Империя (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович - Страница 29

До конца отдачи выкупа за нашу свободу оставалась всего одна неделя. После очередной вечерней тренировки Гай Юлий Цезарь как всегда вместе с братьями Крассами задержался в их семейной бане и когда собрался к себе домой, уже стемнело.

Публий почесал затылок — Уважаемый Гай! Предлагаю взять наших рабов для сопровождения вас до дома! Слава богам, что они еще не выкупились и есть кому вас сопроводить!

Гай возлег в паланкине и четверо рабов-негров взялись за носилки. Богатые и знатные римляне могли позволить себе роскошь — носилки. Рабы переносили их на специальных паланкинах, позволяя наслаждаться прогулкой, не утруждая себя ходьбой. Эти носилки были не только способом передвижения, но и символом статуса и богатства.

Уровень преступности в Риме в это время был достаточно высок. В городе не существовало правоохранительной службы, и каждому приходилось самостоятельно беспокоиться о собственной безопасности. Смельчакам, отважившимся на ночной поход по узким извилистым римским улочкам, нужно было вооружаться или брать с собой охрану. Отсутствие освещения на улицах лишь облегчало задачу грабителям. В Риме процветали хищения, грабежи, вымогательства, подделка алкоголя и драгоценностей. Могущественные банды могли держать под контролем целые районы города.

Если же не было охраны, жертва ночного нападения должна была быть счастлива, если у нее осталась хотя бы пара зубов. Уходя из дому, римляне тщательно закрывали ставни и запирали дверь на замок. Владельцы лавок дополнительно завешивали окна и двери цепями. Со злоумышленниками пытались бороться в том числе с помощью магии. В городе процветала торговля специальными табличками с проклятиями.

Отсутствие освещения на улицах облегчало задачу грабителям. Хозяева магазинов закрывали двери и оконные ставни дополнительно железными цепями.

Несмотря на то, что наказания для грабителей были строгими: за крупные ограбления — отрубание конечностей или сразу смертная казнь, а за мелкие воровства — изгнание или публичная порка, преступность только процветала.

Например, плебейский трибун Клодий сколотил отряды, которые использовал для запугивания, грабежей и убийств политических противников. Одной из его жертв стал Цицерон, имение которого было полностью разграблено.

Я, мой брат Андрей, Петр и Федор, вооружившись дубовыми дубинками, верх которых был окован металлическим кольцом, двинули следом за носилками. Несмотря на наличие носилок, перемещение по городу все равно занимало много времени, особенно учитывая узкие и часто переполненные улицы. Сейчас же улицы были безлюдными, и четверо носильщиков споро шагали, на паланкине был закреплен фонарь, внутри которого горела свеча.

Я посматривал по сторонам, задумавшись над дилеммой — в древнем Риме было запрещено ношение оружия в черте города. Но вот удивительным будет тот факт, что эта норма долгие столетия не регулировалась никакими законами. И это в Риме, который был родиной современного права. Как так вышло? Вопрос свободы ношения оружия был вообще краеугольным камнем мышления любой античной общины. С одной стороны, каждый свободный человек имел право оружие иметь и носить как признак собственной свободы. С другой — если ты взял с собой оружие, то явно готов его применить, что вредно для общества. Поэтому во всех древних общинах в той или иной мере возникал запрет на ношение оружия внутри города, дабы обезопасить общество от возможности кровавых разборок на улицах города: нет оружия — нет и возможности его применить. Не исключением был и Рим, где этот запрет являлся одним из древнейших, возникших на заре становления общины. Причём для Рима, в котором вместе с полноправными патрициями жили неполноправные, но проходящие службу в армии плебеи, этот запрет был тем более актуален. Но из-за особенностей архаичной римской правовой системы оформлен он был как религиозный закон.

Вот только это был вовсе не закон в современном понимании. Начать стоит с того, что все римские законы вышли из так называемых обычаев (mores) — неписанных норм, которым все следуют. Во времена ранней Республики обычаи были гораздо более сильными аргументами в суде, нежели закон, так как законы писаны людьми, а обычаи выработаны многомудрыми предками и освящены богами. Но среди обычаев были всем обычаям обычаи — религиозные законы, которые регламентировали такие области жизни, в которых наказания людьми мало, а потому тебя за святотатство и нарушение божественных запретов покарают ещё и боги. Дабы общественная жизнь не превратилась в полный хаос, то туда записали скопом все общественно вредные деяния, типа нападений на магистратов, жрецов, неуплату налогов, покушения на чужую собственность и так далее. Вошёл туда и запрет на открытое ношение оружия в пределах померия — сакральной черты города, внутри которой был Рим, а за ней весь остальной мир. Туда же относился и запрет на появление в черте померия солдат в доспехах и вооружении, так как солдаты-ополченцы, одевая доспех тем самым переставали быть гражданами Рима. Этот запрет преследовал похожую цель — не дать использовать армию во внутригородских разборках — политика отдельно, война и оружие отдельно.

И в принципе, данные запреты довольно строго соблюдались. Причина этого довольно прозаична: во-первых, суровость наказания за святотатство в виде изгнания с потерей гражданства и вечным проклятием богов, либо вообще смерти; во-вторых, понимание каждым римским гражданином, что если дать разгуливать по форуму или в курии любому, даже хорошо знакомому человеку с оружием сегодня, то завтра могут точно также отнять уже что-то из твоих сакральных прав. Тем более, что обычно открытое ношение оружия было признаком накалившейся политической обстановки и предвестником бунта. Поэтому наказание за ношение оружия редко когда шло не вместе с мятежом и попыткой свержения Республики, то есть преступлениями, наказание за которые — смерть.

Проблема же пришла оттуда, откуда никто не ждал — в определённый момент этот запрет стал тяготить уже самих сенаторов. Нет, они всё ещё были против того, чтобы кто либо из плебса мог разгуливать с оружием, но с началом обширного кризиса Республики всё чаще стали возникать ситуации, когда во имя её спасения требовалось немного поработать мечами в городе. Видя, что если очень хочется спасти Республику, то можно и нарушить древний священный запрет, народ тоже начал вооружаться. Преступность, и до этого неслабая, теперь распоясалась, и ночью стало небезопасно передвигаться даже в центре города. Сенат же сделать с этим не мог ровным счётом ничего. Полицейских подразделений в Республике не было, да и быть не могло, так как это давало бы одному из магистратов слишком много власти внутри города. Поэтому городские преторы мало что могли сделать с разгулом бандитизма — чего доброго пырнут ножичком или тебя самого, или того, кто донесёт на нарушителя. Тем не менее, именно открытого ношения оружия днём всё ещё не допускалось из-за общественного порицания этого факта. А потом случился Сулла, который нарушил все сакральные нормы в своём походе за «спасение Республики от клятых марианцев»: поднял мятеж, взял Рим приступом и устроил резню марианцев в городе. Солдаты в первый, но не в последний раз резвились в черте померия. И по факту произошедшего никого не наказали — победителя ведь не судят. С этого момента не только Республика, но и все её сакральные нормы, полетели к чертям, растоптанные сандалиями легионеров. Пару лет спустя точно также возьмут город и устроят радостное кровопускание всем несогласным уже марианцы, а потом ещё через пару лет сделает Сулла, показав, что крови на улицах города можно пролить ещё больше.

Древнеримские улицы расходились во разные стороны от Форума — центра города. На всех домах не было номеров, и чтобы найти здание, нужно было назвать имя владельца дома. Табличек на домах с названиями улиц тоже не было. Я представил было существование почты и отмел эту идею.

Неожиданно носильщики встали и опустили паланкин на земь. Причиной были десяток грабителей с ножами в руках вышедших из едва заметного проулка. Один из них, у которого вместо ножа в руке была дубинка, крикнул — Вылазь наружу и плати налог за проезд по нашей улице.