Целитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 18

Если от дозированно выпущенной мной Ки Асуми лишь пораженно фыркнула и напряглась, то Мана свалилась на задницу, а затем, мелко дрожа, уставилась на меня во все глаза. Это тут же привлекло внимание Хиракавы, которая, метнувшись к подруге и проверив её, удивленно выпалила:

— Да она тащится, Кира! Она сидит и кончает!! Чего-ооо?!!

— Вернись на место, — велел ей я, а когда Асуми подхватилась, выполнив указание, рывком снял давление, жестко обратившись к жене, — Твоё белье. Забери. Немедленно.

Асуми была категорически не готова к тому, что моментально содравшая с себя майку Мана швырнет её подруге в лицо, а затем кинется на неё, как разъяренная кошка. Не готова, но, являясь довольно опытным уличным бойцом, хафу попыталась разорвать дистанцию, только вот куда более высокая, чем она, девушка, прыгнув на стену и оттолкнувшись от неё под идеально выверенным углом, играючи снесла своим телом синеглазую с ног, навалилась сверху, а затем, перевернув за живот, молниеносно укусила за задницу, после чего спокойно, хоть и очень быстро, выхватила свои вещи из моментально ослабших от удивления рук подруги. Еще секунда, и голая, но совершенно этим не смущенная Мана стоит, протягивая мне своё нижнее белье.

— Моя жопа! — удивленно-пораженный вскрик хафу завершил эту молниеносную композицию красочной точкой.

— Мана — далеко не так проста, как тебе может показаться… — пробурчал я, сноровисто одевая жену, — Она просто не может быть достаточно честной с собой. Наша задача — помочь противоположностям внутри неё подружиться, прийти в равновесие, найти более безболезненный баланс.

Одевание, как я и думал, включило назад «тихоню», от чего Мана не нашла ничего лучше, чем броситься мне на шею и начать трястись. Асуми, потирая зад, смотрела на всё это дело с приоткрытым ртом. Как ни крути, но её (предупрежденную!) только что за секунду уложило самое безобидное и мягкое существо, которое она только знала. Отняло вещи и укусило за задницу. Точнее, наоборот…

— Так, всё! — прервал я треск хафу, — Я опаздываю. Пообщайтесь, поговорите вдвоем, потом ложитесь спать. Я буду поздно.

— Драться идешь?

— Нет, смотреть на бой.

Меня позвал дед, Горо Кирью. Отказываться от приглашения я и не думал, так как бой намечался особый, на него собирались прийти самые известные и сильные бойцы Токио, даже, как скупо обмолвился родственник, некоторые летят из других стран. Человек из старых родов принял вызов и собирался провести публичный бой.

Поехали мы с дедом на машине, принадлежащей Сенко-гуми, большой, представительской. Наверное, единственный вид транспорта во всей Аракаве, способный разместить в себе такого титана как Горо так, чтобы он сохранил свое достоинство. Ехали молча, каждый думая о своем. Попутно я экспериментировал с «духовным давлением», постепенно понимая, какой полезный инструмент мне вручил чемпион Северного Канто. Точнее, полезный, но бытовой — за счет неразвитого источника, которому еще расти и расти, я вряд ли кого-то из противников смогу подавить или хотя бы впечатлить (вон даже Асуми, совершенно не ожидавшая подобного, лишь удивилась), зато если придётся иметь дело с обычными людьми, то возможность придать себе немного веса — будет бесценна. Главное научиться дозировать.

Огромная лапа деда легла на плечо. Между двух пальцев у того была зажата бумажка.

— Это тебе, от Хиро, — ворчливо пророкотал гигант, — Опять что-то затеяли, пакостники?

— Скорее наоборот, — вынул я записку, открывая, — Можно сказать, восстанавливаю свою честь.

— Даже знать не хочу… — веско наврал определенно желающий знать старик.

— Если я тебе расскажу, то смотреть будут не на легендарного представителя древних семей, а на легендарного орущего Горо Кирью…

Машина вильнула на трассе, а водитель подозрительно захрюкал, тут же получив подзатыльник… двумя пальцами.

— Ваши дела, — фыркнул дед, — пусть остаются вашими. Главное, внук, сейчас рта не раскрывай. Что бы тебе в твою голову не пришло — поделишься потом со мной в додзё. Ладно?

— Да, джи-сан.

Намек, что среди зрителей будут не только зрители, был более чем понятен.

Само действо происходило в небоскребе, в котором с пятидесятого по пятьдесят третий этаж была установлена настоящая роскошная арена, разительно отличающаяся от мест, где я бывал ранее. Много света, удобные сиденья, расположенные по два-три за раз, уважительно раскланивающиеся и хорошо одетые люди, предпочитающие либо деловые костюмы, либо традиционные национальные наряды. Я успел заметить китайский, тайский и, вроде бы, монгольский костюм, но от дальнейшего осмотра меня отвлек мягкий тычок в плечо такой силы, что я врезался в рядом севшего деда.

Ткнули меня, причем, не кулаком, а мордой, которая, совершив этот акт агрессии, принялась меня шумно обнюхивать. Морда была знакомой…

— Пангао-сан, и ты тут? — весело удивился дед, — Как сам-то? Чего это ты к моему внуку пристал?

— Встречались как-то… — пробурчал я, не особо понимая, как реагировать на зверя весом в несколько сотен килограммов, который, ворча и пыхтя, пытается пристроить зад на кресло рядом со мной. Получалось у него неважнецки, но панду это ни грамма не смущало… в отличие от тех, кто сел позади нас. Причем эти люди не стали пинать зверя и выкидывать с пятидесятого этажа, а, понимающе переглянувшись, пересели на другие свободные места.

— С одной стороны, я не хочу знать, — рассудительно пробормотал старик, — С другой стороны, мне очень интересно, что ты такого сделал старине Пангао, что он лезет тебе на голову… Кажется, он считает, что ты ему задолжал…

— Ну, скорее он мне, — не согласился я, вызвав негодующее пыхтение медведя. Тот даже как-то злобно всхрюкнул.

— О, этот звук я знаю! — нездорово обрадовался Кирью-старший, — Он обещает тебя вздуть!

— Я, вообще-то, тебя умыл, — повернув лицо к огромной черно-белой морде, пялящейся на меня довольно враждебно, проговорил я.

Медведь зловеще всхрапнул. Вспомнив события той ночи, когда я с Тануки Ойей и его помощницей убегал от облавы, пришлось признать:

— Да, ты нам помог. Указал, где люк, возможно даже задержал погоню.

Панда, навалившаяся немалой тяжестью мне на плечо, довольно покивала. Хм, а ведь это дикий зверь. Я принюхался, благо труда это не составляло, вокруг меня было гораздо больше панды, чем воздуха. Странный разумный зверь не пах так, как должно пахнуть дурное неуклюжее животное, живущее в подземелье с бомжами. Наоборот, от его шерсти шел легкий аромат хорошего парфюма…

— Вы, хватит друг друга обнюхивать, — добродушно проворчал дед, — начинается.

Современный амфитеатр на высоте двух с лишним сотен над уровнем земли, оказался совсем не простым. Когда двое людей вышли на просторную, метров ста квадратных, центральную площадку, сверху и снизу начали опускаться толстые, но совершенно прозрачные панели, заключающие их в огромный куб. После того, как конструкция собралась, изолируя обоих бойцов, по её поверхности пробежали слабые голубые разряды, похожие на электричество, но им точно не являющиеся.

— Теперь ты увидишь истинную силу «надевших черное», внук, — удовлетворенно заключил Горо Кирью, — присмотрись к ним обоим, возможно, с арены выйдет лишь один.

Люди, стоящие друг напротив друга на арене, не впечатлили бы обычного зрителя. Было нечем. Ни цветастой одежды, ни бугрящихся в разные стороны мышц, ни эксцентричного поведения. Они даже одеты похоже, подметил я, недовольно пихая вконец обнаглевшую панду, которая, уместив-таки задницу в кресло, верхнюю часть тела завалила на меня, еще и обнимая лапой за плечо. Одежда. Простая черная ткань, свободный покрой. У юноши, стоящего слева, рубаха выпущена наружу, у мужчины, стоящего справа, заправлена в штаны.

Оба босые. Гармонично развитые тела, отчетливо видимы вены и жилы под кожей. Оба азиаты… хм. Анализируя их, внезапно понял, что у юноши, стоящем с заложенными за спину руками, нет мозолей на ступнях и на видимых участках кистей. А еще нет родинок, родимых пятен, шрамов… кожа идеально чистая, как будто бы он младенец или робот. Неестественно. Его противник, наоборот, самый обычный человек со всеми положенными недостатками, шрам, разделяющий его узкую бородку, заметен на расстоянии в десяток метров.