Демонические байки ч.1 (сборник) (СИ) - "А.Морале" - Страница 13

Не сказать, что их жизнь с тех пор кардинально изменилась. Но изменения были, чувствовалась женская рука в хозяйстве и присутствие женщины в доме – вокруг дома появились пышные розовые кусты, цветочки и симпатичный вьющийся по высокой стене плющ.

Отец стал поспокойнее, стал меньше пить и меньше злиться по пустякам. Еда стала вкуснее, в доме стало светлее, чище, уютнее. Настя не сидела целыми днями дома – она ездила в город, иногда встречалась с подругами, иногда, по каким-то своим женским делам. Она любила путешествовать, но путешествовала всегда одна. Отпрашивалась у мужа на неделю или две максимум, собирала небольшую дорожную сумку и ненадолго пропадала, чтобы снова ворваться в их мужскую жизнь и разнообразить её своим приятным женским присутствием.

Никто из ребят не знал, чем занималась Настя, как обеспечивала свою жизнь до встречи с их отцом и на что существовала, а сама Настя не спешила об этом рассказывать. Наверное, как и все симпатичные современные девушки – вела свой блог, страничку в соцсетях, писала стихи или короткие любовные рассказы. Непонятно, сколько она на этом зарабатывала, но у Михаила девушка не брала ни копейки, и даже наоборот – очень часто покупала что-то для дома за свои кровные, и иногда подкидывала своим пасынкам на мелкие карманные расходы. Это было странно и непонятно. И не современно.

Сельские бабы сразу невзлюбили Настю, и за спиной стали называть ведьмой. А вот мужики наоборот – чуть ли не боготворили новую жену кузнеца. Ещё бы! С тех пор как появилась Анастасия, блядство в селе, наконец, прекратилось – семьи обрели покой, стало меньше ссор, измен, побоев и драк.

В таком новом неспешном темпе пролетел год. Анастасия стала полноправным членом семьи кузнеца, примерной женой и неплохой мачехой для его сыновей. Ни с кем из сельских она так и не подружилась, предпочитая время от времени выезжать в город к своим старым подружкам. Бабы в селе немного угомонились, поняв, что кузнец потерян для них навсегда, и принялись раздаривать свою нерастраченную любовь, сексуальность и похоть своим мужьям.

Всё вроде бы складывалось хорошо и степенно… Мальчишки учились и росли, кузнец мастерил различные приблуды в своей кузне, правда, последние несколько месяцев стал прибаливать, немного схуднул и осунулся. Возраст, наверное – не мальчик, всё-таки. А Настя цвела и пахла.

Алексей частенько стал получать в школе от сверстников и от парней постарше за слишком острый язычок, за нежелание повиноваться, и даже за чересчур красивую мачеху. Старшие братья за него заступаться не спешили, хотя могли.

Вот это было даже немного странно. Наверное, во вселенной существует какое-то равновесие – от отца стало доставаться меньше, он был всецело увлечён своей молодой красивой женой, а от одноклассников и братьев стало прилетать немного больше. Равновесие пиздюлин в мироздании сохранялось неизменным…

Сегодня Лёшку снова отмудохали в школе. Нашли какой-то надуманный повод, забили стрелку за школьным тиром, и накинулись сразу втроём. Не по-пацански! Он отбивался, как мог. Но его хилое тело и болезненный организм не оставили парню почти никаких шансов. Братья? Ну да! Его братья точно за него не заступятся. Могут даже добавить, чтобы была наука на будущее…

– Говорят, ты снова по соплям получил за школой? – недовольно пробормотал Николай, косо поглядывая на Алексея.

– Глист! – фыркнул Матвей в сторону младшего брата. – И когда ты перестанешь нас позорить?!

– Может он не наш? – задумчиво нахмурился старший брат. – Нагулянный? Совсем ведь не похож на нас.

– Та не! – отмахнулся Матвей. – Просто пошёл в материнскую породу.

Братья не стеснялись обсуждать Алексея по пути домой, а в качестве бонуса, периодически отвешивали ему ощутимые подзатыльники и «дружеские» болезненные тычки в спину.

Настя… Наверное, она была единственным человеком, который нормально относился к парню. Не унижала, не критиковала, не придиралась, не поднимала руку и не ругалась. Она общалась с ним на равных, хоть и с некоторой отстранённостью, не переступая эту тонкую, незаметную грань – взрослый/подросток, мачеха/пасынок, чужой/родной.

Как и десяток раз до этого, едва увидела идущих со школы парней и разукрашенную Лёшкину физиономию, девушка достала из шкафа аптечный чемоданчик и поманила парня пальчиком за собой. Отвела на кухню, обработала синяки и царапины, вздохнула, поругала… Немного, для галочки. И даже улыбнулась, как-то грустно и задумчиво. А на следующий день у его обидчиков был понос… Прямо в школе. Прямо на уроке. Один из них так и не успел добежать до туалета. За это Лёшка снова получил от братьев.

– Подсыпал им что-то в еду в столовке? – хмурился Николай, прижав младшего брата на перемене к стене.

– Мелкий говнюк! – прошипел ему на ухо Матвей. – Я видел, как ты тёрся возле стола с напитками.

– Тогда бы у всех был понос, а не только у той троицы. – резонно заметил Алексей.

– На!

– Получай!

Два синхронных и жёстких удара лаконично объяснили ему, что старшие браться не любят умников…

С братьями было тяжело. А вечером, за традиционным семейным ужином, после того как братья высказали свои подозрения отцу, Алексей получил добавку и от него. Давненько ничего не прилетало от отца, наверное, было уже пора… Так, пару подзатыльников – но суровой, тяжёлой рукой кузнеца. Наверное, его рука была лишь чуточку легче, чем кузнечный молот, хотя в последнее время сил у отца заметно поубавилось. Стареет старик…

Настя попыталась заступиться, но отец так жёстко глянул в сторону своей жены, что Лёшка на секунду испугался за неё. Но нет – поднимать свою сильную мужскую руку на хрупкую девушку отец ни разу не решался. Да и Настя бы этого точно не простила ему. В тот вечер отец отыгрался на ней по-другому. По-мужски…

Лёшка как раз застал эту картину, когда проходил мимо родительской спальни. Дверь в комнату была приоткрыта, а отблески огня из камина совсем не оставляли волю воображению, демонстрируя голые переплетённые тела на полу.

Настя то скакала на отце Лёшки верхом, держа огромный мужской ствол в своих маленьких девичьих ладонях и прижимая его к своему животу, имитируя секс, то опускалась своим лицом к паху мужчины и обхватывала его член своими красными, возбуждёнными губками, посасывая его, словно сладкий леденец.

Её роскошная голая грудь с торчащими красными сосками колыхалась, чёрные волосы рассыпались по спине водопадом, а красивая упругая попка то и дело мелькала в дверной щели перед глазами ошеломлённого зрелищем парня…

И когда отец выгнулся дугой и тихонько зарычал от наслаждения, Настя припала губами к головке его органа и с удовольствием начала глотать, наверняка горячий и сладкий, мужской сок…

В ту ночь родные братья избили Алексея чуть ли не до полусмерти. Накинули пыльный мешок на голову, выволокли во двор за сарай, и принялись методично и терпеливо объяснять – что такое хорошо, и что такое плохо.

– На, тварь!

– Получай!

– Нехорошо подглядывать за взрослыми, мелкий извращенец!

– Тем более, это наше место!

– Мелкий ублюдок! Скот!

– Тварь! Дистрофик! Крысёныш!

– Ещё раз увидим тебя там – ты и не так отгребёшь!

– Сука! Мы не для тебя эту дверь подкрутили, чтобы она не закрывалась до конца!

– На, тварь!..

Болезненный удар по рёбрам, почкам, лицу сыпались один за другим. Алексей не пытался сопротивляться – знал, так будет только хуже. С двумя здоровыми откормленными бугаями ему не справиться. Можно было отомстить, проникнуть к ним ночью в спальню, но… Но Алексей ждал свои восемнадцать. У него давно вызревал план мести, и не один. Оставалось лишь потерпеть до совершеннолетия. Не раньше. Терпеть и выжидать он умел. А ещё у него был холодный ум и трезвый расчёт. У него были причины не делать этого раньше загаданного срока.