кушетки.

— Имплант делать собираетесь? — оглядел доктор присутствующих.

— Мы…. — рыжая замялась, ее глаза бегали между лицом Ильи и неподвижным мной. — Мы не знаем.

— Ямамото-сан, это единственный вариант. — уверенно вставила Мэй. — Вы же можете это сделать?

— Конечно. — Ямамото даже не взглянул на нее, сосредоточенный на дезинфекции своих инструментов. — Стоимость будет высокой. Процесс заживления болезненным и не быстрым. Но жить будет.

— Прошу вас, господин, сделайте все, что только можно, просто спасите его… — не выдержав напряжения, девушка заплакала, сев на корточки рядом с моей постелью. Трогала ледяные пальцы моей левой руки, отогревая теплой и мягкой своей.

Илья шагнул вперед, его взгляд был твердым.

— Сколько?

Врач обернулся, изучая присутствующих. Остановился взглядом на Мэй.

— Хорошая рука обойдется в сто тысяч. Очень высокая приживаемость, автономность, легкий ремонт и обслуживание. Можно поставить и затычку, за десять тысяч. Но промучается сильно дольше, чем может. — наконец, выдал прайс доктор.

— Ямамото-сан, вы меня знаете, сделаете нам отсрочку платежа? — по заминке моих друзей Мэй все поняла. Доктор кивнул, раскладывая инвентарь.

— Тогда делаем сразу хорошо. Этой ценой и ограничимся, за работу я не возьму.

— Майкл бы никогда не согласился на имплант, — ее голос дрогнул.

— Тогда он просто умрет, девочка. — со спокойным тоном сообщил врач, словно сказал прохожему который час. — Решайте.

— У нас нет выбора, — голос Ильи был тверд, почти безэмоционален. — Он выживет, а дальше разберется с этим сам. Но сначала мы должны не дать ему помереть.

Мэй склонила голову, подошла ближе к Илье и Юле, склонилась над рыжей и погладила ее по голове.

— Не бойтесь. Я же живу как-то? — попыталась она мягко улыбнуться.

— Начинаем немедленно. — сказал доктор, щелкнув резинкой хирургической перчатки.

Я был немым наблюдателем, иногда раскрывая глаза, чтобы посмотреть, что меня окружает. Это было то немногое, на что у меня оставались силы. Но я отчетливо слышал и видел сомнения и стенания друзей. Зря они нервничают. И так сделали для меня так много, что теперь не знаю, как расплачусь.

В операционной повисла тишина. Лишь гул приборов и помпа искусственной вентиляции легких нарушала ее. Врач склонился надо мной, прикрыв тело стерильной простыней, оставив только обрубок. Его механическая рука двигалась так точно, что мне показалось, будто это не он сам делает, а какая-то программа или что-то вроде того.

Док пробормотал что-то себе под нос, активировал панель на одном из своих мониторов. Синий свет наполнил комнату, отражаясь в его стеклянном глазу.

— Я начинаю работу. Шуруйте за дверь, — объявил он без эмоций. — Тут нельзя отвлекаться.

Юля хотела было возразить, набрала полные легкие воздуха, но Илья успел схватить ее за локоть и вывести.

— Пусть делает свою работу. — коротко бросил он.

Мэй молча наблюдала, затем спокойно вышла за ними. Дверь закрылась, оставляя меня наедине с этим мясником в окружении кучи медицинского оборудования. Тошнота подкатила к горлу, когда я вспомнил, как выглядела база Сборщиков.

Чувствую, что мне сделали укол куда-то рядом с ключицей. Стало очень тепло, захотелось спать. Монитор перестал судорожно моргать, какие-то линии стали выравниваться. Я все равно не знал их назначения.

— Хорошо. Ну держись, парень. — сказал он мне, улыбнулся из-под усов, и склонился к ране.

Врач осмотрел кровоточащую культю, где некогда была рука. Взяв в руки небольшой хирургический лазер, он начал аккуратно обрабатывать рану, прижигая края тканей. Запах паленой плоти наполнил комнату, а я проголодался.

Переключился на небольшой инструмент с вращающимся наконечником. Подключенная к его руке, насадка светилась красным, раскаляясь для температур, необходимых для работы с биологической тканью и металлом. Каждый шаг был четко запрограммирован, каждый нерв соединялся с крохотными контактами, как струны у музыкального инструмента.

— Нервы подсоединены… — пожевал он губы, глянул на меня. И зачем он это декларирует?

На панелях загорелись зеленые индикаторы. Большой сканер из-под потолка выехал, выдвинулся, наставился на ячейку, которая теперь была частью моего тела. В это время Ямамото взял небольшой цилиндр, похожий на заготовку протеза. Он был стерильно белым, с металлическими вставками, и начал трансформироваться, как только его подключили к питанию.

Цилиндр лопнул пластиком, стал разворачиваться и преобразовываться, вырастая в длину и форму, повторяющую человеческую руку. Его поверхность становилась все более сложной, с серебристыми вставками и крошечными проводами, что выглядели как нервные окончания.

— Мда, тяжелый случай… Не часто ставлю Хираши… — пробормотал Ямамото, подключая контактные точки одну за другой.

Юля нервно ходила из стороны в сторону, скрестив руки на груди.

— Мэй, как долго длится операция? — ее голос был полон тревоги.

— Недолго, как правило не больше получаса, если рана чистая. — ответила девушка, сидящая на полу в углу.

— Надеюсь, этот мужик знает, что делает… — пробурчал великан, упираясь спиной в стену.

В операционной приборы стали подавать сигналы, подтверждающие успешное завершение интеграции протеза. Ямамото склонился над моей новой рукой, изучая каждую деталь.

— Нейропривод есть? — произнес он, щупая мою шею.

Он был. Это та штука, которая связывает меня с интравидением напрямую, и управляется ядром, к которому я подключен. Но так же служит и для управления аугментациями, если таковые есть. Я никогда об этом раньше не задумывался, но в современности многие ставят себе протезы даже без нужды для этого. Считается, что это круто. Ну и тупость.