Пацаны в городе. Война казанских улиц - Гафаров Артур Айратович - Страница 11

Несколько раз в неделю – регулярные сборы. Если не можешь прийти на сбор, обязательно нужно указать уважительную причину, иначе последует наказание. Одна из этих «контор» собиралась на Кабане. Девчонки все вроде разные, но одеты словно в униформу: широкие юбки, яркие шапочки, куртки объемно-бесформенные со спущенными рукавами, волосы начесаны до предела, до которого можно только начесать. Соберутся кучкой, стоят: глаза пустые, ожесточенные. О чем они говорили? Кто куда ходил, кто кого видел, кто что сказал, кто кого «щемил», кто у кого что снял, кто что «зажал». Постороннему человеку такие разговоры было понять трудно, пока не вникнешь в суть этой «системы».

Иллюстрация Олега Соломатина к одному из первых материалов о «матрешках» в газете «Комсомолец Татарии»

Во главе каждой группировки стояла «авторша». Обычно ей лет 16–17, остальным меньше двенадцати. А у «авторши» была обычно «подруга». Они диктовали свои условия. Остальные все – «шавки» и права голоса не имели. «Авторша» дает указания. Сегодня пойти, к примеру, на «Брод» или к ЦУМу, «щемить» таких же девчонок-подростков, забирать у них деньги, вещи. Иногда устраивали набеги на соседние «конторы»‚ по масштабам, конечно, уступающие набегам «контор» пацанов. Крупные драки между женскими группировками были не часты. Чаще гопницы просто мотались по указанной «авторшей» территории. Изъятые деньги приносили на сборы и отдавали «авторше», потом шли вместе в какую-нибудь забегаловку (у «тукаевских» это были «Кыстыбый» или кафе-мороженое), в кино, где и завербовывали в свою группировку очередную испуганную жертву.

Не все попадали в группировку против своей воли. Есть такие, которые считали, что «мотаться» престижно. И дома у них было все в порядке: и деньги мама с папой дают, и одеваются с иголочки. Но если ты ходишь на сборы, «щемишь» и «трясешь» других, то тебя уважают ребята, боятся другие девчонки.

В группировке строгий режим. Курить и пить разрешается только «авторше», для остальных наложен запрет. И не дай бог закурить перед «авторшей». Обязательно кто-нибудь увидит и скажет, и тогда незамедлительно последует наказание. Наказания обычно строгие, но тем не менее многие все равно курили.

Выйти из группировки было очень сложно. Проще было тем, у кого были старшая сестра или брат, живущие вне этих отношений. Одна из таких старших сестер буквально вырвала свою сестренку из лап «конторы», причем ей пришлось иметь дело не с простыми гопницами, а с «авторшей» и ее друзьями-ребятами, которых в критических ситуациях она призывала на помощь. Если попадались какие-то общие знакомые, то теоретически можно было договориться, чтобы девчонку выпустили просто так, хотя обычно требовали выкуп или «опускали» ее, то есть издевались как могли: оплевывали, обливали мочой (если у ребят это проще по чисто физиологическим причинам, то гопницы пользовались банками), натравливали пацанов, чтобы те «хором» расправились с непослушной.

В конце 80-х подхожу к стайке гопниц… Вечная боевая косметическая раскраска. Настороженные взгляды, готовые для грубого ответа слова щекочут горло. Они привыкли, что с ними не церемонятся. Их выкидывают из дома рассерженные родители, выкидывают из общаг, куда они летят, как мотыльки на огонь, их бьют ребята, с которыми они отказываются трахаться.

Их грубость была прикрытием собственного страха, полной беспомощности перед жизнью. Что могли они противопоставить жестокой реальности? Грубый крик, злой взгляд – только внешняя демонстрация «силы». Не «авторы» и «авторши» держали в своем подчинении всех участников «контор», а страх – самый могучий человеческий инстинкт. Страх перед силой, которая не пожалеет, не пощадит нежные девичьи плечи – и эти руки, и эти беззащитные без грима лица…

Достаточно громкое возвращение «матрешек» произошло, как ни странно, в… 2007 году. В парке около ДК химиков, как в «старые добрые времена», четыре «классические» казанские гопницы решили наказать свою провинившуюся в чем-то одноклассницу. Сначала отняли у нее куртку и сотовый – показалось мало, потом стали… прижигать жертву сигаретами. Кто знает, чем бы все это закончилось, окажись у них в руках нож или веревка. Но, слава богу, изуверок кто-то спугнул – через час они уже сидели в отделении милиции, размазывая жалостливые слезы напополам с косметикой. А знаете, почему они решили наказать свою одноклассницу? Вы не поверите – им показалось, что она «повторяет их манеру одеваться, носит похожие вещи и нарочно делает похожую прическу»…

P. S. От автора книги. Из маргинального ада вырваться нелегко – многие из бывших «матрешек» так и не сумели это сделать. Прошедшей зимой мы хоронили одноклассницу, которая умерла в 57 лет от почечной недостаточности: завести семью не получилось, всю жизнь воевала с матерью-алкоголичкой, которая пыталась выставить ее, больную, из дома. И при этом наша одноклассница была добрым и душевным человеком. Когда она умерла – огромная глыба льда упала с крыши, как символ некоего кармического груза. И я написал на ее безвременную смерть эту эпитафию:

«Павлюхина». Кроме этого варианта был еще первоначальный РVL, а канонический вариант читается как «Павлюхина – сила».

Ночи в гостинице «Булгар»

«Пишет вам студентка одного из вузов Казани. Дело в том, что я в равной степени общаюсь как с той частью молодежи, именуемой «дедемонами» (читай «неформалами»), так и с отдельной категорией, скажем так, предприимчивых молодых людей, в своем кругу называемых кратко «братва». О «дедемонах» написано и сказано достаточно, я хочу поговорить с вами о «братве». Одна моя знакомая, назовем ее Леной, недавно «отдыхала» с ребятами в гостинице «Булгар», говоря языком братвы, «моталась на кураж». Что же она поведала мне в порыве откровения за чашечкой кофе?..

Оказывается, гостиница эта стала полигоном всех тех, у кого имеются деньги. Все здесь – начиная с администраторов и кончая горничными – куплено за деньги, и немалые. Как позже, в пылу пьяного бахвальства, признается один из участников «куража», здесь оставляют до сотни тысяч рублей. Ближе к 11 вечера весь двор перед гостиницей заполняет кортеж из «девяток» и «восьмерок». Снимается за раз номеров пять, и начинается потеха! Я не буду приводить примеры бесчинства пьяных ребят, скажу лишь то, что редко-редко, не выдержав слишком громких криков и воплей выпивших девчонок, робко заглядывают в «нумера» бедные горничные и пытаются слегка утихомирить разбушевавшуюся молодежь. К утру номера невозможно узнать, да и не мудрено: столько человек перебывало здесь за ночь!

Усталые, но довольные (ведь дано немало!) горничные начинают приводить комнаты в божеский вид с тем, чтобы к вечеру вновь суетиться в поисках лишнего стакана и пачки сигарет для «дорогих гостей». Вот так, день за днем, прожигается в кутежах и пьянстве молодая жизнь. Если откровенно, меня не отталкивают молодые люди, имеющие в свои 20–25 лет машину, квартиру, хорошие вещи и неплохое положение в своем кругу. Однако есть грань, перешагнув через которую, человек превращается просто в похотливое животное, думая, что, имея в кармане большую купюру, он без проблем может приобрести все, что пожелает. И девочки, наши милые красивые девочки, не дают повода сомневаться в этой «истине»!