Пацаны в городе. Война казанских улиц - Гафаров Артур Айратович - Страница 15

Марат Салихов, г. Москва»

«Матрешки» носили юбки не столько широкие, сколько длинные и черные – как бы «монашеские»: тут был элемент «служения», приверженности определенной группе. Начес или «химия» на голове были в подражание американским певицам и актрисам, чьи эротические образы пришли с первым видео.

Кстати, они ведь считали себя рабочим классом – большинство училось в ПТУ или вообще не училось: в 90-е начали торговать на рынках, а другая часть пошла по криминальной дорожке. Моя подружка из детсада, Юля, была сначала в ”бассейновской“ группировке, а потом стала стоять на шухере у домушников, за что отсидела в колонии два года. Потом вроде начала нормально жить – бизнес наладила, завела свой магазин. Сейчас иногда встречаю ее – вид очень больной, потрепала ее жизнь…

М.»

«39 квартал». Объединение «кварталов», этого громадного жилого комплекса, произошло тоже только в 90–х, а до этого многочисленные группы имели каждый свой знак – но знак «39 квартала» самый узнаваемый. Правда, в Японии в 80–е была знаменитая корпорация с таким же названием, производящая аудиокассеты. Интересно также, что такой же логотип принадлежал группировке «Татарский двор».

«В 90-е я часто появлялся в Москве – навещал брата, который жил в районе ВДНХ. Однажды иду к нему от метро, по дороге купил пакет семечек – и вдруг навстречу местная шпана идет: окружили, спрашивают – кто такой, откуда, все в таком духе. В общем, решили докопаться. Я так им спокойно говорю: «Я из Казани…» И представляете – они так переглянулись между собой и тут же отстали. Просто семечек попросили отсыпать…

Игорь Бандеров»

«Из рассказа приятеля: декабрь 1979 года, во двор на Гагарина, к хоккейной коробке, прибегает парень и кричит, что наших «защемили» у «Океана» (бывшие магазин и бар, а также одноименная автобусная остановка в Ново-Савиновском районе Казани). Сборы были недолгие, побежали человек десять. Но это далеко – километра два. И тут на дороге стоит снегоуборочный трактор заведенный, и вокруг никого. Но что от него проку? В компании был парень-механик – он сел за руль, а в ковш трактора уместилось восемь человек, так и поехали на разборки…

Ненависть у группировок была разной: худшие враги – это соседи. Самые непримиримые – это «56 квартал» и «Дом обуви»: граница между ними – улица Декабристов. Драки между ними были страшные – в основном на пустыре, где сейчас находится ТЦ «Тандем». Но репутация у «56-го», по пацанским понятиям, была плохая – вступали в бой с двукратным преимуществом, не брезговали кастетами и свинчатками. И один дом решил выйти из «конторы» и вписался за врагов из «Дома обуви»: этот дом, где жили мои друзья из училища, обрек себя на непростую жизнь…

И еще история. У нас после 8 класса уроки труда проходили не в школе, а в учебно-производственном комбинате – находился он на улице Воровского, во дворе «Пентагон», то есть на «вражеской территории». Там быстро поняли, что мы каждый четверг, в девять утра, там собираемся. И, конечно, решили воспользоваться этой возможностью, чтобы выяснить с нами отношения.

Помню, стоим мы уже прижатые к стене, думаю – пришел конец… И тут бежит наш мастер Иван Иванович, фронтовик, и вклинивается в «неприятельский строй». Он не понимал всей этой «группировочной политики», только видел, что его ученикам угрожает опасность…

Игорь Козлов»

«В детстве я жила на улице Ибрагимова среди двух десятков похожих друг на друга хрущевок. Наш район у пацанов назывался «56 квартал». Поскольку он находился ближе к центру, а все мощные группировки концентрировались на окраинах, то у нас было более-менее спокойно. Да и дружили местные «мотальщики» с кем надо – с уважаемыми «чайниками», и те могли в случае чего за них заступиться. Хотя и «56-й» не миновали утренние «побудки» с монтажками, когда туча подростков из других группировок с воплем крушила все на своем пути и так же внезапно испарялась.

В нашем подъезде на втором этаже жила обычная татарская семья: мама – тихая неулыбающаяся женщина, папа – коренастый хромой инвалид, и двое сыновей. Старший был излишне упитан, за что получил кличку Боцман. Он был на несколько лет старше меня, интереса ко мне не проявлял, а вот младший всегда здоровался и бросал косые взгляды. И каково же было мое удивление, когда я узнала, что индифферентный Боцман – главный авторитет «56-го»!

Однажды ко мне пришла подруга со своим ухажером, и только у двери квартиры я вспомнила, что забыла ключи. Метрах в ста от дома находилась 34-я школа, в которой учился мой младший брат. Я оставила влюбленную парочку у окна в подъезде, а сама решила сбегать за ключами. На обратном пути я заприметила двух коротко стриженых крепких пацанов, идущих мне навстречу. Парни явно намеревались весело скоротать время. Свернуть мне было некуда, бежать бессмысленно, и я обреченно шла вперед, надеясь только на спасительный случай. Вокруг был школьный забор, открытая площадка и ни единой души. «Стой, пойдешь с нами!» – заявил, ухмыляясь, один из них.

Второй попытался схватить меня за плечи, я увернулась, не меняя при этом положения ног. И вдруг… у меня вылетела коленная чашечка (привет секции фигурного катания!). Боль была адской, но я, нагнувшись, двумя руками обхватила колено и вернула его на место. Случилось все это мгновенно. Поскольку это была уже не первая такая травма, я знала, что ходить самостоятельно я уже не смогу. Выпрямившись и глядя прямо в зрачки главному, я уверенно заявила:

– Никуда я с вами не пойду!

Парни заржали. Еще более уверенно я парировала:

– Я не могу ходить, у меня колено вылетело!

– Когда? – глумливо произнес старший.

– Только что!

Парни посмотрели на меня с еще большим интересом, а тот, что помладше, даже попытался меня подтолкнуть. Последние их сомнения развеялись, когда они увидели, как я подволакиваю ногу. Один бросился наутек, второй был откровенно растерян.

– А ты где живешь? – зачем-то спросил он.

Я показала рукой на торец дома.

– В 77-м? Еще скажи, что ты Боцмана знаешь!

– Мой сосед со второго этажа.

Лицо парня напряглось и начало меняться на глазах.

– Эй, иди сюда! Она с Боцманом в одном подъезде живет, – заорал он своему напарнику.

– Больно? – участливо спросил он у меня. Я кивнула…

Потом подруга мне рассказывала, что выглянула в окно и не поверила своим глазам. Из-за угла дома появились два качка, державшие друг друга за руки. И на этом импровизированном «кресле» по-царски «вплывала» во двор я, деловито указывая своим «рикшам» путь. Они донесли меня до двери, аккуратно поставили и, извинившись, быстро ретировались.

– Привет Боцману! – бросил старший, перепрыгивая через две ступеньки…

Боцман, кстати, умер молодым. Но не от ножа и не от пули – а просто по болезни…

Элеонора Рылова, г. Москва»

«Матрешки», конечно, типаж исключительно маргинальный: в любви они очень преданы, за любимого парня готовы убить. Но опять-таки могли и к любовной магии обратиться, приворот заказать – им ничего не стоило и свадьбу интригами разрушить: анонимные звонки, угрозы, надуманная ложь и т. д. Так как они часто красили волосы и беспрерывно делали химию, то многие рано загубили свои волосы, начали лысеть уже к 30–35 годам.

Тут еще такой момент – «матрешки» были очень сексуальные: рано интересовались этой темой – но любили такой грубоватый секс, как физическое упражнение. Без изысков. Любили заниматься сексом, где придется. В конечном счете они начали заниматься сексом со всеми знакомыми пацанами и мужчинами – естественно, у них потом возникали проблемы с замужеством.

Но и замужество было не панацеей: одна моя знакомая из этой среды даже вышла замуж за «смотрящего» по району – поначалу все шло хорошо, но потом его посадили на пару лет по надуманному предлогу. Сейчас он вернулся, уже без здоровья и денег: находится под пристальным наблюдением полиции. Они считают, что у них даже… прослушивается телефон – от постоянного страха они начали больше пить. Получается – вырваться из этого порочного круга не получается… Многие их них в 90-е стали челночницами, а потом на этих рынках заболели или спились. Сейчас многие из них больные, измученные люди, а многие и через зоны прошли…