Академия Пламени. Истинность по обмену (СИ) - Дрэйк Анна - Страница 32

– Ну, тогда у нас просто появится один труп, один вечный раб, – невозмутимо отвечает Ричард. – И одна истинная невольница для утех.

– Я выбираю быть трупом, – быстро поднимает руку Стюард.

Но Ричард качает головой.

– Увы, эта должность уже закреплено за господином Мортоном. Так что, быть тебе вечным рабом семейства Стэрианов.

Стюард хватается за сердце, изображая испуг, после чего парни хохочут.

Мне конечно очень приятно, что конфликт между ними утих, но тема разговора всё равно злит.

– А ещё, декан сказал, что я использую чувства Грэга, – говорю как можно громче. – Но я этого делать не хочу. Потому что он очень достойный парень. И такие шутки в свою сторону он не заслужил.

– Да, брось занудничать, – Стюарт толкает меня локтем. – Меня вон вообще в который раз предателем обозвали и ничего.

– А вообще, ты как-то слишком подозрительно за Мортона заступаешься, – прищуривается Ричард. – Учти, ты хоть и осталась здесь учиться, но к Мортону я тебя и на расстояние пушечного выстрела не подпущу.

– Грэг мой друг, поэтому прекрати, пожалуйста, – я поджимаю губы, а после со вздохом продолжаю. – Но вообще, декан сказал еще кое-что и это окончательно выбило меня из колеи.

Ричард прищуривается.

– Я слушаю.

– Он сказал, что защищает меня. А я прежде, чем буду бросаться в конфликт с твоей семье, должна разобраться со своей.

– Хочешь сказать, что твои родители тоже будут против наших отношений? – Ричард усмехается. – М-да, смешно. Да они радоваться должны, что Стэрианы оказали им такую честь. Кто они у тебя там? Торговцы?

Если б не истинность, то они бы меня и моих родителей увидели бы разве что в окне проезжающего экипажа. Если я уж иду на конфликт со своим отцом, то мнение твоего отца-торговца уж точно меня не интересует.

Меня будто ледяной водой окатывают.

– Знаешь, Ричард, – я делаю шаг назад. – Если тебе настолько плевать на мнение какого-то торговца и его семьи, то не уверена, что и нашей истинности ты не особо-то рад.

Ричард ведет плечом.

– Истинности нельзя радоваться или нет. Она просто есть. Как данность. Как порядок вещей и уверенность, что после дня наступит ночь.

Я вздергиваю подбородок вверх.

– И что же тогда для тебя наша истинность? День или ночь?

Ричард морщится.

– Что за странные ни к чему ведущие вопросы? Я считал, что подобные дурости в голове женщин просыпаются лет так через десять после брака. А ты начинаешь подобным страдать, когда мы даже еще не женаты.

Пренебрежительный тон в один момент выдернул меня из тумана очарованности Ричардом и напомнил мне о том, почему этот дракон так выводил меня из себя в самом начале нашего знакомства.

– Тебя именно это заинтересовало из всего, что я сказала, да? – Я складываю руки на груди. – На остальное плевать. Главное, чтобы какие-то там торговцы не посмели высказать своё мнение великому лорду Стэриану.

Ричард поджимает губы.

– Ты утрируешь, Риана. И будь добра, говори спокойно.

– Не смей мне указывать, – я выставляю палец перед лицом Ричарда. – И вообще, следи за собой, понял? Ты просто невыносим. И заруби себе на носу, своих родителей я унижать не позволю, ни тебе, ни твоему отцу.

А если истинность со мной для тебя настолько тяжелое бремя, то спешу обрадовать – Гэлэван сказал, что это можно контролировать. Подавить в себе. Если хочешь, давай вернемся и спросим как это сделать.

Я заканчиваю говорить и к своему ужасу понимаю, что Ричард  молчит.

Не спешит отказываться, не отрицает моих догадок, а наоборот – задумывается над моими словами.

– Молчишь, – я горько улыбаюсь. – Похоже, подавить нашу с тобой связь и правда лучшее решение.

– Я не уверен, что это возможно, – медленно качает головой Ричард.

– И это единственное, что тебя останавливает? – Уточняю я.

Ричард вздыхает.

– Риана, пойми. Истинность не работает как любовь. Без любимой женщины прожить можно, а вот потеряв истинную многие драконы могут либо сойти с ума, в прямом смысле либо действительно умереть. Я нуждаюсь в тебе потому что ты есть. Всё. Если бы истинной оказалась другая девушка, я бы испытывал тоже самое. А ты от меня ждешь романтических проявлений. Этого не будет. Истинность работает на уровне инстинктов. А чтоб привязаться к тебе как к человеку, мы слишком мало знакомы, разве нет? Поэтому, в моем понимании, тебе действительно повезло оказаться моей истинной. А вот с моей стороны это наоборот – крайняя неуда…

– Да пошел ты!

Срываюсь я и залепив Ричарду пощечину, разворачиваюсь и убегаю прочь.

Глава 41

Сукин сын! Мажор недоделанный! Грёбаный леденец!

Да все оскорбления по отношению к Ричарду звучат, как комплимент.

Посмотрите на него, я недостаточно хороша, чтобы разбавить его голубую кровь.

Кипя негодованием, я, наконец-то, добираюсь до своей старой комнаты. Сейчас до полного счастья только не хватает разборок с Карин. Замираю возле двери.

Пожалуй, сначала не мешает сходить за вещами и ключами от комнаты, чтобы не зависеть от того, пустит меня Карин или нет. А уже потом объяснять ей, почему отменили приказ на отчисление. Да и надо ли? Карин фактически выгнала меня из академии, а я буду перед ней объясняться. Да ни в жизнь. Перебьётся!

― Ну ладно, прости, ― обрушивается на меня шквал обаяния Ричарда, который с чего-то решил идти вслед за такой недостойной простолюдинкой как я. ― Ляпнул, не подумав. А ты сразу обижаться. Давай, прощай быстрее и пойдём в столовую.

Меня аж трясёт от такой наглости парня.

― Ты, между прочим, ударила меня и при Стюарте, ― продолжает Ричард и голос его с каждым словом покрывается коркой льда. ― Никогда. Слышишь, никогда больше не смей поднимать на меня руку.

― Послушай, Ричард, ― медленно и как можно спокойнее говорю я. ― Я тебе дрессированная не собачка,чтобы прибегать по каждому твоему требованию.

Захлёбываюсь от такой дикой уверенности в своей правоте. Вот они аристократы, которым наплевать на мнение тех, кто ниже их. Пусть даже это истинная.

― Я так и не говорил,― беззаботно отмахивается от моих слов леденец. ― Ты всё придумываешь, а потом обижаешься.

Опа! А это что-то новенькое. Он, что, обвиняет меня?

― ТЫ оскорбил мою семью, ― от злости на него тычу пальцем в его ледяное сердце. Как бы я хотела проткнуть его мускулистую грудь и действительно добраться до куска льда, которое он по ошибке именует сердцем.

― Да, я тебя умоляю. Никого я не оскорблял. Просто сказал правду, которая тебе не понравилась.

― А тебе бы понравилась правда, оскорбляющая твою семью?

― Правда, она и  есть правда. Оскорбительна или нет, уже не важно, ― напыщенно произносит Ричард. ― Хватит пререкаться, пошли лучше прогуляемся.

Он тянет меня за руку к выходу. Я чувствую, как одна часть меня буквально тянется за ледяным, повизгивая от удовольствия. Так вот, ты какая истинность во всей красе. Прав или не прав, тебя всё равно тянет к нему.

Та часть меня, которая отвечает за разум, тормозит радость от предложения Ричарда.

― Насколько я знаю своего отца, ― не обращая на мои сомнения внимания, произносит Ричард, уверенно шагая к выходу. ― Он может появиться здесь, чтобы лично убедиться в том, что я обрёл истинную.

― Вряд ли увиденное ему понравится, ― холодно отвечаю я. ― Ричард, я считаю, что декан был прав и мы действительно не пара. Слишком разное отношение к жизни. На одной истинности семью не построить.

Ричард так резко поворачивается, что я утыкаюсь ему в грудь.

― Семья? Не рано ли нам сковывать себя узами брака?

Я тяжело вздыхаю. Прав был декан, когда говорил, что Ричард играет в истинность, а мне его игры могут дорого обойтись.

― Прости, но у меня мало времени, ― говорю я холодно, высвобождая руку и отстраняясь от него.

― И чем это ты так занята стала? ― бешено сверкая глаза, сжимает мою руку Ричард.