Целитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 21

— Я не отдам тебе её в рабство. Мы придём оба, — вздохнув, я встал, собираясь начать уговаривать статную высокую японку на сверхурочную работу, но в это время пиликнул мой телефон. Посмотрев на дисплей и прочитав, что там было написано, я поправился, — Отдам вместе с Асуми, но они в десять часов вечера должны быть дома. И сытыми. Не полными апельсинового сока или пиццы, Коджима Рио, а сытыми. После нормального ужина.

— Вот его твоя синеглазая и сделает, — поднял руки довольный друг, — Хоть какая-то польза будет!

Ну, хотя бы так. А мне пора в медкабинет, проспать пару часов, а затем, дома, отправиться на виртуальную охоту. Довольно давно уже я расставил несколько ловушек на психа, создающего киборгов и периодически написывающего мне угрозы на почту… одна из них сработала. Неуловимый гений, сумевший кустарными методами создать Хито-Хито, киборга на человеческой основе, всё-таки допустил ошибку. А я не люблю оставлять за спиной живых врагов, к тому же таких, кто постоянно обо мне помнит.

Интерлюдия

Жизнь порой делает крутые повороты, оставляя тебя ошпаренным, шокирующе оглядывающимся по сторонам, пытающимся понять, за что хвататься, где верх, а где низ. Это редкость для большинства людей, да и случается лишь тогда, когда они строят свои дома на песке, фигурально выражаясь, но для Маны, увы, оказалось трагически регулярным событием.

Сначала отец, потом мать. Несмотря на мягкость девушки, на её тихий и домашний характер, нельзя сказать, что оба этих происшествия сломили её. За добрым и пугливым нравом, демонстрируемым окружающим, всегда таился незаурядный разум, меньшее из достижений которого было получение отличных оценок в школе. Да, её ум постоянно был скован собственной натурой, но в этой клетке сквозь решетки было многое видно. В том числе и все недостатки отца, для которого она была лишь якорем, помогающим не утонуть в бездне безумия, да и позиция матери, которая вечно рядом, но никогда не близко, немногим от него отличавшаяся.

Мана знала, что они оба покинули её по желанию. Своему желанию. Знала и была им благодарна за всё то, что они уделили ей, но при этом понимала, что эти отношения были нездоровы. Как нездоровы и её, но что есть норма в этой жизни? Некоторое общепринятое и никем не соблюдаемое условие? Этого она не знала. Ей и не хотелось. Она выбрала за кем следовать, он выбрал её, а все остальное было малосущественно. Всё, что ей требовалось от жизни — научиться давать отпор всем, кто не он.

Так и было, пока она, наконец-то, не сделала первый шаг по этому пути.

Враг был рядом, он уже протянул свою жадные похотливые руки, чтобы схватить её, но Мана была настороже и… при оружии! Ловко схватив лежащую рядом с клавиатурой большую линейку, нашедшуюся дома у Рио, она звучно хлопнула ей по чужим конечностям, заставляя приставалу взвыть и поспешно ретироваться.

Постоянная бдительность!

Акира может сколько угодно думать, что Хиракава всё это проделывает, лишь желая добра Мане, но та куда лучше его знает, насколько на самом деле похотлива эта синеглазая кошка! Насколько испорчена! Это она, Мана, всегда рядом с Хиракавой! Она о ней знает больше всех!

Обжигающие бурлящие чувства, прорвавшиеся сквозь сломанную врожденную блокаду психики, даже не думали утихать. Лишившиеся тормозов, они устроили шторм в душе работающей за компьютером девушки, даря ей энергию, силу и волю. Она бодро била пальчиками по клавишам, щелкала мышкой, глаза внимательно следили за строчками на мониторе, но сама Мана Кирью думала о своем. Думала с того самого момента, как рука мужа, перехватившая её в коридоре школы, и его слова, окончательно доломали плотину, сдерживавшую её всю жизнь!

Ей нельзя быть такой, какой она была раньше. Запрещено. Этот запрет, эта стальная заплатка на пузыре её собственной фальшивой личности, оказался сильнее исходного материала, и тот лопнул, позволяя Мане купаться в собственных эмоциях, наслаждаясь собственным волеизъявлением, горячим, буйным, позволяющим ей дышать полной грудью.

Опять крадётся!

Схватив линейку, Мана обернулась как ужаленная, с треском влепляя её… в лоб, прикрытый белыми волосами. Невысокий худощавый парень, друг Рио и Акиры, пялился на неё, приоткрыв рот, определенно находясь в полном шоке.

— Ой! Прости пожалуйста! — подчиняясь старым привычкам, Мана вскочила с кресла, поклонившись.

— Чертовы психопаты, как же вы мне надоели… — беззлобно забурчал парень, потирая лоб, — Одна Мичико нормальная, а остальные, придурки демоновы, все с вывихом! Вот как ты меня заметила⁈

На бурчание друга пришёл Рио, который тут же уставился в монитор компьютера, за которым сидела Мана. Брови хозяина квартиры взлетели вверх в неподдельном изумлении.

— Ты уже столько сделала⁈ — похлопал ресницами он, — Как⁈

— Мне… я… — остатки прошлого пытались цепляться за язык Маны, но в памяти слишком уж свежа была та легкость и скорость тела, та ясность мыслей, с которой она, простая девушка, одолела «надевшую черное» (пусть и в шутку), — Я проделывала кое-что подобное раньше… большинство досье мне знакомо.

— Ах да, ты же Шираиши, — облегченно выдохнул Коджима, тут же великодушно маша рукой, — Тогда можешь вот этого бить сколько влезет!

— Эй!! — возмутился беловолосый.

— Пойду позову Мичико, пусть стоит здесь на коленях и молится на Ману.

— Эй!!! — на кухне его определенно услышали.

— Ты тоже не стесняйся, бесполезный ниндзя, вставай на колени!

— Слышь, ты!

— Она нас спасает!

— Тебя она спасает, апельсиновый маньяк!

— И Мичико! Так что вставай!

— Не мешайте мне, пожалуйста.

Теперь уже оба парня раскрыли рты, глядя на Ману. Та, испытывая легкое смущение, слегка им поклонилась, после чего обоих из кабинета как ветром сдуло. Девушка села назад за компьютер, чувствуя легкое головокружение и небывалый подъем духа.

Она это сказала! Они мешали, она сказала, и они ушли!

Так легко! Так непривычно! Так… замечательно!

Пальцы вновь забегали по клавиатуре, а на лице девушки поселилась улыбка. Краем уха она слышала перешептывания на кухне, среди которых чуть громче выделялся голос Асуми, определенно довольной как бегемот.

Жизнь приобретала новые краски.

///

— Поцелуй меня в задницу.

Хриплый уставший голос принадлежал заросшему человеку, безвольно сидящему в офисном кресле на колесиках. Его руки болтались, почти спадая с ручек, голова висела, а сам он был совершенно не достоин надетого костюма, вполне неплохого по меркам любой страны. Сидящий напоминал бомжа, забывшего о себе давным-давно, годами нормально не питавшегося и не высыпавшегося. Однако…

— Агент, вы забываетесь! — зло проскрежетал специальный агент Салливан, вскакивая со своего кресла и нависая над собеседником, только что предложившем ему неприемлемое, — Об этом будет доложено!!

— О чем? — вяло поинтересовался обросший тип, даже не соизволивший поднять голову, — Джимми, ты сейчас здесь потому, что понял, на что годятся твои университетские мальчики и ты сам, когда дядю Сэма шлют нахер. Из великих и могущественных агентов ЦРУ вы превратились в клоунов…

— Еще одно слово, агент Баранофф…

— И что? — человек приподнял голову, а на его лице возникла издевательская усмешка, — Что ты сделаешь, Джимми-бой? Мамочке пожалуешься? Или дядюшке Сэму? А, ему нельзя, потому что он уже полирует свой большой специальный хер, готовя его для большого специального агента Джима Салливана. Агент об этом знает, он боится, у него полон рот японского добра, которое еще надо сглотнуть, а Джимми очень боится расплескать то, что ему туда уже спустили. Поэтому он прибежал ко мне, готовый сосать и сглатывать еще и еще, лишь бы я уберег его нежную жопку от большого занозистого хера американского правосудия…

— Ты… — мощный ирландец американского происхождения сжимал свои кулаки, но на проклятого русского это не производило ни малейшего впечатления. Он лишь сидел, покачивая ногой, да насмешливо посматривал на своего якобы начальника. А тот понятия не имел, что ему сейчас делать.