Юрий Долгорукий - Седугин Василий Иванович - Страница 1

Василий Сдугин

Юрий Долгорукий

© Седугин В.И., 2014

© ООО «Издательство «Вече», 2014

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2014

Глава первая

I

Переяславский князь Владимир Мономах и Новгород-Северский князь Олег Святославич решили поженить своих сыновей Юрия и Святослава на дочерях половецких ханов Аепы и другого Аепы. Брак был продуман и взвешен. В нескольких битвах основные половецкие силы были разгромлены и отброшены далеко в Дикую степь. Но по-прежнему сохранялась опасность вторжения новых орд кочевников, которые наносили удары в первую очередь по пограничным Переяславскому и Новгород-Северскому княжествам. Предупредить об опасности и помочь в отражении набегов могли кочевавшие вблизи границ ханы Аепа и другой Аепа.

В то же время половецкие властители знали тяжелую руку Мономаха, бороться с ним означало для них верную гибель, поэтому они боялись его и хотели длительного мира. Так пришло обоюдное решение закрепить мир между враждующими сторонами династическими браками.

Да и пора пришла женить сыновей, как-никак, а уже по двенадцати годкам стукнуло обоим; в пятнадцать юноши на Руси вступали во владение имением и шли на войну, а в двадцать могли распоряжаться своим имуществом безо всяких ограничений. Так было заведено исстари, соблюдался обычай и в дни текущие.

Переговоры прошли успешно, и в начале января 1108 года оба русских князя с сыновьями, почетным сопровождением и большими дарами отправились к кочевьям степняков.

Денек выдался солнечный, с небольшим морозцем. Ослепительно блестел снег, выбивая из глаз невольные слезы. До самого горизонта тянулись ровные белые равнины, кое-где пересекаемые балками и оврагами; иногда встречались задумчиво стоявшие одинокие деревья или припорошенные снегом кустарники, небольшими бугорками выступали высохшие стебли высокой травы. Выскакивали порой из-под таких бугорков трусливые зайчишки и мчались сломя голову прочь; вслед им неслись свист и улюлюканье. А высоко в голубом небе, чуть пошевеливая крыльями, парили коршуны, выискивая себе очередную добычу.

Степь наполняла бурной радостью сердце Юрия. Он то припускал коня и обгонял шествие, то вдруг кидался куда-то в сторону – и только плащ развевался у него за спиной. Наконец остановился возле княжича Святослава, прокричал разгоряченно:

– А ты чего тянешься как неживой? Давай со мной по раздолью!

Тот ответил стеснительной улыбкой, поморгал длинными, загнутыми вверх, как у девушки, ресницами, проговорил мягко:

– Да мне и так хорошо…

– Экий ты, брат, какой квелый. Тебя и не расшевелить!

Однако сам поехал рядом, только взгляда не мог оторвать от зимнего степного великолепия.

Юрий и Святослав приходились друг другу троюродными братьями, но жили в разных городах и встретились впервые. Виной тому были непростые отношения их отцов, замешанных в феодальных усобицах. Они то дружили, то ссорились и воевали друг против друга, то снова сходились, чтобы в очередной раз встретиться в боевом сражении. Теперь их объединила общая опасность половецких набегов и судьба сыновей, и они ехали бок о бок, будто и не было между ними распрей и крови.

– Неужто тебе не хочется проскакать с ветерком? – спросил неугомонный Юрий. Тонкие лепестки коршунячьего носа его трепетали, а глубоко посаженные глаза цепко следили за каждым движением Святослава.

– Не нравится мне безлюдная степь, – отвечал тот. – Куда ни глянь, все одно и то же – однообразная снежная равнина. То ли у нас, на Черниговщине! Леса необъятные! И дубовые, и сосновые, и буковые… А какие липовые заросли! Зайдешь в липняк, и он тебя обнимет, будто родного… А полянки какие красивые встречаются! Едешь, едешь чащобой в полусумраке, а потом вдруг перед тобой залитый солнечным светом луг открывается с яркими цветами… Нет, далеко степи до наших краев!

Юрий наморщил низкий лоб, тряхнул прядью волнистых волос, ответил нехотя:

– Ну это каждому свое… Только я вырос в степях и лучше наших просторов не вижу. Представляешь, – оживился он, – как далеко видно вокруг с крепостных стен Переяславля! А на самом краю неба марево колышется. Смотришь и думаешь: вон там сказочная страна, о которой в детстве рассказывали!..

Некоторое время ехали молча. Недолго они были вместе, а Юрию нравилось быть возле своего троюродного брата. Не в пример ему, спокойный и рассудительный. Правда, как видно мягковат характером, но и эта черта его характера была по душе. Ему, неугомонному и порой безрассудному, хорошо иметь рядом такого вдумчивого и неторопливого друга и советчика. Жаль, что скоро расстанутся, а могли бы крепко сдружиться.

– А ты представляешь себя женатым человеком? – неожиданно спросил Святослав.

Юрий даже приостановил коня, некоторое время недоуменно смотрел на брата. Потом пожевал толстыми вывернутыми губами, ответил нехотя:

– Нет, как-то не вижу.

Подумав, добавил:

– Живут же другие! Как-нибудь и мы проживем.

Святослав помолчал, а потом мечтательно произнес:

– Мне достанется красивая девушка, и мы с ней будем гулять по нашему саду… Ты не видел, какой красивый сад рассадила моя мама. Она гречанка родом, слышал, наверно?

– Конечно. Зовут ее как-то смешно… Феофания Музалон!

– И ничего смешного, имя как имя. Через купцов она заказала диковинные деревья и цветы для сада. Ни у кого таких нет!

– Подумаешь, диковинные! Что в них особого?

– Посмотрел бы, какие розы, гиацинты!.. Вот ты абрикосы на рынке покупал. А они у нас в саду растут!

– Подумаешь, абрикосы… Может, и у нас в саду кое-что невиданное есть!

– И что же такое – невиданное?

– А вот такое!

– Какое такое?

– А вот такое!

– Да ничего у вас нет!

– А вот есть!

– Наверно, и сада-то нет!

– Есть сад, есть!

– А вот и нет!

– И абрикосы тоже растут!

– Вот и врешь!

– Сам врешь!

– Это я-то?

– Ты-то!

После этой перепалки они долго молчали, надувшись друг на друга.

Наконец Святослав не выдержал. Глядя на всадников, во главе которых под своими стягами ехали князья, он спросил:

– Кто этот боярин, что едет рядом с твоим отцом?

– А, этот! Суздальский тысяцкий Иван Кучка. Отец вызвал его по каким-то делам. А он на сватанье навязался.

– Какой разнаряженный! Прямо петух деревенский.

– Заносчивый, гнет из себя. На сивой кобыле не подъедешь!

– А чего ему перед нами, князьями, задаваться? Мы все равно званием выше его!

– Уж таким человек родился!

Вдали показались всадники. Они быстро приближались. Все напряженно следили за ними.

– Половцы! – наконец выкрикнул один из дружинников.

Да, это были половцы, извечные враги, при виде которых сжималось сердце и рука сама тянулась к мечу. Но сегодня особый случай. Степняки скакали навстречу русам не с тем, чтобы сразиться. Это был почетный караул, который должен был сопровождать русский отряд к ставке ханов.

Половцы стремительно проскакали мимо русов, резко осадили коней и пристроились рядом. Одеты они были в добротные овчинные полушубки, на головах – шапки, отороченные дорогими мехами, сверкало начищенное до блеска оружие и снаряжение, кони были подобраны один к одному, молодые, горячие. Не ударили в грязь лицом перед руссами половецкие воины, не осрамили своих ханов!

А вскоре появились и вежи – места стоянки двух половецких орд. На равнине теснились юрты из серого и белого войлока, они стояли вразброс, произвольно, где какому роду их поставить заблагорассудится; между ними виднелись телеги с поднятыми оглоблями, на которых висели хомуты вожжи и другое снаряжение; рядом гулял скот. Перед юртами толпился народ – молодые и старые, женщины и мужчины, все они выбежали посмотреть на русов, приехавших к ним не с войной и грабежом, а чтобы сосватать ханских дочерей.